Где простирается тьма

Джуэл Белла

– Довольна теперь?

– Не совсем.

Он фыркает.

– Ты вообще закрываешь рот?

Я пожимаю плечами.

– На самом деле я обычно очень тихая, держу себя в руках, как только могу.

Он качает головой.

– Сомневаюсь.

Я снова пожимаю плечами.

– Но так и есть.

– Забавно, - бормочет он, выходя из моего поля зрения и снимая полотенце. Я слышу, как оно приземляется на пол. Спокойно, сердце. Спокойно.– Я мог бы поклясться, что ты вообще не сдерживаешься.

–

У меня нет причин. Ты пытаешься забрать мою семью. Даже самым слабым из нас приходится сражаться. Пришло и мое время.

Он не отвечает мне, поэтому я поворачиваюсь к нему лицом и вижу его, стоящего одетым только в черные джинсы, которые еще не застегнуты. Он скрестил руки на груди, и его выражение лица, полагаю, означает глубокую задумчивость. Я жду, что он снова заспорит со мной, но он наклоняется, поднимает рубашку с пола и проходит мимо меня.

– Эй!
– кричу я, когда он подходит к двери.
– Что если мне нужно будет пописать?

Он постоял секунду, повернулся и взглянул на меня с несколько удивленным выражением.

– Тогда ты покричишь.

– Ты не серьезно.

– Абсолютно, - говорит он и выходит за двери.

Отлично.

Просто здорово.

***

До меня доносится хихиканье, я поднимаю голову от жесткой, бугристой подушки и вижу, что Димитрий ввалился в комнату, а за ним и Ливви. Ее топ расстегнут, и декольте выставлено на обозрение всему миру. И это совершенное декольте. Идеальное. Она откидывает голову назад, заставив пышные пряди откинуться на спину, пока она смеется. Димитрий обнимает ее за талию. Его рубашка тоже расстегнута.

Когда дверь спальни закрывается, становится совсем темно. Я слышу их шарканье, а затем звук поцелуев.

О, нет. Ни за что.

Я делаю единственное, что могу придумать в этот момент. Я кричу:

– Мне надо пописать!

Тишина наполняет комнату.

– Что она делает в твоей каюте?
– шепчет Ливви.

– Не доверяю ей в камере, - объясняет Димитрий.

– Извини, - выпаливаю я.
– Писать! Ты сказал кричать, и я кричу: мне надо пописать!

– Черт возьми, - рычит Димитрий.
– Подожди здесь, Ливви.

– Ты же не серьезно? Пойдем в мою комнату. Оставь ее здесь.

– Не могу, - сердито шепчет он.
– Она намочит мне кровать.

– Боже, - кричу я, качая головой, - я же не собака!

– Ливви, подожди, я вернусь.

Я слышу шарканье, и Димитрий оказывается рядом со мной. Он отстегивает меня и поднимает вверх. Я падаю ему на руки и не могу остановиться, машинально вытягиваю руки перед собой. И упираюсь ему прямо в грудь, растопырив пальцы. От него пахнет виски, думаю, как и от Ливви. Он быстро разворачивает меня и толкает в ванную. За запертой дверью я быстренько облегчаюсь.

Надеюсь, что на самом деле он не собирается оставаться в каюте.

Это было бы неловко.

К

тому времени, как я возвращаюсь, свет уже включен, а Ливви исчезла. Я оглядываю каюту: просто, чтобы убедиться, что ее точно нет. И это действительно так. Димитрий полулежит на кровати, прислонившись к изголовью.

– Большое спасибо, - ворчит он, глядя в потолок.

– За что?

– За классный облом.

Я фыркаю.

– Иди в ее каюту, уверена, что прокатит.

Он ничего не говорит, просто перекатывается, встает и подходит ко мне с наручниками. Я закладываю руки за спину.

– Почему я не могу нормально спать?

Он качает головой еще до того, как я закончила говорить.

– Ты плавала с пиратами, а это значит, что кое-что знаешь об океане, чего не знаю я. Я не верю, что у тебя не появится способа сбежать от меня.

– У меня болят руки, - протестую я, держа их за спиной.
– Просто дай мне поспать хоть одну ночь.

Он мгновение изучает меня, а затем делает шаг вперед. Я шагаю назад. Он звенит наручниками в руках, а затем бросается ко мне. Хватает меня, и я врезаюсь спиной в ближайшую стенку. Чувствую, как пальцы Димитрия скользят по моим рукам, пока он не вцепляется мне в запястья. Он близко наклоняется, его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего.

– Я позволю тебе спать с опущенными руками.

Он разворачивает меня, используя мои запястья, и тянет к кровати. Я все еще затаиваю дыхание после его непосредственной близости. Он бросает меня на кровать и забирается следом. Димитрий откидывает одеяло, укрывает нас обоих, а затем защелкивает оковы на моем запястье. И только я думаю, что он собирается пристегнуть меня к кровати, как он протягивает руку и надевает второе кольцо на собственное запястье.

– Что, правда?

– Твои руки не над головой, и я тоже доволен.

Я чувствую жар его руки возле моей и не уверена, что смогу пережить всю ночь, практически держась с ним за руку.

– Я сказала, что буду спать на полу.

Он кивает головой на пол.

– Так иди. Я не буду отстегивать тебя, так что твоя рука будет висеть в воздухе. Сама решай, что тебе нужнее - удобная кровать или гордость.

Кровать удобная, а вот подушки не очень. Если я лягу на твердый пол да еще с жесткой подушкой, шансы на сон у меня невелики. Я скрежещу зубами и сажусь рядом с ним.

– Если ты дотронешься до меня, я сделаю тебе больно.

Он фыркает.

– Не льсти себе. У меня есть прекрасная женщина в соседней каюте.

Я чувствую себя ничтожеством.

– Не было бы так плохо, если бы ты дал мне причесаться.

Он поворачивает голову и смотрит на меня.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Я выгляжу не очень, потому что у меня растрепанные волосы. Если бы я привела их в порядок, то не выглядела бы так… никак.

Он прищуривается.

– Нужно что-то большее, чем расческа.