Ген Химеры Часть 1
Шрифт:
— Привет, Сати! — Камал первый заметил ее и помахал рукой. Иногда Сати путала, кто из них кто, хотя братья и не были близнецами. Тогда на помощь девушке приходили “опознавательные знаки”, которые она сама для себя отметила. У Рамы над бровью был старый шрам от резаной раны, а у Камала слегка косили глаза, разбегаясь в разные стороны, когда он о чем-то задумывался. И все же, оба брата были весьма симпатичными.
— Привет. Вы Томаса не видели? — спросила Сати,
— Неа, — беспечно ответил Рама. — Давай с нами.
— Так досок-то всего две, — заметила Сати.
— Так и волн нет, — улыбнулся Камал. — Пока что. После обеда по-любому будут.
Сати никогда не занималась серфингом, а вот братьев, бороздящих океан в цветастых неопреновых костюмах, она частенько видела на пляже.
— Мне нужно отдать ему вот это, — Сати достала из кармана толстовки очки Томаса.
— Можно взглянуть? — попросил Рама.
Он молча взял очки, подержал в руках с минуту, а затем так же молча передал их брату. Сати внимательно разглядывала их лица, выражающие неподдельный интерес и даже восторг, и когда вещица наконец вернулась к ней, девушка была уверена: братья изучили очки через призму своей одаренности.
— Он любит читать. Поэтому не мог пройти мимо твоей книжки, — сказал Камал.
— Ему было приятно держать ее в руках, зная, что ты хоть раз касалась ее, — добавил Рама, словно говорил о чем-то обыденном.
Сати почувствовала, как ее щеки покрылись легким румянцем. Одаренность братьев встречалась довольно часто, но была очень полезной: они могли считывать информацию, которую хранили неодушевленные предметы. Таких, как они, протекторий любил вербовать на должность ищеек.
— Какой временной промежуток вы можете увидеть? — спросила она, чтобы скрыть свое смущение.
— Я до двух суток, — сказал Рама, — А вот Камал до трех.
— Просто я старший брат, — заметил Камал. — Вот и вижу дальше.
“Маловато”, — подумала Сати. — “Даже если бы у меня была вещь Ойтуша, они не смогли бы помочь мне”.
— Неплохо, — вместо этого сказала она.
— Ой да брось, — отмахнулся Камал. — Мы и не набиваемся в великие нюхачи. Так, середнячки из середнячков.
Одаренных, способных видеть судьбу вещей, часто называли “нюхачами” или “псами”.
— Хотя в Дивали мы неплохо зарабатывали, — напомнил брату Рама.
— Так вы из Дивали? — с сочувствием произнесла Сати, и в ее голове мелькнуло слово “Бедняги”.
Около пяти лет назад весь мир заговорил об этом городе, что был почти стерт с лица земли землетрясением магнитудой девять баллов. Катастрофа повлекла за собой радиационную аварию, что надолго обеспечило крайне тяжелое положение целого региона.
— Мы уехали как раз в тот год, когда все произошло, — Рама уселся на доску. — А вот семеро братьев и сестер остались там.
Ходили
Сати не знала, что сказать. Наверняка Раме и Камалу приходилось нелегко, зная, что их родных и близких больше нет в живых, а дом и вовсе стерт с лица земли.
— Только не переживай из-за нас, Сати, — сказал Камал, наблюдая за тем, как изменилось лицо девушки. — Тебе и так досталось.
— Кста, приходи сегодня на вечеринку, — Рама плюхнулся животом на доску, завидев небольшую волну.
— Вечеринку? — без энтузиазма переспросила Сати. Она не слишком жаловала подобные мероприятия.
— Сегодня новички прилетают, — ответил Камал, и поспешил за братом. — Все, волна пошла! Давай до вечера.
И они умчались ловить волны, оставив Сати восседать на отточенном океаном булыжнике.
“Хотя почему бы и нет”, — подумала она и вновь достала очки из кармана. Что-то подсказывало ей, что ребята увидели гораздо больше, чем посчитали сказать ей. Сати чувствовала, что нравится Томасу, и это льстило ей, вот только об ответной симпатии не могло быть и речи. Иногда ей казалось, что чувства к Ойтушу так сильно и так безвозвратно отравили ее душу, что больше никто и никогда не сможет занять его место. Но у Томаса все еще оставалась надежда, и Сати не хотелось, чтобы он отказывался от нее.
***
Они пересеклись за завтраком. Сати молча положила перед ним очки. Потом немного подумала и сказала “Спасибо”. За то, что не бросил вчера, что был рядом, пока она засыпала, за то, что уделяет внимание и дает почувствовать себя особенной. Объяснять Сати не стала, захочет — сам прочтет в ее сознании.
Томас лишь нервно улыбнулся и быстро спрятал очки во внутренний карман халата. Перемен в его поведении Сати так и не заметила, а ведь он не спал всю ночь, безуспешно борясь с нахлынувшими воспоминаниями о прошлом.
После обеда Сати робко постучала в дверь кабинета Эвридики.
— Входи, дорогая, — любезно сказала та. Эвридика была изящной и свежей, как и всегда, без малейшего намека на прессинг, которому она подвергалась милостью Роланда Грейси и Даны Хатт. И все же Сати напомнила себе, что это не настоящая ее внешность. Было что-то такое, что Эвридика предпочитала скрывать ото всех.
Сати хотела сказать что-нибудь обыденное, но вместо этого начала плакать.
— Боже мой, что случилось? — испугалась Эвридика, но Сати лишь помотала головой.