Ген Химеры Часть 1

Храмкова Маша

Стараясь не замечать направленные на него грозные взгляды, Ойтуш приблизился к эпицентру обсуждений.

— Он начал обыскивать его, и тогда Джимми напал. С ножом, — сказал Уна.

— Почему ты решил обыскать мальчишку? — спросил темнокожий мужчина. Он уже высказывался на сегодняшнем собрании, и Ойтуш решил, что его мнение весьма авторитетно.

— Шестое чувство, — ответил он и нервно улыбнулся. — Мальчик вел себя подозрительно.

— Позвольте спросить, давно вы в подземке, мистер Эвери? — пренебрежительно спросил

тот, кого Айзек назвал Маном.

— Пару дней.

— За пару дней вы научились определять, кто здесь подозрительный, а кто нет? — вопрос был пронизан сарказмом, как и реакция на него. Личный состав начал перешептываться и посмеиваться. Новичков здесь определенно не любили.

С языка Ойтуша уже готов был слететь колкий ответ, но Айзек едва заметным знаком велел ему не нарываться.

— Так или иначе, его чутье не подвело, — сказал киборг, накидывая тряпку поверх трупа, лежащего на столе. — Шпион был обезврежен.

— Почему он напал на тебя, Ойтуш? — спросила Карен.

Ойтуш на секунду запнулся. Айзек не велел ему говорить о том, что он что-то знает. На счастье, глава сопротивления ответил вместо него:

— Протекторий считает, что Эвери располагает некой информацией. Но его память стерильна, вероятно, была повреждена при удалении чипа.

— То есть, ничего важного ты не помнишь? — уточнила Карен.

— Нет. Ничего.

— Бесполезный, — прокомментировала девушка и полезла в пачку за новой сигаретой.

Волна гнева окатила Ойтуша, но он знал, что не может подвести Айзека, который так старательно создавал ему алиби.

— Еще вопросы? — спросил киборг, вновь оглядев присутствующих.

— Да, последний, — донесся голос откуда-то с задних рядов. Он принадлежал тому самому солдату со щетинистыми усами, что говорил с Ойтушем после пожара на станции.

— Слушаю тебя, Катокин.

«Катокин?! Это и есть Катокин?» — Внутри Ойтуша будто бы зазвучала натянутая струна.

— Как мальчишка мог попасть в тоннель? Тора сказал, что его нашли возле Арсенальной, но эта станция хорошо охраняется. Подозрительное лицо сразу взяли бы под арест.

— Это значит только одно: на КПП его впустили, — сказал Ман.

— То есть круг подозреваемых сужается? — прищурился Катокин.

— Именно, — подвел итог Айзек.

Народ вновь зашептался. После случившегося в тоннеле, Ойтуш знал, что его волшебной интуиции, полученной из крови Айзека, пришел конец. Но это не мешало ему строить догадки по поводу засланного агента.

Наверняка Мана, темнокожего и девчонку Айзек знает слишком хорошо. А что насчет вот этого парня, огромного как шкаф? Или анорексичной девчушки с глазами волка? Однако в фавориты Ойтуша выбился никто иной, как человек из его воспоминаний.

—

Кто такой этот Катокин? — шепотом спросил он у Торы, стоящего рядом.

— А? Катокин? Он уже пять лет в команде Айзека, — Тора выглядел потрепанным и усталым, как и его брат. — Считаешь подозрительным?

Ойтуш усмехнулся. Теперь для братьев он был кем-то вроде пророка.

— Да так… Общались с ним как-то, — неопределенно ответил он. — А по поводу интуиции. Закончилась она, Тора, как и все хорошее.

— Значит, кровь Айзека полностью вывелась из твоего организма, — сказал Тора. — Теперь ты снова сам по себе.

***

Собрание окончилось. Ойтуш дожидался пока все выйдут, чтобы лишний раз не мозолить глаза.

— Останься, — негромко сказал ему Айзек, когда Захария и Тора наконец увели Уну, задающую слишком много вопросов, в том числе и о том, когда ее официально зачислят в военные.

— Я надеюсь, ты все понял, парень? Я больше не могу доверять им.

— Вся эта заваруха из-за меня, — виновато сказал Ойтуш, глядя себе под ноги.

— Заявив, что ты ничего не помнишь, я на какое-то время вывел тебя из игры, — сказал Айзек. — Но это ненадолго.

— Что мне теперь делать? — спросил Ойтуш. — Вряд ли мне будет везти всякий раз, когда на меня будет совершаться покушение.

— Это верно, — кивнул Айзек. — Я могу обучить тебя обороняться.

— Ага. Очень смешно, — сказал Ойтуш, рассматривая свои ботинки, которые были ему чуть велики.

— По-твоему я шучу? — Айзек сверкнул кибернетическим глазом.

— Не думаю, что из меня получится хороший ученик, — честно ответил Ойтуш. Он никогда не считал себя человеком, способным дать отпор более сильному.

— В трубе ты действовал смело, хоть и очень безрассудно, — продолжал киборг. — Еще немного, и ищейка достал бы тебя.

— Я не понимал, что делаю, меня вела интуиция, полученная из твоей крови, — заметил Ойтуш.

— То есть, ты хочешь сказать, что я зря трачу на тебя время? Что ты безнадежен, не так ли? — сказал Айзек, как-то странно улыбнувшись.

Ойтуш ничего не ответил, просто продолжал стоять и рассматривать пол под своими ботинками. Да, он хотел примкнуть к элите сопротивления, но события в метро пошатнули его уверенность. Убить ребенка, пусть даже шпиона — такое не так-то просто забыть.

— Как хочешь, — развел руками Айзек. — Пойдем, я провожу тебя до палатки.

В поселении готовились ко сну. Свет прожекторов приглушили, и в каждой из палаток зажглась старая, дающая желто-оранжевый свет, лампа накаливания. Подумав о том, что придется опять набиваться на ночлег к братьям Матиас, Ойтуш слегка приуныл.