Геббельс: Нацистский мастер иллюзий
Шрифт:
Другой важной фигурой в нацистской киноиндустрии была режиссер и фотограф Лени Рифеншталь (1902–2003). Ее документальный фильм Триумф воли (Triumph des Willens) в 1934 году выразил силу нацистской партии и особенно Гитлера как сильного лидера своего народа. Ее отношения с Геббельсом часто были напряженными, и он описывал ее как «истеричку», утверждая, что «нельзя работать с такими дикими женщинами… она плачет. Это последнее оружие женщины. Но на меня это уже не действует. Ей лучше работать и поддерживать порядок».[196]
Активная пропаганда
Главным отделом Министерства пропаганды была «Активная пропаганда», инициировавшая разнообразные мероприятия
Еще одной ролью отдела активной пропаганды было планирование и проведение общественных мероприятий, таких как День партии в Нюрнберге, массовые парады и более мелкие собрания в небольших городах. Отдел давал указания людям, выступающим на этих собраниях. Визуальные средства играли важную роль в пропаганде Геббельса и включали такие мотивы, как униформа, флаги и символы. Отдел выпускал собственное периодическое издание под названием Наша воля и путь (Unser Wille und Weg). Министерство пропаганды также поддерживало деятельность различных националистических объединений, которые могли способствовать достижению его целей. Например, Фихте-бунд, созданный в 1914 году Генрихом Кессемайером, распространял расовую и пангерманскую пропаганду. Среди первых членов этого объединения был упомянутый выше публицист Дитрих Экарт (1868–1923), наставник самого Гитлера.
Пропаганда из уст в уста
Одним из любимых методов Геббельса была пропаганда из уст в уста — метод, при котором слухи распространялись среди населения с помощью самозванцев или в случайных инсценированных разговорах. Эти слухи должны были подготовить население к тому, что должно было произойти. Это была форма психологической войны. Например, перед вторжением Германии в СССР режим посеял слухи о такой возможности. Эта техника была хорошо известна и не была изобретена нацистами, но она никогда не использовалась так широко, как при Геббельсе.
Пропаганда в армии
Особое внимание уделялось пропаганде среди личного состава немецкой армии, вермахта. Внутри армии действовало специальное подразделение пропаганды (Wehrmachtpropaganda Abteilung), которому подчинялись подразделения Ваффен-СС. Его роль заключалась в поддержании нацистской идеологии в армии и внедрении ее в различные корпуса. ВВС, ВМС и сухопутные войска постоянно отчитывались перед этими подразделениями, что становилось все труднее по мере затягивания войны. В главном управлении пропаганды всегда был военный пресс-офицер, и между военным и гражданским персоналом, естественно, возникали конфликты и разногласия, в основном связанные с тем, как была организована и контролировалась пропаганда в армии. Подразделение также распространяло антисемитскую и антипартизанскую пропаганду на завоеванных территориях. После вторжения в Польшу в сентябре 1939 года Министерство пропаганды потребовало от армейских пропагандистских подразделений передать в Берлин фотографии евреев для антисемитского «разъяснения». И вот, в октябре 1939 года, после оккупации Варшавы, на фронт было отправлено следующее сообщение: «Мы должны закупить в большем количестве, чем до сих пор, в Варшаве и на всех оккупированных территориях, отрезки пленки с изображением различных типов евреев. Предпочтительны портреты евреев и работающих евреев. Этот материал предназначен для усиления нашей антисемитской пропаганды в стране и во всем мире».[198] Фотографии евреев должны были отображать «еврейский стереотип», и они были использованы, например, в ядовитом пропагандистском фильме «Вечный жид». Отдел пропаганды вермахта
* * *
Геббельс постоянно следил за состоянием вооруженных сил Германии и моральным состоянием немецкого народа. Отчеты СД о моральном состоянии населения, которые относились к категории совершенно секретных, регулярно предоставлялись ему, но их было недостаточно. Сотрудники его ведомства непосредственно беседовали с клерками, горожанами и солдатами и узнавали о них из первых рук. Геббельс не полагался на опросы или анализ, сделанный другими, и предпочитал собственную интуицию, суждения и опыт.[199] Он считал, что должен знать правду о происходящем, и причина этого, как он сам свидетельствовал, заключалась в следующем: «Как я могу представить положение вещей, если я не знаю, где люди могут быть обмануты?».[200]
На граждан Рейха был наложен запрет на любые иностранные газеты, прослушивание радио и любые другие контакты с союзными войсками, и Министерство пропаганды было в этом отношении «святее Папы Римского». Ведомство Геббельса знало пропаганду противника, и, по словам ван Берка, «самое важное, за чем нужно следить, — это противник. Мы не можем позволить себе окопные бои в пропаганде [то есть быть статичными]. На каждый вопрос врага нужно немедленно отвечать».[201] Для Геббельса различные отделы пропаганды были как члены большого симфонического оркестра, которым он дирижировал, поскольку они отвечали на все его указания в уникальном и изысканном стиле.[202]
Нацистская пропаганда была уникальной в своем слиянии практического и политического с мистическим, а также в слиянии вопросов традиционного немецкого патриотизма с идеологическими нацистскими мотивами. Геббельс придерживался нескольких основных принципов, которые помогли ему и его методам добиться успеха: нужно обращаться к инстинктам и чувствам людей; нужно пытаться использовать самые примитивные аргументы и самые популярные фразы для того, чтобы массы поняли его идеи; нельзя говорить неудобные факты; нужно повторять одни и те же идеи и лозунги снова и снова, чтобы даже самый глупый человек их запомнил; нужно повторять ложь до тех пор, пока ее не примут за правду. Единственная цель пропаганды — добиться успеха. Все средства оправдывают цель. Геббельс подчеркивал, что ценность пропагандистской кампании зависит только от ответа на вопрос: Сработала ли она?[203]
Чтобы убедиться в его понимании, часто возникает необходимость «заполнить» больше деталей в пропагандистском повествовании. В ноябре 1944 года Земмлер писал о новом термине, который вошел в лексикон Геббельса: «Поэтическая правда», что означает «когда мы очень мало знаем о каком-то событии, мы должны описать его так, как оно должно было произойти». По словам Геббельса, «мы только помогаем обществу, когда призываем на помощь воображение в тех случаях, когда запись фактов по каким-то причинам неполна!». По его словам, многие события в международной политике нельзя было понять, если не придать им немного «поэтической правды» и не сделать их понятными для немецкой общественности.[204] Геббельс неоднократно подчеркивал следующие лозунги: «Эта война была навязана нам»; «Эта война — вопрос жизни и смерти»; «Сейчас нам нужны усилия тотальной войны».[205]
Последнее заседание команды Министерства пропаганды под руководством Геббельса проходило при свечах, так как электричества в министерстве больше не было, а 23 февраля 1945 года на офис министерства, когда Геббельса не было дома, упала бомба и полностью разрушила его. Геббельс отправился посмотреть на разрушения своими глазами. «Прошло двенадцать лет с того дня, 13 марта, когда я вошел в этот кабинет в качестве министра; это зловещий знак на следующие двенадцать лет. Вся моя команда находится на месте происшествия и пытается спасти то, что может. Но от самой красивой части здания уже ничего не спасти», — записал он в своем дневнике.[206] Затем он переоборудовал свою резиденцию на улице Германа Геринга под офис.