Геленджик и пришельцы
Шрифт:
По следам ходил хомяк, смотрел большими влажными глазами и старался всячески оказаться на виду, поглаживал животик. Еле запихала его обратно в холодильник.
Потом поднялась на чердак, гоняла метлой летучих мышей, а они пищали что-то о собственной трёхкомнатной квартире, «Шкоде» и счастливой семье.
Тосико сидела в позе лотоса на ковре у окна, не мешала. Наконец, спросила:
— Где ты обнаружила вход в прошлый раз?
— Не знаю, я тогда нечаянно оказалась посреди Древа, — ответила Инга, скептически оглядывая помещение. — Заснула
Древо — гигантское хранилище всех знаний и умений, какие только существуют во Вселенной. Есть одна девочка, которая приходит в мир малышкой, осваивает определённое искусство. Стоит ей достичь вершин мастерства, как Древо забирает её и снимает копию личности, оставляет у себя в базе. После стирает память и снова отправляет учиться, уже в другое место и время, опять ребёнком. Эта девочка — Тосико. И Меранавана-да, и Шелли. Инга — тоже.
Теперь, когда она всё вспомнила, жуть то и дело подступала к горлу. Словно гуляешь по улице, ешь мороженое, вдруг ветер сдувает декорации — и стоишь ты одной ногой на крошечном островке, а кругом пропасть, и скала под каблуком начинает похрустывать.
Инга встряхнулась, прогоняя мурашки, и сказала:
— Доктор говорил, что Грейн ходила из собственного разума через ворота. Они и у меня должны быть. Может, вход за книгами?
— Ты десять минут назад их расставила.
— Под кроватью?
— Мы там уже смотрели.
Инга ещё раз обошла каждый угол, глянула за шторы, полюбовалась танцующим фонтаном в окне. Потом обернулась — и воскликнула:
— Ну конечно!
Она полезла под стол. Есть! На внутренней поверхности столешницы трещины наметили дверь, по ней вились резные надписи, которые гласили:
«Не убивай разумных»
«Храни чистоту»
«Не приближайся к богам»
«Не становись богом»
— Вот она, нашла! — воскликнула Инга. — Пошли, Тосико! — и потянула за ручку.
Мир мигнул, обнял прохладой. В обе стороны расстилался деревянный коридор, до дрожи знакомое бесконечное дупло с тусклыми светильниками, выступающими над оплёткой из лиан. Сквозняк доносил запах винограда «Изабелла».
Кругом точно была реальность, а не зыбкий дом внутри разума.
— Чего мне больше всего не хотелось, так это снова здесь оказаться, — проворчала Инга. И отдёрнула ногу — мимо бежало белое семечко, похожее на зуб. Оно смешно задирало четыре тонкие лапки. Подбежало, «обнюхало» пришедшую— и засеменило дальше.
Грудь всколыхнула жар-птицей догадка: ведь если всё случилось на самом деле, тогда, год назад, значит — друзей можно найти! И девчонки, и Расни где-то в Древе.
Но больше не стоит бездумно хватать то, что тут на полках лежит. Потом не развяжешься.
Она прикрыла веки: посреди убранной комнаты стояла Тосико, глядя на виноград за окном.
— Почему ты не зашла в дверь? — спросила хозяйка.
— Там нет двери, — вздохнула та. — Видимо, она лишь для тебя.
— Но Доктор же как-то проник через ворота Грейн?
— Значит,
— Легко сказать! — Инга прошла вперёд по коридору, уставилась на светильник с надписью «Объёмный квиллинг, Франция, XVI век». — Тут же громадный склад разных умений и личностей, как в нём разобраться?
Надпись поплыла, сменилась другой:
«Инструкция.
Предупреждение:
Яблочки рви, а листики не трогай».
— Ну и что сиё значит?! — возопила блондинка. — Хоть бы техподдержка была!
На экранчике проступили буквы «Вызов друида».
— О, то, что надо! — обрадовалась она и стукнула кулаком по фонарю. — Давай, вызывай!
Пол разверзся, девушка с воплем полетела вниз. Мимо проскакивали округлые стены этажей, между ними вились спрессованные корни. За очередным перекрытием оказался высокий зал, пол нёсся навстречу, даже не думая расступаться.
Инга захлебнулась криком — и остановилась в метре от деревянного тротуара. Ноги плавно опустились на полированную поверхность; но летящая всё равно грохнулась.
— Фух! — отметила она, вставая. — Так, где друид?
Круглый зал размером с Красную площадь казался пустым. По нему ходили сквозняки, они то пронизывали кристальным холодом весенней Арктики, то обдавали жаром Кара-Кума. За устремленными ввысь готическими арками проходов слышалось журчание воды, шелесты, стрекотание, но разглядеть никого не удалось. Витые колонны закручивались вверх этажей на семнадцать и раскрывались ветками к потолку. На ветках поблёскивали золотые яблочки.
Инга побродила немного, пнула валяющуюся линзу от фонаря. Из стены торчали отростки-провода.
— Тут недавно кто-то был.
Она заглянула в ближайшее ответвление дупла, прошла несколько метров и краем глаза заметила подозрительный блеск. За изгибом корня лежали кучкой жестяные банки из-под пива.
— Ага, следы жизнедеятельности. — Прищурилась юная охотница на друидов. — Я найду, кто здесь прячется. У меня чёрный пояс по разгадыванию всяких тайн. Или хоть синий.
— Мастер Мотобу говорил, что только сопливые франты покупают себе раскрашенные пояса, — откликнулась Тосико. — Мне дали белый пояс, и через год он стал желтым от пота. Мне ломали ребра, пока я не научилась блокировать удар, и пояс мой пропитался красным. Когда на нем запеклась кровь многих врагов, он стал коричневым. А пояс мастера был черным от времени.
— Вы что, вообще постирушек не устраивали?
Возле следующего поворота были подписаны два ряда цифр. У развилки валялся миниатюрный топорик.
— Эй, сисадмин здешнего безобразия! — сложив руки рупором, крикнула Инга. — Выходи! Нравится смотреть, что ли, как я тут бегаю, бюстом трясу?
Слева прозвучал смешок. Девушка глянула в ту сторону — всё те же вогнутые стены.
«Ага, а солёненькое-то мы любим», — смекнула она. И продолжила:
— О, ты хочешь, наверное, чтобы я нагнулась за топориком? Не дождёшься!