Геленджик и пришельцы
Шрифт:
Екатерина Сергеевна купила билеты в три раза дороже, компании «Аэрофлот» — всё для любимой дочки. Однако та сейчас совсем не радовалась наворотам. Соседи сзади включили на полную громкость мелодраму, истеричные голоса заполняли салон, не желая оставаться в пределах наушников.
— Девушка, томатный или ананасовый? — третий раз вопрошал стюард.
Инга отказалась и закрыла глаза, мечтая поскорей добраться до маленького дольмена в горах. Влезешь внутрь через узкое отверстие, заткнёшь его двухпудовой пробкой, и никто на свете не сможет помешать
Геленджик, район Северный
По сравнению с Домодедово, аэропорт в Геленджике казался крохотным, почти уютным. Похоже, Алексей не сел в самолёт. Инга вышла на жаркий, пахнущий смолой воздух.
К ней тут же кинулась толпа мужиков. Они загораживали проход, рвали в разные стороны, тыкали визитками под нос. Один, самый настырный, всё-таки уволок свою добычу к машине. За проезд в район «Северный» он просил всего-навсего полторы тысячи, а не три.
Из-под кепки и чёрных очков торчал коричневый гусиный клюв с наростом у основания. Инга просто не могла понять, как другие люди не замечают этого. Она упёрлась и начала торговаться.
После пары минут взаимных обвинений удалось сбить цену до семи сотен.
— Да вы не волнуйтесь, у меня как в аптеке — всё по счётчику, — заверил таксист. — Вы отдыхайте, водичка уже тёплая. Но на нудистский пляж не ездите. Я вчера был, смотрю — вещи лежат, автомобиль с открытыми дверцами, из людей — никого. Неспокойно чего-то.
Водитель изогнул шею, приложил клюв к щели кондишена и ругнулся:
— Тега, опять не пашет!
Он в который раз повернул руль, Инга снова увидела купола на холме. Закралось смутное подозрение, что машина наворачивает круги. Ох, не добраться до своего «дольмена»!
— А ещё у меня знакомая исчезла, она в Кабардинке, в «Жемчужине моря» работает санитаркой, — продолжал болтать гусь. — Не отвечает и не отвечает на звонки. Связь у них там часто отрубают — то обвал, то гроза, но тут уж я не утерпел, домой к ней приехал. Так нет никого в доме, и давно нет — дорожка вся иголками сосновыми завалена, а женщина-то аккуратная, каждый день подметает.
«Как бы мне тут не исчезнуть бесследно, — подумала Инга. — Куда он меня везёт? А вдруг — маньяк?» И закричала:
— Остановите! Лучше пешком дойду. Сумку мою отдайте?
Таксист сразу испугался, заёрзал:
— Ш-ш-ш, не волнуйтесь, сейчас будем! Ваш адрес новый, на навигаторе его ещё не отметили, искать приходится с собаками. Район Северный девять километров площадью, но улиц в нем нет. Скорее всего, номера подписывали, кидая по карте кубиком — что выпадет, такой и ставим. Туристы днями плутают. Город строили не по плану, а по взяткам, геэ-ге-ге-ге, — рассмеялся он. Глотнул минералки, капли так и отскакивали от бежевых перьев. — Две улицы Гоголя, три Туристических, два Восточных переулка в разных местах.
Нужное строение нашлось, как по волшебству. Инга с облегчением расплатилась.
Предстояло затащить свою
Маринка открыла дверь с радостным воплем:
— Ура! Где тилькы тебя носило?
Но, увидев московскую соседку, отшатнулась:
— Инга, ты?..
— А мама с тобой разве не договаривалась? — растерялась приезжая, опустив сумку и грызя дужку очков.
— О-о, було, було, правда она ховорыла, шо неточно… — протянула Маринка и мотнула головой — входи, мол.
Её вьющиеся волосы не поднимались, как обычно, пеной, а сложились в аккуратные спиральки. Веснушки у остренького носа были щедро припудрены, и коротенький халат почти не прикрывал длинные ноги.
Когда новосёлка узнала, сколько Инга отвалила за такси — чуть с балкона не свалилась:
— От нас до аэропорту за восемьдесит рублёв можно доихать!
Вот же водила!..
Потом сидели на кухне, обедали. Свежая огуречная окрошка, да с ледяным кефиром — то, что надо в жару. Модная стеклянная панель над плитой изображала астры, Маринка ею очень гордилась.
По местным новостям показывали аварию на Сухумском шоссе, возле пансионата «Виктория». Две машины врезались в перевёрнутый «Запорожец». Его хозяин поправлял клетчатую кепку и эмоционально размахивал руками:
— Говорю тебе, зыгзагы в небе, мамой клянусь! Сам видел. Змеи через дорогу ползут чёрные, воо-от такые!
— Виновник аварии отправлен на медицинскую экспертизу, есть подозрение в употреблении за рулём запрещённых препаратов, — сообщила длинноносая журналистка.
— Тю, нанюхаются всякого, а потом страшно по дорогам ездить, — прокомментировала Маринка. — Я тебе в маленькой комнате постелю, располяхайся. Мне прибраться надо, с детьми погуляишь, ладно?
Сборы оказались долгими, гулять дети не хотели, а хотели смотреть мультики. Всё же ушли. Когда Инга вернулась за забытой шляпой, услышала приглушённый голос:
— Да, сплавила, можишь зайти…
Чего-то она хитрит.
Трёхлетняя Виолетта (сокращённо всё равно Валя) и старший Евстафий (запретивший его сокращать до Стасика) ныли дуэтом, что хотят в аквапарк. Инге же сейчас было совсем не до водных горок.
Ей казалось, как будто в воздухе над ней завис меч и вот-вот рубанёт, или в следующую секунду под ногами разверзнется бездонный колодец. Надо теперь же, немедленно сделать что-то крайне важное — иначе всё оборвётся…
…Шестеро корейцев с ножами наперевес подступали с обоих сторон. Грязные глинобитные стены в узком переулке почти смыкались, уже не убежишь.
«Настоящий мастер должен устремляться вперед, блокировать и атаковать в одном и том же неразрывном движении», — всегда говорит сэнсей.
Позади всех держался вожак — здоровенный «сын вельможи», он всегда заставлял остальных издеваться над жертвой, прежде чем прирезать.