Гедда Габлер (пьесы)

Ибсен Генрик

К а т р и н а. Так вот с чем ты возился!

Д о к т о р С т о к м а н. Можно сказать и «возился». Но у меня нет нужных приборов и реактивов. Поэтому я отослал пробы и питьевой, и морской воды химикам в университет для всестороннего анализа.

Х о в с т а д. И теперь получили результаты?

Д о к т о р С т о к м а н (показывая письмо). Вот они! Химики выявили наличие в воде гнилостных организмов – инфузорий – в огромных количествах. Это значит, что вода безусловно опасна для здоровья, ее вредно и пить, и ванны с ней принимать.

К а т р и н а. Слава

богу, что ты вовремя это выяснил!

Д о к т о р С т о к м а н. Да, можно и так сказать.

Х о в с т а д. И что вы намерены делать, господин доктор?

Д о к т о р С т о к м а н. Исправить все, естественно.

Х о в с т а д. То есть это возможно?

Д о к т о р С т о к м а н. Наверняка возможно. А иначе нашими купальнями пользоваться нельзя, конец им. Но до этого не дойдет. Я хорошо представляю себе, чт'o надо делать.

К а т р и н а. Томас, дорогой, и ты держал все в тайне?!

Д о к т о р С т о к м а н. Ну да, мне надо было трубить по всему городу, не имея полной ясности? Благодарю покорно, я не настолько сумасшедший.

П е т р а. Но хоть нам сказать, дома…

Д о к т о р С т о к м а н. Ни одной живой душе! Но завтра утром можешь забежать к Барсуку…

К а т р и н а. Томас, ну зачем…

Д о к т о р С т о к м а н. Ах, да, да, да – к дедушке. То-то старик удивится. Он уверен, что у меня голова не в порядке. И тут многие так думают, я уж заметил. Вот теперь увидят, доброхоты эти, вот теперь поймут, голубчики. (Ходит по комнате, потирая руки.) Катрина, что сейчас в городе начнется! Ты себе просто не представляешь! Весь водопровод надо заново переделать!

Х о в с т а д (вскакивает). Весь водопровод целиком?!

Д о к т о р С т о к м а н. Конечно, само собой. Водозабор построен слишком низко, его необходимо перенести выше.

П е т р а. Значит, все-таки ты был прав!

Д о к т о р С т о к м а н. Вот именно! Ты помнишь, Петра, как я ругался с ними, когда они только собирались строить? Тогда никто не захотел меня слушать. Теперь получите и распишитесь, разделаю их под орех – я еще неделю назад написал обращение к Правлению курорта и ждал только результатов анализов воды. (Показывает письмо.) Сию же секунду пошлю его. (Уходит к себе в кабинет и возвращается с маленькой стопкой листов.) Видите? Четыре страницы мелким почерком! К этому надо приложить заключение из университета. Катрина, газету! Найди что-нибудь для обложки. Отлично. Отдай… ну, этой… (Топает ногой.) Как ее, черт возьми, зовут? Короче, отдай нашей служанке, и пусть немедля отнесет господину фогту.

Катрина Стокман берет бандероль и уходит через столовую.

П е т р а. Папа, а как ты думаешь – что скажет на это дядя Петер?

Д о к т о р С т о к м а н. А что он может сказать? Честно говоря, он должен только порадоваться, что вскрылась правда о таком важном деле. Я так думаю.

Х о в с т а д. А вы позволите дать в «Народном вестнике» короткую информацию о вашем открытии?

Д о к т о р С т о к м а

н. Буду вам за это премного благодарен.

Х о в с т а д. Желательно, чтобы общественность узнала все как можно раньше.

Д о к т о р С т о к м а н. Что верно, то верно.

К а т р и н а (возвращается). Рандина понесла твое письмо.

Б и л л и н г. Господин доктор, вы будете первым человеком в городе, убей бог.

Д о к т о р С т о к м а н (очень довольный ходит по комнате). Что уж там, по сути, я просто выполнил свой долг. Оказался удачливым золотоискателем, вот и все, хотя…

Б и л л и н г. Ховстад, вам не кажется, что город должен устроить шествие в честь доктора?

Х о в с т а д. Во всяком случае, я поставлю этот вопрос.

Б и л л и н г. А я потолкую с Аслаксеном.

Д о к т о р С т о к м а н. Нет, дорогие друзья, бросьте. Зачем эта мишура, слышать не хочу ни о каких почестях. И если Правление курорта надумает наградить меня прибавкой жалованья, то я откажусь. Катрина, вот мое слово – я откажусь!

К а т р и н а. И правильно, Томас.

П е т р а (поднимает свой бокал). За тебя, папа! Скол!

Х о в с т а д и Б и л л и н г. Скол, господин доктор! Скол!

Х о р с т е р (чокаясь с доктором). И чтобы открытие принесло вам только счастье и радость, доктор!

Д о к т о р С т о к м а н. Спасибо, спасибо, дорогие друзья. Я радуюсь всем сердцем. Воистину благословение – знать про себя, что ты заслужил признание родного города и сограждан. Ура, Катрина!

Он обнимает ее обеими руками за плечи и начинает кружить. Она вскрикивает, отбиваясь. Смех, аплодисменты, крики «ура» в честь доктора. Мальчики заглядывают в дверь.

Действие второе

Гостиная в доме доктора. Дверь в столовую закрыта. Первая половина дня.

К а т р и н а (выходит из столовой с запечатанным письмом в руке, идет к крайней правой комнате и заглядывает в дверь). Томас, ты дома?

Д о к т о р С т о к м а н (из комнаты). Да, только что пришел. (Выходит из комнаты.) А в чем дело?

К а т р и н а (протягивая ему запечатанный сургучом конверт). Письмо от твоего брата.

Д о к т о р С т о к м а н. Давай-ка посмотрим. (Вскрывает и начинает читать.) Приложенный документ возвращается отправителю с целью… (Читает дальше, бормоча под нос.) Хм…

К а т р и н а. Что он пишет?

Д о к т о р С т о к м а н (пряча письмо в карман). Да ничего, просто предупреждает, что зайдет в середине дня.

К а т р и н а. Придется тебе, наконец, дома побыть. Смотри не забудь.

Д о к т о р С т о к м а н. Побуду, тем более что все утренние визиты к больным я уже сделал.