Где простирается тьма
Шрифт:
– Не твое дело.
Чертовы пираты. Вечно все скрывают.
– Это твой корабль?
– пробую я, когда он расстегивает оковы и тянет меня к двери.
– Бл*дь, не оскорбляй меня.
Оскорблять? Почему это должно оскорбить его? Я напрягаю ноги изо всех сил, когда он вытаскивает меня через дверь. Его рывки становятся более настойчивыми, и я разочаровываюсь в попытках не отставать. В четвертый раз споткнувшись и прилагая все силы, чтобы поймать равновесие, я, наконец, огрызаюсь на него:
–
И прежде, чем я могу сказать еще хоть одно слово, он разворачивается, хватает меня за плечи и впечатывает в ближайшую стену. Когда он вот так близко, я вижу зазубренный шрам слева от его губы. И еще вижу, какие у него на самом деле потрясающие глаза. Они не просто голубые, в них есть маленькие аквамариновые пятнышки, придающие им уникальный цвет. Я корчусь, когда его пальцы впиваются мне в плечи, но сохраняю бесстрастное выражение лица.
– Если ты еще раз так оскорбишь меня, я тебе...
– рычит он, слегка встряхивая меня.
– Чем я тебя оскорбила?
– выдыхаю, снова вырываясь.
– Может, меня и много кем можно назвать, но не гребаным пиратом, и если я еще раз услышу это слово, то заставлю тебя пожалеть об этом. Я - не та сволочь и не похож на тот дерьмовый кусок пирата, у которого тебя забрал.
– Забавно, - огрызаюсь я, - потому что ты похитил и морил голодом невинную девушку.
Он близко наклоняется и прожигает меня своим взглядом.
– Ни в чем, что исходит из ада, нет ни грамма невинности, девочка.
Он думает, что я из пиратов, и по какой-то причине мне не хочется его исправлять. Может, это хорошо, что он думает, будто заполучил нечто важное для Хендрикса. Если же скажу ему, что я просто бродяга, которая по-настоящему, в общей схеме вещей, не так важна, тогда он, вероятно, убьет меня. Если мне сейчас нужно подыграть, так тому и быть. Я не буду его исправлять.
Вместо этого я прищуриваюсь.
– Что ты думаешь получить от этого?
Он усмехается, и эта улыбка холодная и пустая.
– Только одно слово - месть.
~ * ГЛАВА 2 * ~
Джесс
Я вынуждена моргнуть, по крайней мере, четырежды. Не могу поверить в то, что вижу. Мы... мы… на суше. Точнее, у причала, где нас ожидает ряд внедорожников. Я чувствовала, как корабль качнуло несколько раз, но не подумала, что это оттого, что мы причаливали. Я думала, что Димитрий был пиратом, думала, что эта битва произойдёт в океане, но прямо сейчас осознала, насколько была неправа. Мое сердце екает. Как Хендрикс узнает, что я на суше? Как он сможет найти меня здесь? Я начинаю оглядываться по сторонам, пытаясь рассмотреть, что меня окружает.
Мы где-то в Америке, вот что я понимаю. Очень знакомый пейзаж и номерные знаки внедорожников указывают на это. Правда, слишком далеко, чтобы рассмотреть, в каком штате они зарегистрированы. Мои ноги подгибаются, когда Димитрий тянет меня вниз по сходням и ведет прямо к большим машинам. Он открывает дверь одной и запихивает меня внутрь. Я приземляюсь
Мне удается подняться на колени в то же время, как Димитрий усаживается на переднее сиденье внедорожника. К нам присоединяются двое крупных мужчин. Один из них, лысый и просто огромный, садится на переднее сиденье, поднимает пистолет и кладет его себе на колени. Безмолвная угроза. Другой мужчина - темнокожий, с более добрым лицом. Он забирается назад, рядом со мной, одновременно с тем, как я, наконец, устраиваюсь на сиденье.
Внедорожник трогается вперед, и я перевожу дыхание. Не буду лгать и говорить, что страх не пронизывает меня прямо сейчас, потому что именно так и есть. Когда мы были в океане, было легко надеяться и думать, что Хендрикс найдет меня. Он знает океан. А на суше, это… намного сложнее. Что, если он даже не знает, что я здесь? Он может потратить время, прочесывая мили и мили океана.
Я сглатываю слюну и закрываю глаза, чтобы успокоиться. Что хорошо на суше, это то, что здесь у меня больше шансов сбежать. Это плюс. Я могу убежать, выбрав подходящий момент. Надеюсь на это, потому что это может быть моим единственным шансом. Возможно, я сама буду своим единственным шансом. Я открываю глаза и смотрю в окно. Высокие деревья, широкие дороги и люди на велосипедах, проезжающие мимо. Странное чувство растет в моей груди, и мне требуется мгновение, чтобы понять его.
Я снова на суше.
Прошло больше двух лет с тех пор, как я была в цивилизованном мире, и это несколько подавляет. Люди болтают, машины с шумом проезжают мимо. Моя голова переполнена. Я так привыкла только к звуку рокочущих волн, что мне даже интересно, как же я раньше чувствовала себя здесь на своем месте. В океане - это единственное место, где я чувствовала себя безмятежно. В покое.
Я поворачиваюсь, смотрю вперед и ловлю взгляд Димитрия, наблюдающего за мной в зеркале заднего вида. Я прищуриваю глаза и смотрю на него. Он ловит мой взгляд и снова переводит взгляд на дорогу.
– Куда ты меня везешь?
– спрашиваю я, цепляясь за цепи.
– Я не собираюсь говорить тебе ни об этом, ни о чем-либо еще. Ты будешь говорить только, когда я разрешу. До этого ты держишь рот на замке и делаешь, что говорят.
– Ну да, ну да, я пробыла с подобными ублюдками достаточно долго, чтобы знать, как они поступают, - говорю я.
– Если ты думаешь, что я расскажу вам что-нибудь о Хендриксе, то ошибаешься. Но если хочешь, чтобы я заткнулась, тогда я заткнусь.
Димитрий дает по тормозам, и меня бросает вперед. Тогда до меня доходит, что я не пристегнута. Мое лицо больно врезается в спинку сиденья, и я разбиваю себе нос. Кровь льется по лицу. Я громко вскрикиваю и поднимаю голову, чувствуя, как лицо покрывается теплой липкой жидкостью. Слышу, как хлопает дверь со стороны Димитрия, а потом открывается с моей. Он хватает меня за плечи и вытаскивает из машины.