Газлайтер. Том 22
Шрифт:
— Чур, мой — вишнёвый, — заявляет Веер, отстегивая бронешлем.
Фирсов не обращает внимания на шутки бойцов. Кто-то из них привычно проверяет оружие, кто-то смывает кровь с лица флягой воды, но никто не выглядит раненым или измотанным. Хорошо.
— Тогда загружаемся, — коротко бросает он.
Группа быстро рассеивается по технике. «Буран» гулко открывает заднюю рампу, принимая на борт бойцов. Следом подтягиваются гусеничные автобусы, подготовленные для эвакуации альвов. Машины покрыты слоем пыли и снега, но их механика
Тяжёлые двери «Бурана» смыкаются, приглушая шум снаружи. Кабина наполнена слабым гулом двигателей и ритмичным потрескиванием приборов. В переднем отсеке Мерзлотник садится с мрачным выражением, угрюмо уставившись в дисплей перед собой. Пальцы постукивают по подлокотнику.
Веер, севшая чуть поодаль, аккуратно снимает шлем, встряхивает волосы, а затем неспешно расчёсывает их гребнем, который достала из кармана разгрузки. Увидев состояние напарника, лениво спрашивает:
— А ты чего хмурый, Опчикарский?
Тот нехотя отрывается от экрана, но вместо ответа только пожимает плечами:
— Да так…
Шаровой, вытянув ноги на соседнее кресло, усмехается:
— На тебя не похоже. Ты же сам мечтал о драках. Только недавно жаловался, что Филин тебе разгуляться не даёт. Ну вот, теперь у нас каждый день «тусовки», пока таскаем этих ушастых иномирян в больничку. Так чем плохо?
Мерзлотник тяжело вздыхает, возвращая взгляд на экран.
— Так-то да… — протягивает он, качая головой. — Только если Филинов поручил нам это, а сам исчез в другом месте, значит, там сейчас гораздо веселее и интереснее. И знаешь что? Мне прямо отчётливо кажется, что я упускаю самое сладкое.
Веер и Шаровой переглядываются.
— Блин, и у меня теперь тоже. Ну спасибо тебе, Опчикарский, — вздыхает Веер и, поднявшись, идет к холодильнику. — Всё же выпью я вишневенького.
* * *
Буяновский кремль, Буян
Тигрица наблюдала, как Данила уверенно прошёл мимо разбитых баррикад, спускаясь по лестнице к поединку с князем Буревестником. Камни и обломки раздавленных дверей валялись по полу, искры ещё тлели в местах, где недавно бушевала магия. Граф пошёл на драку, но стоять и наблюдать со стороны — не её стиль.
Обогнув Светку, Красивая бросилась к другой лестнице, молниеносно преодолевая пролёт вниз. Воздух вспыхнул порывом, когда она приземлилась.
В коридоре, между искорёженной мебелью и следами недавнего боя, ей попался боец — потрёпанный, напуганный, с автоматом в руках. Он застыл, его взгляд цеплялся за полосы на ее мохнатом боку, дыхание сбилось, словно перед ним явился сам зверь войны.
Тигрица оскаливает клыки, разрывая воздух грозным, рычащим гулом.
— РРРАУУУ!
Рык тяжело ударяет по ушам, отдаётся вибрацией в стенах.
Боец вздрагивает, пальцы судорожно разжимаются, автомат с
В глазах мелькает паника.
Не раздумывая, он разворачивается и с визгом бросается к ближайшему окну.
Глухой удар. Грохот стекла.
Тигрица лениво смотрит вслед, как он исчезает в темноте улицы.
— Мда… хлипкий.
Красивая даже не сбавляет темпа. Ее ведет запах графа Данилы. Она проносится по этажу, ловко лавируя между завалами, перепрыгивая через груды обрушившихся балок, будто парящая в прыжке тень. Шаги её бесшумны, лёгкие, отточенные годами охоты.
Один прыжок, ещё один — и вот она уже на другой лестнице. Она взлетает вверх, преодолевая ступени стремительными рывками, пока не достигает первого пролёта между двумя этажами.
И вдруг она застывает.
Перед ней раскинулся белый туман, густой и вязкий, будто живая, шевелящаяся субстанция. Он медленно растекается по воздуху, словно клубящаяся призрачная дымка, цепляясь за стены полупрозрачными щупальцами.
Астрал.
Красивая распахивает зрачки, расширяя своё восприятие. Её инстинкты предупреждают об опасности, шерсть на загривке едва заметно поднимается.
Это не просто преграда.
Но Красивая не теряется.
Дар её рода, переданный от матери, пробуждается. Глаза пронзают белёсую дымку, распутывая её тайны. Там, в глубине, она видит невидимое — нити эмоций, потоки энергий, скрытые узлы телепатии, колебания психических барьеров.
Кто-то создал этот заслон. Кто-то наблюдает за ней.
Красивая скалит клыки и, не отрывая взгляда от тумана, делает первый шаг вперёд.
Перед Красивой, сквозь плотный, переливающийся астральный туман, разворачивается схватка.
Один из сражающихся граф Данила.
Воздух пульсирует. Напротив графа стоит сухопарый мужчина, облачённый в одежду безупречного покроя, пошатываясь. На его пальце сверкает массивный золотой перстень, испускающий тонкие волны энергии. Артефакт, источник силы — но не его собственной.
Этот старик, должно быть, князь Буревестник.
Но кто те странные фигуры, что появляются рядом с Данилой?
Они вспыхивают в Астрале, их очертания мерцают, будто их высекают искры живой мысли. Полупрозрачные силуэты вибрируют, меняя очертания. Они нереальны, но мощь, исходящая от них, настоящая.
Ментальные воины.
Красивой перехватывает дыхание.
Она замирает, не в силах отвести взгляд, её мысли скачут, извлекая из глубин памяти слова матери.
Когда-то, в детстве, в одну из долгих ночей, мать рассказывала ей древнее пророчество:
«Явится Эллор-Хао. Избранный. Он объединит все миры. Его всегда будут окружать сильнейшиее воины-двударники. Он сможет по щелчку пальцев создавать их из ничего.»
И вот они здесь.
Эти воины действительно возникли из пустоты.