Газлайтер. Том 27

Володин Григорий Григорьевич

— Не продолжай, — предупреждаю. А то знаю я, чем у него с хозяйкой той кобылы всё закончилось, а у меня тут в облике волчицы — нежная жена.

Тем временем спринты продолжают своё «питание». Время от времени «бликают» — и оказываются у следующего куста, продолжая щипать листья. Красивые зверюшки. Только вот троллям плевать на их изящество — они уже просто страдают. Обидно, когда ты большой, сильный, а тебя игнорируют.

— Вот и всё объяснение того, — замечаю, — почему тролли впадают в панику при упоминании

спринтов. Наши здоровяки испытывают жуткий стыд, что не могут напугать стройных лошадей, и боятся снова опозориться.

Продолжаю любоваться на белогривого красавца — вожака табуна. Даже среди прочих красивых скакунов он выделяется: высокий, крепкий, стройный. Шкура блестит, будто только что вышел из воды. Мошкара вьётся в воздухе, а он отмахивается хвостом с таким царственным безразличием, с каким смотрит и на троллей.

Листья кустов исчезают в его пасти очень быстро. Жеребец опустощает кусты, словно никого не опасаясь — ведь приближение тролля он сразу почувствует по тряске земли. Ну что ж, давай попробуем поймать тебя.

Я осторожно запускаю в жеребца тонкий ментальный щуп. Скорее как лёгкое касание. Реакция коня — мгновенная.

Вжух.

Жеребец исчезает. Появляется метрах в десяти, уже у другого куста. Даже не оборачивается, а через пару секунд — снова вжух, возвращается на прежнее место. Щиплет листья, как будто ничего не произошло.

Мда… Ментально устойчив. Такого можно обработать и выдрессировать только в замкнутом пространстве — и то не сразу. Можно было бы его свалить псионикой, но это будет не спортивно.

— Ну что, шеф? — выдыхает за спиной Дасар, который, конечно, тоже бы не отказался от такого коня. Он уже себе и рыжего жеребца присмотрел. — Ловим?

— Ловим, — киваю я. — Вперёд, коль пошло. Доставайте сеткомёты.

— Уже, шеф, — бормочет он, кивая на тавров.

Дружинники вытаскивают из джипов тубусы, наводят. Металлические шарниры щёлкают.

Швууух!

Швууух!

Сети летят и с шорохом опадают в кусты. Лошади исчезли сразу после пуска.

— Второй залп! — гремит раздосадованный Дасар. — Заряд! Пли!

Ещё раз — снова впустую. Лошади исчезают, даже не отвлекаясь от кустов.

Я хмурюсь. Запускаю лианы — зелёные щупальца мгновенно выстреливают из земли рядом с белогривым красавцем и….хватают только воздух.

Похоже, чутьё у спринтов сверхразвитое, они моментально реагируют на звук или просто на колебания воздуха, действуя на опережение.

— Да как так?! — поражается Дасар. — Шеф, в чём секрет?! Ты понял?

Красивая и Настя тоже поднимают на меня звериные глаза.

— Спринты не просто портальщики… — замечаю я. — У них повышенная чувствительность к вибрациям. Что-то вроде эхолокации. Ещё до того, как предмет их достигает, они чувствуют колебания воздуха и реагируют перемещением.

— Даня, а мы с Красивой

можем попробовать? — скромно просит Настя, потупив волчьи глазки, а у самой из пасти слюна капает. Хищница есть хищница.

— Да, играйтесь, — отмахиваюсь, уже зная исход.

Настя и Красивая, обе в звериных обликах, бросаются в обход белогривого через заросли. Взлетают из кустов, стремятся в захват с двух сторон — но белый жеребец уже на другом конце поляны.

— Окей, — цежу я. — Снова мой ход.

«Включаю» легионера-портальщика. Попробую без вибраций — сразу перенестись на спину жеребцу, тогда он и офигеет.

«Бликаю» на несколько метров.

Целился на спину белогривого, но в итоге усаживаюсь задницей на примятую траву. Конь уже у другого куста, но на меня он посмотрел с беспокойством, да и листья больше не жует.

Я усмехаюсь ему: то ли ещё будет. Я тебе не неуклюжий тролль.

Конь будто бы понял — и качнул ушами, настораживаясь. Встревоженно оглянувшись, белогривый резко заржал. Звук прокатился над поляной, словно удар колокола. Весь табун вздрогнул и, бросив кусты, синхронно подался вперёд — и через мгновение всё стадо рвануло прочь.

Не просто галопом поскакало — а с телепорт-прыжками, перемещаясь сразу на три километра на восток. Я тут же пытаюсь предсказать маршрут. Быстро выставляю преграду — поднимаю из земли каменную стену. Гранитный выступ вырастает точно в точке предполагаемого выхода. Почти идеально.

Но нет.

Белогривый, успев прочувствовать возникающее препятствие, телепортируется в полёте — на полметра выше, чуть правее. И за ним — весь табун. Вжух, вжух — и они уже исчезли за горизонт.

Я стою, почесывая подбородок, уставившись на объеденные ветки.

— Любопытная у них, выходит, эхолокация. Прямо как «паучье чутьё», — говорю вслух и разворачиваюсь к Дасару.

— Слушай, Дед, ты выяснил, когда эти спринты охотятся? Только днём или ночью тоже?

— По рассказам людей лорда Ламара — ночью их не видели, шеф, — отвечает Дасар, с грустью поглядывая на куст, который обгладывал коричневый жеребец. — Всегда уходят до заката.

Я улыбаюсь.

— А это уже хорошо.

— В смысле — хорошо, Даня? — Настя с интересом выглядывает из зарослей, всё ещё в звериной форме, хвост чуть подрагивает.

— А значит, в темноте спринты, возможно, слепы. Или, как минимум, хуже ориентируются. А значит — у них есть слабость.

Секунда — и мысле-сообщение уже уходит:

— Лакомка, прихвати, пожалуйста, зелье ночного зрения. Кстати, когда ты перемещаешься к нам?

— Хорошо, мелиндо, я уже почти готова для телепорта! Я вся в нетерпении! — ну да, ей же хочется увидеть Молодильный Сад. — Буду минут через двадцать!

Ладно, завтра продолжим охоту. Ну или когда спринты снова заявятся в гости.