Гедамбола
Шрифт:
Я дождалась ночи. Взяла заплечный мешок, надела странную, но теплую одежду. И вот я стою в ней посреди комнаты, готовая убежать. И вдруг понимаю, что на гору мне не взобраться. Ни в коем случае. Я ведь не ветер. Сбрасываю чужую одежду. Что делать теперь?
Внезапно я вспомнила наш разговор и то, что сказала мне хозяйка: «Когда пойдешь обратно…»
– Я иду обратно! – воскликнула я громко. – Слышишь? Я хочу обратно! Я вспомнила, где мой дом! Я все вспомнила!
Спустя мгновение я снова оказалась перед женщиной в голубом платье. На мне больничная пижама –
Жаль мое любимое зеленое платье. Я ощупала свой заплечный мешок, чтобы убедиться, что все на месте, что книжки тут, со мной. Особенно та, детская, с пословицами.
Я решила так – действовать надо быстро. Пожалуй, своей пижамой я сбила ее с толку. Уже хорошо. Женщина смотрела на меня насмешливо, краем глаза разглядывая, что за диковинка на мне надета.
Еще мгновение раздумья. Внезапно я запрыгала вокруг камня, будто бы решила исполнить дурацкий ритуальный танец. А что? Может, просто человеку чертовски холодно стоять босяком на снегу?
– Мне надо домой! Мне надо назад! Я все вспомнила! Одна девушка в поселке помогла мне. Она меня усыпила, и я все вспомнила!
– И кто же ты? – невозмутимо промолвила хозяйка, равнодушно следя, как я мечусь по поляне.
Мне пришлось набрать воздуха побольше, чтобы одним духом выпалить.
– Я принцесса Гедамболы, – потом я немного подумала и добавила, – младший научный сотрудник!
Прекрасная женщина, сидящая на камне, понимающе улыбнулась.
– Хорошо, – она выглядела довольной, как будто я верно ответила урок – сделала то, что она от меня ждала. – Проходи.
– Что, все? – я глянула вниз, через плечо – на ледяное море, поселок, что приютил меня – теперь он снова стал похож на узкую, неизвестную полоску огоньков, и только.
Даже здесь наверху, было намного теплее, чем возле моря. Я растерялась.
– Э-э-э, – немного потопталась на месте, думая, вдруг это придаст мне уверенности.
Я уже хотела спросить, как же мне спуститься с горы. Но тут услышала из-за камня, из-за спины женщины знакомое кряхтенье и тихую ругань. Я попробовала обойти камень – но сделать это мне не удалось, потому что в лицо полыхнуло холодным воздухом с такой силой, что я отпрянула. Однако я все равно успела увидеть самое главное – на земле, с большим деревянным гребнем в руках, подобрав под себя ноги, сидела моя мама.
Возле нее повсюду валялась куча совиных перьев и пуха. Мама была одета в простенькое платье, вышитое по рукавам. Она стала намного старше с тех пор, как я ее видела в своем сне. Кажется, она очень-очень устала. И сильно похудела.
– Иди, – прошептала она одними губами – потрескавшимися и сухими. – Вот увидишь,
Но она не была так уверена в своих словах, честное слово. Не то что тогда, когда обещала приехать вслед за телегой с мукой.
– Свари супа, пожалуйста, а? Умираю, супа хочу. Ворону мне в трусы, как все тут запутано! Ты что, тысячу лет не расчесывалась?
Женщина, что сидела на большом мшистом камне, улыбнулась и чуть наклонила голову назад. Она не сводила с меня своих холодных голубых глаз. Мамины запястья были обвиты ее золотистыми локонами, словно наручники.
– Нам с тобой предстоит много работы. За столько лет все пришло в жуткий беспорядок.
– Это что еще такое? – не выдержала я, все еще пытаясь подойти к маме поближе. – Мы так не договаривались.
– Договаривались! – спокойно ответила женщина. – Я предупреждала. Убежать – не значит освободиться. Отдать то, чего у тебя нет – очень легко.
И тут я разозлилась по-настоящему.
– Ну, знаешь! – закричала я. – Если это правда, и мы все твои дети, то так себя с детьми не ведут! Ты такая мудрая и умная, так научи нас, прости нас, помоги нам!
– А то только и знаешь, что волосы распускать! – добавила мама ехидно. – Ай! – ей в лицо полетел колючий снег.
Женщина тяжело вздохнула и недовольно тряхнула головой. Мама повалилась на спину, потому что ей в грудь ударила волна ледяного воздуха.
– Если бы вы знали, как тяжело быть матерью всему сразу!
Тонкий и горячий ледяной удар пролетевшим ветром пришелся и мне по щеке.
– Ой!
Все бы ничего, но вид мамы со спутанными руками, по-настоящему жалкой и между тем, храбрящейся, выводил меня из равновесия. Не для того я столько в этом замке сидела одна! Не для того лежала возле моря, словно выброшенный на сушу морской котик!
– Я вот тебе покажу сейчас, кто тут начальник экспедиции! Альпинист тебе в печень! Эколог в уши! Орнитолог и психолог в задницу! Отпусти мою маму! Рентген несчастный! У меня от тебя сотрясение мозга 2 степени!
Пока хозяйка справлялась с недоумением, мне все-таки удалось забежать ей за спину, где я быстро вытащила из заплечного мешка ножницы, и – раз – чикнула ими со всего размаху.
Я собиралась остричь локоны, которые связывали маму, но она закричала: «Режь все!» От испуга я слегка замешкалась, и этого хватило, чтобы моя невероятная мама выхватила ножницы и быстро-быстро, сноровистыми движениями отрезала женщине ее прекрасные золотистые локоны – все, до последнего.
Вот такая у меня мама.
Сразу же ветер стих, и наступила звенящая тишина.
– Ну, раз уж срубил яблоню – так яблок не жди, – глубокомысленно заключила мама и схватила меня за руку так, что даже запястье посинело. – Деру!
И мы побежали с горы вниз. Сначала по редкому лесу, покрытому тягучим, низким стелющемся туманом. Здесь, наверное, когда-то жили первые люди Гедамболы. А потом лес кончился. Обрыв. Скалы. Мы остановились, тяжело дыша, я сразу же плюхнулась на мох и стала нянчить свои пятки. Бежать босяком – никому не советую.