Где сокрыта библиотека
Шрифт:
Я держалась за край стола. Я не могла поверить, что моя жизнь пошла таким направлением. От волнения у меня перехватило дыхание, но я не могла избавиться от ощущения, что что-то упускаю. Папа всегда напоминал, чтобы я не торопилась и обращала внимание на детали, которые постоянно упускала из виду. Я слышала в голове его бесстрастный голос, мягко отчитывающий меня.
Когда несешься сломя голову, hijita, легко упустить из виду то, что находится прямо перед тобой.
Но его здесь не было. Я не знала где он и жив ли вообще. Мама утверждала, что дядя убил моего отца, но она оказалась лгуньей. Он мог сидеть где-то взаперти и ждать, пока я соберу кусочки головоломки
Особенно мой дядя.
— Что я должна сделать?
Он откинулся на спинку стула, сложа руки на плоском животе и ухмыльнулся.
— То, что у тебя поучается лучше всего, Инез, — выражение его лица было тёплым, наполовину забавляющимся, наполовину подразнивающим. Его улыбка говорила о том, что он слишком хорошо меня знает. — Мне нужно, чтобы ты была именно там, где тебе не следует находиться.
УИТ
Это была, безусловно, одна из худших идей в моей жизни.
Спортивный клуб Хедивиал возвышался надо мной, — здание, выполненное в европейском стиле, выкрашенное в простые цвета и окруженное пышными пальмами и деревьями. Отвращение обволакивало мой язык, кислое, как вино многолетней выдержки. Сюда допускались лишь британские военные и высокопоставленные английские госслужащие. И хотя мое имя и титул соответствовали требованиям, я с позором потерял свое место в армии.
Опозоренный сын Британии, который хотел продолжать таковым оставаться.
Никто бы не распахнул дверей в знак приветствия перед таким.
Но мне нужны были священник, церковь, свидетель и лицензия. Чтобы наш брак имел хоть какой-то вес, мне требовалось попросить кого-то внутри о двух последних пунктах в моем списке. Кого-то, с кем я не общался уже несколько месяцев. Господи, а может год? После демобилизации время текло как в тумане. Он был моим другом, и, хотя я отталкивал его, все равно старался поддерживать с ним отношения, когда мог, но он об этом вряд ли задумывался. Его родители держали ранчо в Боливии, и они отправили его в Англию, когда ему было всего восемь лет. Он редко рассказывал о своей семье; он никогда не сидел на месте достаточно долго, чтобы можно было успеть развить разговор подобного толка. Он любил поездки верхом и выпить. Он избегал азартных игр, но рисковал собственной жизнью почти ежедневно.
Быстрые лошади, линия фронта и крепкий алкоголь.
Но Лео Лопес никогда не позволял мне сражаться в одиночку, разве что во времена, когда у меня еще была репутация.
Я толкнул деревянные двери и вошел внутрь, чувствуя, как на челюсти начинают ходить желваки. Я разжал зубы и заставил себя придать лицу выражение, которое не выдавало бы моего отвращения.
Вестибюль был столь же изысканным, как и любая английская гостиная, с плюшевыми креслами, дорогими тканями и узорчатыми обоями. Клубы сигаретного дыма окутывали помещение туманным теплым светом, и звуки оживленной болтовни доносились до меня отовсюду одновременно. Мужчины в пошитых на заказ костюмах и начищенных до блеска туфлях располагались в нескольких нишах с удобными креслами, низкими кофейными столиками и зеленью в горшках. Это было заведение в стиле моего отца. Место, где можно пообщаться со сливками общества, завести связи с богатыми и знатными людьми, одновременно сокрушаясь по своей нуждающейся жене и ее пристрастии к жемчугу и драгоценным камням. Я мог представить своего отца в этой обстановке, совершенно трезвого, оценивающего слабые места и готовящегося нанести удар. Позже он использовал все, что узнавал за столом, в личных интересах.
Дверь с грохотом за мной захлопнулась.
