Газлайтер. Том 22
Шрифт:
И тут я понимаю, что невольно соврал Светке.
Морды я всё-таки буду бить.
Глава 13
Наношу несильный удар княжичу в лоб. Ну как несильный? Это по моим меркам. Гранитная перчатка и Дар физика, разумеется, делают своё дело.
Ярослав отлетает назад, врезаясь в клетку с обезьянами. Не успевает он прийти в себя, как мой пси-клинок уже вонзается ему в плечо. Княжич вскрикивает, судорожно
— Данила Степанович! Прошу, не убивайте его! — раздаётся крик Лидии Николаевны.
Убивать? Рано. Да и убить — это как раз будет жалостью.
Использую ментальный захват, чтобы перехватить контроль над его сознанием. Рискованно такое делать с телепатом, но с таким слабаком, как Ярослав, можно попробовать, тем более ненадолго — до ближайшей клетки с обезьянами.
На мгновение мне открывается «трансляция» из его головы: до того как прибежать в сад, он сидел у себя в номере, потягивал вино и, как оказалось, с большим интересом наблюдал за нашими со Светкой апартаментами. И, конечно, его взгляд был прикован не ко мне. Особенно, когда Света переодевалась.
Нда, убить его точно было бы жалостью.
— Иди к приматам, Ярослав Герасимович, — говорю холодно.
Княжич под моим контролем неохотно поднимается, подходит к клетке и открывает засов. Затем, не раздумывая, заходит внутрь.
Огромные приматы с любопытством наблюдают за ним, их взгляды оживляются. Ещё миг — и они кидаются на него, явно решив устроить «дружеское» знакомство.
Довольный результатом, разворачиваюсь и спокойно иду к выходу. За спиной уже слышны громкие звуки: гремят прутья клетки, раздаётся рёв приматов и крики Ярослава.
Лидия Николаевна стоит, бледная как простыня, её руки дрожат.
— До свидания, Лидия Николаевна, — бросаю коротко и ухожу, не оборачиваясь.
По дороге подключаюсь к Свете через ментальную речь:
— Светка, тревога! Всех собирай — гвардию, тавров, всех! Пусть укрепляют этаж: ставят заслоны на лестницах, контролируют окна. Готовимся к обороне!
Её голос звучит одновременно удивлённо и с задорным энтузиазмом:
— Ого, ничего себе…Ну круто! Сейчас всё организую! Даня, ты в своем репертуаре!
Но, похоже, в Кремле тревогу уже подняли. Едва я дохожу до лестницы, как навстречу выбегают двое княжеских гвардейцев. Карабины вскинуты, взгляды настороженные.
Недолго думая, формирую в руках два шара Тьмы и швыряю прямо в них. Гвардейцы разлетаются в стороны, словно листья на ветру. Лестница снова свободна.
Забегаю на наш этаж, перепрыгнув через баррикаду из шкафов. Сердце колотится, а расслабляться некогда. Сейчас весь Буяновский кремль выступит против нас.
Меня тут же встречают гвардейцы и Светка, её взгляд полон вопросов.
— Даня, а что за «пожар»? — спрашивает она, приподняв
— Я тут княжича Ярослава в клетку к обезьянам закинул, — бросаю на ходу, не останавливаясь. — Вряд ли его отец-князь положительно оценит этот жест.
Светка радостно хлопает в ладоши, глаза загорелись азартом:
— Оу, пошла движуха! Мне нравится!
* * *
Буяновский кремль, Буян
Князь сидит в командном пункте, зло сверля взглядом Ярослава. Его сын выглядит, мягко говоря, жалко. Целители убрали раны, но не его ничтожный вид. Лицо бледное, плечи ссутулены, части отодранных волос нет, а одежда… просто позор. Разорванные рукава, следы зубов и когтей на камзоле — весь его «боевой» наряд красноречиво напоминает о встрече с обезьянами, куда его закинул Вещий-Филинов.
— И ты даже не смог ударить его в спину? — сквозь зубы произносит Буревестник, сжимая кулаки так, что костяшки белеют. — Я видел запись с сада.
Ярослав, потирая зажившую рану на шее, с трудом отвечает:
— Он какой-то сверхчувствительный, отец. Наши иллюзии он различил почти сразу! Как только я встретил его в аэропорту, он уже делал намёки. Я не мог понять, тупит он или всё прекрасно видит.
Князь хмурится ещё сильнее, но Ярослав продолжает, словно оправдываясь:
— Он даже догадался про Ирину…
— Молчи! — рявкает Буревестник, резко подняв руку, обрывая сына на полуслове. — Никогда не называй её имя! Слышишь!
Ярослав, скривив губы, замолкает, но спустя мгновение решается:
— Отец, надо его уничтожить. Он опасен. Да, он может завалить Демона, но если расскажет Царю…
— Думаешь, я этого не понимаю? — огрызается Буревестник. Его голос холоден, но в нём звучит раздражение. — Я и так собирался его прихлопнуть. Что ты несёшь за ерунду? Надо было тебя отдать Демону вместо Иры! Не сын, а слабак!
Князь резко встаёт из-за стола и проходит по кабинету. Его взгляд падает на золотой перстень на руке. Этот перстень достался ему дорого. Слишком дорого. Он вспоминает, как в годы Гражданской войны боялся бояр и материковых войск, как его рыбацкие корабли обстреливали. И как, отчаявшись, он обратился к Демону Иллюзий.
Тогда он отдал Демону остров и свою дочь — всё, лишь бы сохранить власть.
— Демон уверял, что его сила защитит меня, — бормочет он больше себе, чем Ярославу. — Уверял, что никто — никакие телепаты— не смогут распознать мои иллюзии.
Но вот появился Данила, и всё изменилось. Этот граф разоблачает одну хитрость за другой, словно читает мысли за ментальными щитами.
Князь останавливается, тяжело выдыхает:
— Этот Филинов оказался палкой о двух концах. Он мешает мне, но что хуже — может добраться до материка.