Ген Человечности. Трилогия
Шрифт:
В Европе служители дьявольских культов подвергались гонениям, за поклонение антихристу вполне можно было взойти на костер — инквизиция жгла людей много и охотно, для смерти на котре достаточно было простого доноса соседей. Поэтому, когда за океаном открыли землю обетованную — многие почитатели сатаны перебрались через океан…
Тайну над дьявольскими культами приоткрыл некий Антон Шандор ЛаВей, который нахватался по верхам — и понес слово дьявольское в народ. Даже сатанинскую Библию написал.
Но ходили слухи, что на территории США есть несколько городков — небольших, провинциальных, в которых сатанистами являются ВСЕ — все жители, все представители властей — мэр, шериф, помощники шерифа. И стоило ничего не подозревающему туристу попасть в такой городок — он пропадал без следа, а расследование неизменно заходило в тупик. Одним из главных символов сатанизма был черный, перевернутый крест…
Такое не повесит на приборную доску ни один настоящий священник. А значит все, что говорил «святой отец» — ФУФЛО!
Наши глаза встретились — словно скрестились стальные клинки — и мы поняли друг друга. Поняли сразу и без слов…
Я был уже в ловушке — но крышка еще не была захлопнута. Один он ничего не мог сделать, он дожидался друзей. Но я расколол его — и перехватил инициативу…
Достать пистолет он уже не успевал, катастрофически не успевал — поэтому он просто бросился на меня. Бросился, вытянув перед собой руки со скрюченными, словно сведенными судорогой пальцами, исторгая из себя истошный, выворачивающий наружу вой…
Может, и правильно Господь покарал нас всех…
Я рванул из кобуры револьвер — мой последний аргумент, надежный, мощный и безотказный. Время тянулось замедленно, искаженное яростью, распяленное в истошном вопле лицо «служителя церкви» надвигалось на меня, моя рука медленно дожимала спуск револьвера — и когда его руки коснулись меня — я выстрелил. Трижды, раз за разом, не поднимая руку, от бедра…
Порт-Аллен, Луизиана
29 июня 2010 года
Хотя они и были не в помещении — все равно выхлоп РПГ хлестанул так, что стафф-сержанта Тима Ферриса чуть не вышвырнуло с балкона. Дым и пламя на какой-то момент скрыли фигуру стрелка, стремительной кометой ракета рванулась к вертолету, и когда она только стартовала, Конрой понял — промах! Иное вряд ли можно было ожидать, вертолет можно сбить только массированным огнем сразу нескольких гранатометов, то что они сделали — расчет на удачу и не более…
— Отход!!!
Феррисом командовать было не нужно — прижав к себе пустую трубу гранатомета, судорожно хватая ртом раскаленный воздух, он ввалился обратно в просторное офисное помещение, где жар от реактивной струи все еще опалял лицо и остро пахло пороховой гарью. Следом, в дверь, вкдущую на галерею, юркнул Конрой, рухнул на пол, перекатился,
Когда попадаешь под огонь крупнокалиберного пулемета — это страшно. Но еще страшнее — когда крупнокалиберный пулемет лупит по тебе с расстояния двести метров — а ты лежишь на полу и не можешь ничего предпринять, кроме как смотаться…
Вертолетчик счел нужным немного отлететь от здания — метров на двести, чтобы дать себе возможность маневра, на случай если какой-то идиот вновь придумает садануть из РПГ. РПГ-7 — штука серьезная и при попадании может завалить даже более крупный, армейский вертолет, что боевики генерала Айдида с блеском продемонстрировали в Сомали. Пилот этого вертолета в Сомали не был — но про произошедшее там знал из первых рук и предпочел поостеречься. Этих нескольких секунд, необходимых для того, чтобы вертолет отошел от здания на двести метров и развернулся для стрельбы из пулемета, хватило для того, чтобы ползком преодолеть большую часть расстояния до лестничной клетки. А потом ударил крупнокалиберный пулемет…
В комнату как будто ворвался ураган, безжалостно срывающий с места, расшвыривающий, разрушающий. Или какой-то великан вдруг принялся все крушить кувалдой. Грохот стоял просто оглушительный, он подавлял, он заставлял вжаться в пол и застыть, надеясь что град пуль не перережет тебя пополам. Вертолетчик не видел, откуда именно по нему выстрелили из гранатомета — поэтому, поворачивая вертолет, накрывал огнем весь этаж. Идущие по верху смотровой галереи толстые перила из напряженного бетона (они помимо прочего выполняли роль силового элемента для венчающего крышу заостренного купола) частично принимали на себя энергию изрыгаемых сплошным потоком пуль — но полностью погасить ее были не в состоянии. Пули летели дальше, пробивали перегородки, пробивали насквозь мониторы, в клочья разносили копировальные аппараты и другую офисную технику. Маленький офисный мирок вдруг наполнился сталью, грохотом, пылью, летящими осколками. Часть пуль долетала даже до двери, которая только что захлопнулась…
— Все целы?
На Ферриса было страшно смотреть — белое как мел лицо, одна щека рассечена каким-то осколком и кровь капает на пол, изгвазданный камуфляж, дикие, безумные глаза. Остальные выглядели немногим лучше…
— Твою мать, твою мать, твою мать! — к Феррису вернулся дар речи…
— Этот парень что сегодня, встал не с той ноги? — скептически поинтересовался кто-то.
— Давайте вниз! — Конрой вспомнил, что за ним командование — быть готовым к встрече с одержимыми! Не светиться!
— Мы что, не всех сегодня перестреляли? Конрой резко повернулся — и шутник пристыжено умолк.
— Эй, а ведь тот парень больше не стреляет…
Конрой прислушался — в голове словно бухал огромный паровой молот, тяжело отдуваясь и обрушивая всю мощь громадного молота на раскаленную докрасна железяку…
— Черт, а ведь точно…
— Может у него топливо кончилось? — предположил Феррис — не может же он часами висеть в воздухе?
— Или он ждет, пока кто-нибудь из нас высунет свою долбанную задницу чтобы трахнуть ее пятидесятым калибром — рявкнул Конрой — пошли! Живо вниз!