Где зима тебя настигнет
Шрифт:
Трэз улыбнулся.
– Ну да, мы ж вампиры. Некоторые вещи из мира людей нам не подходят. Но, знаешь, я бы предпочел получить открытку, сделанную своими руками, чем купленную в магазине. – Он вскинул руку. – Не подумай, я не записал себя в лист получателей.
– Дядя Трэз, но ты в этом списке. Разумеется. – Но потом ее взгляд стал серьезным. – В смысле, вы оба.
– айЭм тоже? – Трэз кивнул. – Знаешь, логично подарить нам одну на двоих...
– Нет, он получит отдельную открытку. – Битти помедлила. Потом села и наклонилась над своими шедеврами. Взяв карточку,
Трэз нахмурился и, не посмотрев на карточку, накрыл рукой крошечное плечо.
– Битти. Мне не может не понравиться то, что ты сделала.
Она просто указала на открытку, поэтому он сфокусироваться на ней.
Трэз потянулся к протянутой открытке, и его рука еле заметно дрожала. Лист 8,5 на 11 дюймов, зрительно разделенный пополам – очевидно, чтобы потом согнуть листок. Перевернув его, Трэз заморгал. На нем была изображена пара, державшаяся за руки, а над ними сияла золотая звезда. Справа стоял более крупный мужчина с темной кожей и короткой стрижкой, в зеленом свитере и красных штанах. Слева – женская фигура поменьше, в красной блузке и зеленой юбке, с длинными темными волосами. Но цвет ее кожи был не естественным, а серебряным.
– Я хотела, чтобы Селена тоже была на твоей открытке. – Битти протянула руку к своей коллекции и достала еще одну карточку. – Поэтому я нарисовала ее как свою мамэн, видишь? И младшего братика. Они оба серебряные, потому что отправились на небо, но все равно остаются в наших сердцах.
Трэз взял карточку, которую Битти сделала для своей мамэн. На ней была фигура, нарисованная, как и Селена, с серебряной кожей, в красно–зеленом платье, а у нее на руках, в красно–зеленом конверте был завернут малыш с серебряным лицом. Рядом с парой с естественным цветом коже была нарисована Битти в красных штанах и зеленой футболке. Битти не улыбалась, но держала мамэн за руку.
– Я нарисовала еще одну. – Битти достала третью карточку. – Вот эту.
На третьей карточке стояло три фигуры, огромееееенный светловолосый мужчина в черном и с красно–зеленым шарфом, маленькая женщина с коротко–стриженными каштановыми волосами, в зеленых штанах и красной футболке, и такое же изображение Битти, как на карточке с ее мамэн.
На этой открытке Битти улыбалась. Все улыбались.
Рейдж стоял, обнимая большими руками Мэри и Битти. Женщины обнимали мужчину в ответ и держали друг друга за руки. Над их головами тоже была золотая звезда, а также две серебряных фигуры в белых мантиях, они протягивали руки, их лица улыбались, а позади них тянулся шлейф, с которого будто бы сыпались снежинки, формируя линию горизонта, на которой стояла вся семья.
– Это моя мамен и мой братик, – сказала девочка. – На небесах.
– Наблюдают из Забвения. – Он посмотрел на девочку. – Они очень красивые, Битти.
Битти взяла две карточки, приготовленные для себя, и аккуратно проверила пальчиком, высохла ли краска.
– Сухо. – Битти аккуратно сложила лист по центру. – Смотри, вот как должно выглядеть.
Она повторила операцию согнуть–распрямить с другой
– Не знаю, делать ли отдельные открытки для мамэн и для Чарли. – Она посмотрела на него. – У меня должен был родиться братик. Я видела его во сне, и если бы он выжил, был бы мальчик. У него не было имени, поэтому я называю его Чарли. Про себя.
Взяв две открытки, Битти соединила их так, словно изображенные фигуры держались за руки.
– Я не могла не сделать для них открытку. К тому же... – Она указала на вторую. – Когда я сделала эту, то поняла, что могла вместить всех на одну. Это счастливая открытка, даже если они не с нами. Потому что они всегда будут с нами.
Серьезные глаза тринадцатилетней девочки встретили его взгляд.
– Когда я делала твою открытку, то подумала, чтобы расположить Селену над тобой, но... поставила ее рядом. Рядом с тобой.
Мурашки покрыли его затылок.
– Ты даже не представляешь, насколько оказалась права. Я оставлю ее себе?
– Давай я сверну как надо.
– Конечно, – пробормотал Трэз, протягиваю ей открытку.
Битти аккуратно соединили края, а потом с хирургической точностью провела пальцами посередине. Она сначала собиралась вручить ему открытку, но потом отложила ее.
– Я должна что–то написать внутри. Но у меня нет с собой нужных ручек. Они остались наверху в моей комнате. Я еще не собиралась писать пожелания.
Трэз посмотрел на серебряную фигуру и свое изображение:
– Знаешь, открытка сделана с любовью. Поэтому слова не нужны.
– Все нормально, можно оставить и так.
Вручая подарок, девочка крепко обняла его. В горле застрял ком, и он обнял ее в ответ. Она была такой крошечной, но такой сильной. Битти доказала, что у нее стойкий стержень.
– Спасибо, Битти. Я буду бережно хранить ее.
– Я люблю тебя, дядя Трэз. – Битти отстранилась. – Я не хочу, чтобы ты грустил.
– Сейчас мне лучше, – прошептал он. – Правда.
Трэз повернул голову на топот приближающихся шагов. Рейдж направлялся к бильярдной, с ножкой индейки в одной руке и шоколадным милкшейком в другой. Брат улыбался.
– Привет, Трэз. Как жизнь? – он посмотрел на Битти. – Молодая леди, время трапезы. Я дал тебе десять минут, которые превратились в двадцать. Ты в любое время можешь вернуться сюда.
– Хорошо, пап, – сказала она, вставая.
– Вау, вы посмотрите на эти открытки, – пробормотал Голливуд, отпивая напиток через трубочку. – Они прекрасны.
– Она нарисовала одну и для меня. – Трэз протянул свою открытку, выпрямившись. – Посмотри, какая милота.
В небесно–голубом взгляде Рейджа мелькнула тень грусти.
– Да. Это...
– Идеально. Просто идеально.
Рейдж улыбнулся своей дочери.
– Ты – умница.
– Как думаешь, Джордж не станет ходить по ним? – спросила Битти.
– Нет, он не отходит от своего хозяина. А что касается Бу... кот занимается своими делами. Уверен, никто не наследит.
– Я не хочу, чтобы они залезли лапами в краску и начали облизывать их. А если они заболеют?