Я
В комнате воцарилась густая тишина, задушившая все разговоры. Никто не издавал ни звука в течение нескольких секунд. Похоже, я сильно переоценил свое обаяние.
— Какого черта ты здесь забыл? — спросил мужчина, слегка покачиваясь на месте. Я заморгал от ярко-алого цвета его формы. Казалось невероятным, что я носил такую же почти семь лет назад. Внезапно я вспомнил его имя — Томас или что-то похожее. У него была возлюбленная в Ливерпуле и пожилые родители, которые любили пить портвейн после ужина.
— Я ищу Лео, — бесстрастно бросил я. — Вы его не видели?
Несколько мужчин вскочило на ноги, их лица побагровели.
— Вход в спортивный клуб только для членов клуба.
— Но не для чертовых перебежчиков, — выкрикнул следующий.
— Позорище, — послышалось от другого.
— Я не задержусь, — сказал я, перекрывая возмущенные возгласы. — Я ищу…
— Уит.
Я повернулся к проему, который вел в узкий коридор. Лео стоял, прислонившись к дверной раме, на его лице читалось потрясение, будто он увидел призрака. Он выглядел так же, как в нашу последнюю встречу, потрясающим ублюдком. Чистенький, как с иголочки, в начищенных ботинках и отглаженной форме. Его черные волосы были аккуратно зачесаны назад. Я понятия не имел какой прием он мне окажет.
— Привет, Лео.
Его лицо приняло отсутствующее выражение, но взгляд скользил по комнате, и я понял, что он оценивает ситуацию. Я скорее почувствовал, чем увидел, как несколько мужчин подошли ближе, беря меня в кольцо. Они переглядывались, оценивая нашу с Лео степень близости. Лео открыл было рот, затем также резко закрыл его, в его глазах появился расчетливый блеск. Я сразу понял, что он размышляет, стою ли я того, чтобы оказывать мне услугу? Я был человеком без родины, мое имя было хуже грязной лужи. Но он знал о моем таланте выведывать секреты. Я печально улыбнулся ему, слегка приподняв бровь. В груди у меня все сжалось, воздух застрял в легких. Все, что ему нужно было сделать — протянуть руку, и я мог бы остаться, хотя бы на пару минут. Я ждал, что предпримет мой друг.
Лео отвел взгляд.
Это было подобно приговору.
Грубые руки метнулись ко мне, хватая за одежду, и потащили меня к выходу. Я не оказывал никакого сопротивления, даже когда кто-то из них толкнул меня в плечо, а другой мужчина пнул по голени. Ярость кипела в моей крови. Я задрал руки, пытаясь утихомирить зверя, ревущего внутри. Желание защититься почти овладело мной. Я не мог поддаться этому порыву. Они будут искать любой предлог, чтобы упечь меня в каирскую тюрьму. Я был там однажды, но до сих пор помню царившую там мерзкую вонь, гнетущую тяжесть отчаяния, изможденных обитателей. Если бы меня снова закрыли там, то я бы уже никогда не вернулся. Я знал, что именно этого они и добиваются.
Безрассудный Уит, потерявший самообладание. Бесчестный Уит, напавший на офицера.
Если бы я хоть как-то отреагировал, все шансы жениться на Инез исчезли бы.
А мне нужно жениться.
Офицеры приволокли меня к парадным дверям и вышвырнули вон. Я неудачно приземлился на колени, камни больно впились в мои ладони. Я поднялся на ноги, когда со стороны мужчин послышались радостные возгласы и следом они захлопнули дверь, весело распевая.
Черт возьми. И что теперь?
Спортивный клуб располагался в нескольких минутах ходьбы от отеля. Я засунул руки поглубже в карманы и зашагал обратно, в голове роились бесполезные мысли. Лео не захотел со мной связываться — ушел мой свидетель. Об армейском священнике не могло быть и речи, как и о лицензии. Без этого я не смог бы официально зарегистрировать брак в Британии.