Газонокосильщик

Морале А.

— Звонил, Тони? — коротко бросил один из двух полицейских, скользнув по нашей троице внимательным, изучающим взглядом.

— Звонил, — подтвердил итальянец.

— Что у тебя?

— Да вот эти парни хотят денег, — кивнул он в нашу сторону. — Я им сказал, что теперь охраной занимаетесь вы, а они не верят, — наябедничал на нас Кантуччи…

— Ноги убери со стола! — рявкнул на Бака подошедший к нам коп.

— Вы кто такие, суки? — рыкнул усатый, обойдя наш столик и остановившись за спиной Джо. — А! Мёртвоголовые… — глядя на эмблему с рогатым лошадиным

черепом на спине бородача, произнёс он. — Что у нас по Мёртвоголовым, Дон?

— Да так… — пожал плечами худой. — Мелкая банда — рэкет, грабежи, вымогательства… Человек пятьдесят, от силы. Главарь Джимми-Кувалда, кажется…

— Да, точно! — оживился коренастый. — Этот сукин сын Джимми… Передайте Джимми, чтобы забыл об этом месте, иначе, мы вспомним о нём.

— Ну? Чего сидим?! Валите нахрен, пока мы вас всех не упаковали! — ткнул худой рукой в сторону выхода, развернулся к нам спиной и двинулся к стойке букмекера, приготовившего уже солидный жёлтый конверт с «благодарностью».

Парочка моих подопечных тяжело поднялась со своих стульев, недовольно глянули на ушлого итальянца и неторопливо двинули в сторону выхода.

— Тебе особое приглашение, блондинчик? — ткнул по ножке моего стула коп. — Или ты глухой?

— Как-то неубедительно, — пробормотал я, поднимаясь и поворачиваясь лицом в сторону полицейского.

— Чё ты сказал? — недовольно нахмурился служитель закона.

— Я сказал — неубедительно.

— Ты, блядь, хочешь в обезьянник?! — шагнул он ближе ко мне.

— И за что ты меня оформишь? — медленно произнёс я, пройдясь внимательным взглядом по одежде полицейского и изучая каждую её складочку. — За то, что я зашёл в букмекерскую контору с друзьями?

— Ты нарываешься, урод! — прорычал коп, сжав челюсти.

— Разве? Вы бы могли задержать нас сразу, как приехали. Оформить за рэкет, например… Тем более, у вас и свидетель есть, — кивнул я в сторону «свидетеля» за стойкой. — Но вы этого не делаете. Это, типа, одолжение? Или ты просто этого не можешь сделать, псина?

Чёрт! Надеюсь, я правильно подобрал оскорбление, и «пёс» — это сродни нашему «легавый»…

— Чё?! Как ты меня назвал? — моментально налился краской полицейский.

Хм… Похоже, я угадал верно.

— Пёс, — повторил я, глядя прямо ему в глаза. — Смотри, ты даже сейчас ничего не делаешь. Только пыжишься и портишь воздух. Знаешь, почему?

— Почему? — сквозь зубу процедил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не приложить меня дубинкой, висящей на поясе.

— Вы забрели в чужой район, парни. И сейчас вы такие же сраные граждане, как и мы, — усмехнулся я, кивнув на его нашивку на левом рукаве формы. — Hollywood Division да? Далековато вы выбрались из своего района.

Байкеры молча замерли у двери, боясь пошевелиться.

— А это, в свою очередь, — продолжил я, — означает две вещи. Первая — валите нахрен отсюда! И вторая — только что наши услуги по твоей охране, Тони, — повернулся я в сторону взбледнувшего итальянца, — выросли на двадцать процентов. Считать умеешь, или тебе помочь?

— В смысле? — моргнул сраный

Кантуччи, и посмотрел на стоящего рядом со стойкой полицейского. — Мы же с вами договаривались?

— Чёрт, ладно! — рыкнул усатый коп, махнув в сторону букмекера рукой и двинулся к выходу. — Сам выкручивайся, урод.

— Погоди! — перегородил я ему дорогу. — Ты ничего не забыл?

— Отойди с дороги, пацан! — опешил полицейский, замерев в метре предо мной и глядя на такую близкую, спасительную дверь и двух здоровых байкеров за моей спиной.

— Деньги, — коротко произнёс я.

— Что? Какие деньги?

— Который этот клоун тебе отдал, — снова кивнул я в сторону заметно осунувшегося и посеревшего итальяшки. — Это наши деньги!

— Не зарывайся парнишка! Мы уходим!

— Нет, — отрицательно покачал я головой. — Пока ты не вернёшь деньги!

— Ты охерел?! — не сдержался и громко выкрикнул полицейский. — Ты что себе позволяешь?! Я тебя прям сейчас в больничку отправлю, и мать родная не узнает!

— Попробуй, — равнодушно пожал я плечами. — Забыл, что было после дела Родни? Хочешь повторить? Снаружи двое наших снимают всё на камеру…

— Сука! С каких это пор вы снимаете на камеру сбор денег? За идиота меня держишь? — прищурился мой оппонент.

— С тех самых, как копы стали внаглую избивать граждан дубинками посреди дня и брать мзду с таких вот идиотов, — кивнул я в сторону итальянца. — Камеры сейчас модная штука… Без них в нашем деле никак. Скоро и на каждого из вас такую повесят, не переживай. Давай бабки и вали в свой район! — чуть громче прорычал я, пытаясь подавить этого ублюдка его же методами.

— Fuck! Алекс! — зашипел на меня Джо, наверняка, охреневая от моей охреневшости.

— Да что, Алекс! — отмахнулся я от него. — Пусть знает, что мы теперь без камер даже посрать не выходим.

Копы растерянно переглянулись, усатый достал из-за пояса жёлтый конверт, раздражённо сунул его мне в руки, оттолкнул плечом и вышел на улицу, минуя замерших у выхода моих парней.

Дверь тихо хлопнула за спинами двух полицейских, и в помещении стало заметно просторнее и даже чуточку светлее. На центральном экране телевизора, висящего не стене, крутили какой-то старый поединок Майка Тайсона, беззвучно месившего своего противника в кровавую кашу, на левом экране демонстрировали забег лошадок, а на правом висела какая-то турнирная таблица с результатами.

Под потолком тихо жужжал вентилятор, а за стойкой сопел итальянец Тони, боясь пошевелиться и напомнить нам о своём существовании…

— Алекс… — осторожно произнёс Бак.

— Да? — обернулся я к байкеру, сунув конверт с деньгами в руки Джо.

— Я правильно понял… Ты сейчас копа на бабки обул? Или мне это привиделось?

— Это копы с другого района, — пояснил я. — Наверняка просто решили подзаработать себе на отпуск или постройку нового бассейна, пользуясь значками и своим положением. Глупо, но судя по тому, что они успели уже пару раз тряхнуть нашего букмекера и наверняка ещё десяток таких же идиотов — эффективно и выгодно.