Где зима тебя настигнет

Уорд Дж. Р.

Любые новости, противоречащие этому, будут восприняты неадекватно.

И провести такой разговор придется не только с айЭмом. Трэз не собирался слушать тех, кто будет ставить под сомнение его счастье. Пытаться убедить его в обратном. Взывать к его «логике».

У него сорвет крышу, и не в плане ментального здоровья. В плане самоконтроля – он просто распустит руки.

– Черт.

Смотря на свой телефон, он видел иронию в том, что хорошие новости, как и плохие, были не в его пользу. У него появился секрет, с которым он не мог поделиться, и от этого чувствовал себя одиноким.

Даже если речь шла о владелице этого ключа.

Его

женщина видела его в своих снах… но не узнала в реальной жизни.

Прежде чем довести себя до бешенства из–за этой ситуации, Трэз намеренно вспомнил момент, когда стоял перед погребальным костром, пламя которого поедало останки его королевы. Сколько раз за время горения и после, когда остался лишь прах... черт, да и раньше, когда его женщина в муках лежала на смертном одре... сколько раз он молил о другой судьбе? Клялся чем угодно, что зависело от него и не зависело, молил, чтобы она выздоровела, чтобы им даровали годы, десятилетия и века счастливой жизни.

Вместо того, что им было уготовано. Короткого и трагично отрезка времени.

Что, если судьба дала ему то, о чем он просил? Что если... это могло произойти только так, лишь так могли ответить на его молитвы?

Даровать ему воссоединение с его королевой.

Но только он знал об этом.

– Я справлюсь со всем, – сказал Трэз вслух, убирая телефон. – С чем угодно, как угодно, когда угодно.

Глава 12

Следующим вечером Трэз буквально вприпрыжку спустился по главной лестнице особняка Братства. И шагая по красным ступеням, достойным царских палат, он радовался тому, что разноцветное фойе с гранитными колоннами пустовало: хотя он шел, подпевая, и вполне мог обнять всех и каждого на своем пути, он все же не хотел, чтобы его застукали в хорошем настроении.

На самом деле он едва ли не парил над землей, а ноги буквально выплясывали чечетку в духе Фреда Астера [19] . С другой стороны, тяжелая боль, сидевшая на его груди подобно слону, испарилась. В ее отсутствие он снова мог дышать, впервые после смерти Селены... и, вау, в качестве бонуса сердце перестало кровоточить.

И это забавно. Хотя он осознавал, насколько плохо ему было… потому что, алло, боли было столько, что он решил, что главный орган откажет... сейчас он получил свежую оценку своему физическому и эмоциональному состоянию.

19

Фред Астер – американский актёр, танцор, хореограф и певец, звезда Голливуда, один из величайших мастеров музыкального жанра в кино. Его театральная и кинематографическая карьера охватывает период в 76 лет, в течение которого Астер снялся в 31 музыкальном фильме.

Только когда боль отступила, он осознал, насколько сильна она была.

К тому же, посмотрите на него, впервые за долгое время он ждет с нетерпением кое–чего.

Кое–кого.

Об этом говорил Рив, когда пришел к нему и настаивал на медикаментозном лечении? Потому что если можно добиться такого эффекта от одной пилюли каждые 24 часа? Черт, дайте две. Он же не знал, что все так просто.

Нет, этот оптимизм, это возвращение к нормальности, которой у него на самом деле никогда не было, все было одновременно и простым и сложным. Вскоре он встретится со своей шеллан в той форме, в

которой она к нему вернулась. И, вот неожиданность, это решало столько проблем... и создавало другие. Он думал о них, проведя бессонный день в кровати.

Да, он с удовольствием решит все проблемы.

Ступив на мозаичный пол, Трэз остановился и посмотрел в сторону веселья и шума, доносившихся через арку, ведущую в столовую. Был слышен смех и разговоры, тихое позвякивание стерлингового серебра о фарфор, время от времени – скрип стульев по полу, когда кто–то садился или вставал. Он мог представить всех за столом. Видел лица, тела на стульях. Все тридцать, включая додженов.

Он избегал совместные трапезы, и не потому, что не любил собравшихся, скорее наоборот. Когда бесконечно страдаешь, это сложно – находиться среди счастливых людей. Не хочется никого расстраивать, но и радость изобразить не в состоянии.

В его новом настроении его подмывало направиться в столовую, обнять всех и каждого и устроиться на свободном стуле. И вгрызаясь в ростбиф, запах которого он сейчас чувствовал, он бы извинился за то, через что заставил их всех пройти... ведь он знал, что братья и шеллан, другие солдаты, даже Фритц и персонал дома беспокоились за него. А потом он бы присоединился к разговорам и смеху.

Но... нет. Он не мог так поступить. Его приподнятое настроение – словно ринопластика. Все заметят, и не будет шанса избежать объяснений перед самыми родными и близкими.

Будет лучше, если он станет действовать постепенно, шаг за шагом.

Да, так и должно быть. Особенно когда он начнет вводить Селену в ее новом воплощении в круг Братства. Слава Богу, хотя бы Хекс знала, что происходит, она поможет избежать неловкое «ну здравствуйте».

Сделав глубокий вдох, Трэз направился к двери в вестибюль, напоминая себе, что он знает правду и этого достаточно. Реальность не станет более реальной, если в нее будет вовлечены больше людей... ему не нужны подтверждения «да, это действительно происходит». К тому же, если кто–то посмеет оспорить хорошие новости? У него был контраргумент в виде сорокамиллиметрового...

Трэз собирался открыть дверь в вестибюль, когда уловил краем глаза движение в бильярдной.

На полу, за столами для пула были разложены пара дюжин страниц. Не меньше двадцати, на всех виднелись яркие красные и зеленые пятна. Сделав глубокий вдох, Трэз ощутил запах краски, но не мерзкий и синтетический. Он был приятным и...

– Битти?

Девочка лежала на животе, окруженная открытыми бабочками с темперной краской. Она подняла голову и улыбнулась.

– Привет, дядя Трэз.

Он подошел к дочери Рейджа и Мэри и опустился на корточки.

– Вау. Вот это работа.

– Я делаю для всех рождественские открытки. – Она сполоснула кисточку в стакане с мутной водой. – Это человеческая традиция.

– Я слышал.

Изучая ее труды, Трэз подумал о том, что пришлось пережить этой девочке. Она всего лишилась, столько боли пережила. Но сейчас страдания закончились, ее удочерили любящие родители. Она получила свой счастливый финал, и он был рад осознавать, что в этом они похожи.

Ее красивое лицо стало серьезным.

– Моя мама и тетя Бэт рассказали мне о человеческих традициях. Нужно взять открытки для любимых и в этот праздник поставить их на камин, чтобы они могли любоваться ими каждый вечер. Я сберегла деньги, заработанные на присмотре за детьми, и сходила с папой в «Ханнафорд», но те открытки не особо подходят нам.