Где розы, там шипы
Шрифт:
Однако самой трудиться Сэнди не пришлось, ее опередил профессор Пирс. Подняв книжку, он скользнул взглядом по яркой обложке. В этот момент Рита вдруг воскликнула:
— Ой, ведь это же «Страстоцвет»! Смотри, Энни!
— Ой, и правда! А мы как раз за ним пришли… — Энн повернулась к Сэнди. — Не скажете, с какого стеллажа вы его взяли?
Профессор Пирс тоже посмотрел на Сэнди, тем самым вызвав у той усиленное сердцебиение. Борясь с волнением, она кивнула направо.
— Вон с того. Этих романов там
— Да-да… — закивали близняшки. — Тогда мы, пожалуй, пойдем. Простите, профессор…
— О, конечно, — усмехнулся тот. — Если вас больше интересует этот страстоцвет, а не ботанический…
Его ирония осталась незамеченной — сестры уже спешили к указанному стеллажу. Через мгновение Сэнди и профессор остались наедине.
— Мои студентки, — пояснил тот, глядя близняшкам вслед. Затем окинул внимательным взглядом Сэнди, и ей показалось, будто в его глазах вспыхнули золотистые искорки. — Нолан Пирс, преподаю биологию в здешнем университете. А вы?
— Я? Я нет…
Сэнди была словно в тумане. Почти не осознавала, что стоит посреди книжного магазина, где присутствуют также другие покупатели, лишь видела перед собой лицо человека из своих жарких ночных грез. У нее не укладывалось в голове, что этот стройный, смуглый, с медвяно-карими глазами красавец — профессор! Он больше походил на обдуваемого морскими ветрами корсара. Подобному впечатлению способствовала его одежда — потертые джинсы и рубашка с рисунком в виде хитросплетения пальмовых ветвей, — а также темная, пробивающаяся на щеках и подбородке щетина. Но особенно — романтический ореол, который создавали слегка вьющиеся, достигающие плеч волосы.
Похоже, парень из числа тех, кому приходится бриться дважды в день, проплыло в мозгу Сэнди.
И тут она увидела в глазах Нолана Пирса удивление.
— Вы нет? — вскинул тот красивую темную бровь.
Сэнди слегка нахмурилась, изо всех сил стараясь вернуться к реальности.
— Простите?
Он слегка улыбнулся, окинув ее ласкающим взглядом.
— Я назвал свое имя и сообщил, что преподаю биологию в университете, а в ответ услышал, что вы — нет. Теперь сгораю от любопытства. Очень хочется узнать, что вы имели в виду? Что не преподаете в университете?
Она — преподаватель? Тем более — биологии! В другое время Сэнди рассмеялась бы, но сейчас ей помешало волнение. Она лишь глотнула воздух — так что даже в горле что-то пискнуло — и выдавила:
— Я… э-э… нет.
Нолан Пирс явно не ожидал снова услышать тот же ответ. В его красивых, обрамленных темными ресницами глазах промелькнуло странное выражение. В следующую минуту он запрокинул голову и весело рассмеялся.
Ох, что я несу, подумала Сэнди, глядя на него. Действительно, смех, да и только…
— Э-э… наверное, я неправильно выразилась, но… — Она умолкла, потеряв мысль
Тем временем Нолан тоже переспал смеяться.
— Вижу, вы слегка растерялись.
На самом деле он не просто видел растерянность этой красотки, а готов был расцеловать ее за способность испытывать подобные состояния. Надо же, такая роскошная женщина, а смущается как старшеклассница!
— Наверное, всему виной эта беглянка, — продолжил Нолан, тряхнув в воздухе экземпляром романа «Страстоцвет».
— Беглянка? — недоуменно повторила Сэнди.
— Ну да. Ведь эта книжка сбежала от вас, ее пришлось преследовать, вот вы и растерялись.
Наверное, в подобном предположении содержалась какая-то логика, но Сэнди ее не улавливала — волнение мешало. Вдобавок сама она прекрасно знала, что привело ее в состояние растерянности. Вернее, кто. Красавец корсар, оказавшийся профессором биологии!
— Наверное, вы правы, — пробормотала Сэнди, лишь бы не молчать.
Нолан еще несколько мгновений любовался ею, потом произнес:
— Хорошо, я помогу вам сориентироваться в ситуации… если не возражаете, конечно.
Вскинув взгляд, Сэнди тут же опустила ресницы, словно из опасения, как бы ослепительная внешность «корсара» не повредила ей зрение, и в следующую минуту с ужасом услышала собственный голос:
— Я? Нет…
Проклятье! Вот заладила — я нет, я нет… Что человек подумает? Идиотка!
Она не видела, что на губах Нолана действительно наметилась улыбка, но в последний момент он ее прогнал и как ни в чем не бывало произнес:
— Замечательно! Если не возражаете, тогда слушайте: я представился, теперь ваш черед сообщить что-нибудь о себе. Скажите, хотя бы как вас зовут.
Тьфу ты! В самом деле, что же это она? Элементарные правила вежливости требуют назваться.
— Сэнди… э-э… Коллфилд.
— Сэнди… — медленно, с нотками мечтательности в голосе, повторил Нолан. — Очень приятно.
Она на миг замерла, пытаясь понять, искренне он говорит или это тоже обычная дань вежливости. Вроде искренне, но… как-то не верится. Неужели человек с такой яркой внешностью, вдобавок профессор, способен заинтересоваться деревенской библиотекаршей?
Вот-вот, еще добавь «простой», подумала Сэнди. Фу, как не стыдно! Для того ты притащилась в город, полдня провела в бутиках и салонах красоты, преобразилась до неузнаваемости, чтобы сейчас рассуждать с прежних позиций? В таком случае стоило ли утруждаться! Сидела бы у себя в Беррисвилле, жила бы по-старому. Зачем тебе перемены, новый эротический образ, связанные с ним надежды? Знакомство с этим роскошным молодым профессором, наконец…
Тем временем «роскошный молодой профессор» повторил с ласкающими бархатистыми интонациями, делая упор на первом слове: