Ген свободы
Шрифт:
— Узнаю тот самый Ореховский дух! — проговорил приятный женский голос. — Трудности вас определенно не пугают!
Из-за ближайшей синей занавески вышла приятная дама лет сорока с высоким бокалом в руке, одетая в темно-красный элегантный деловой костюм. Он очень шел к ее темным волосам и серым глазам, а едва заметный макияж изрядно молодил эту особу — так уж вышло, что я совершенно точно знала, сколько ей лет. Я ведь прикалывала ее фотографии на пробковую доску и вырезала статьи для подборки.
— Ольга Валерьевна, — Никифор слегка ей поклонился. — Я видел сегодня
— Ну еще бы, Ирину гораздо труднее пропустить, чем меня, — усмешка госпожи Соляченковой была по-доброму лукавой. — Увы, мне не хватает смелости придерживаться таких ярких образов.
Тут она обернулась к нам.
— А это, должно быть, знаменитый сыщик Мурчалов? — спросила она.
— Премного рад встрече, — ответил шеф.
— Я тоже, — проговорила Соляченкова с прежней теплотой, которая звучала абсолютно искренне. — Я так много о вас слышала, что познакомиться с вами в действительности стало для меня огромной радостью!
Почему-то эти слова прозвучали для меня зловеще.
И вдруг она продолжила, обращаясь к Орехову:
— Никифор, мне говорили, у вас уже налажены деловые отношения с владельцами «Прогресса». Полагаю, вы не откажете организовать небольшую экскурсию?
Брови Орехова взлетели вверх.
— Охотно, мадам. Однако экскурсии планируются по завершению званого ужина. Всех гостей разобьют на группы, и члены экипажа…
— Но ведь до начала ужина еще немало времени, — продолжила Соляченкова. — Уверена, что вы успеете показать нам все самое интересное. Да и господину Мурчалову наверняка любопытно.
Меня она игнорировала — не сказать, что подчеркнуто, но все же.
Звезды небесные, она что же, пытается застать шефа без свидетелей? Если просто поговорить — то это ничего, но что если она задумала выкинуть его из панорамного окна?
За последние месяцы я столько раз сталкивалась с невидимой рукой Соляченковой, что готова была подозревать эту милую женщину абсолютно в любых злодеяниях. Не говоря уже о том, что именно она стояла за Златовскими, которые в моих глазах давно стали воплощением преступного замысла.
— В самом деле, — заявил шеф самым своим вальяжным голосом. — Вот только не хотелось бы затруднять Никифора Терентьевича…
— Это ничуть не затруднительно, — возразил Орехов. — Что ж, пойдемте, я попрошу старшего помощника. Он сумеет рассказать обо всем куда интереснее, чем я.
Вот так мы оказались на незапланированной экскурсии по экспериментальному образцу ненадежной воздухоплавательной техники в компании нашего злейшего врага. Отлично получилось!
Глава 17
Поступь прогресса — 3
Старшего помощника дирижабля «Прогресс» звали Найджелом Клеменсом, и был он галлийцем, а не юландцем. Почему-то я против воли вздохнула с облегчением: ничего не имею против Юландии и ее народа, но как-то слишком много уроженцев этой страны мне попадается последнее время, причем при крайне двусмысленных обстоятельствах!
Офицерская униформа на старшем помощнике сияла белым и золотым —
— Перед вами курительная комната, — сообщил он, отодвигая очередную синюю портьеру и открывая взору довольно просторное помещение, обставленное столиками и удобными стульями с наклонными спинками.
До этого такие же стулья господин Клеменс показывал в библиотеке и обратил наше внимание на то, что их каркас сделан из единственной полой трубки, изогнутой прихотливым образом — все ради облегчения веса.
Он мог бы и не пояснять, что перед нами курительная: запах табака мы почуяли заранее. Шеф у меня на руках даже спрятал нос за бортик сумки. А вот наши спутники на эту вонь, похоже, и внимания не обратили. Поскольку Орехов не курил, да и за Соляченковой я тоже не знала этого порока — а я собирала любые сведения о ней довольно внимательно, — оставалось предположить, что на деле курительная пахла вовсе не так ужасно, как мне подумалось. Видимо, снова разница между человеческими носами и генмодными!
К тому же нос кошки далеко не так чувствителен, как нос собаки, поэтому Василий Васильевич не испытывал таких же мук, как, например, мог бы испытывать его друг Пастухов. Что касается меня, то мой нюх еще слабее, хотя и лучше среднего человеческого.
— Поразительно! — воскликнула Соляченкова, оглядывая комнату. Ее стены были обшиты декоративными панелями с изображенными на них лесными видами. — И вы не боитесь пожара?
— Обратите внимание на стенные панели. Они из асбеста. Также из асбеста сделаны столешницы и обивка стульев, а арматура дюралюминиевая, как и сам каркас судна, — пояснил старший помощник. Если у него и был галлийский акцент, то в речи он почти не чувствовался; иностранца можно было распознать разве что по чересчур правильной речи.
— «Прогресс» — чудо человеческой мысли, — проговорил Орехов с удовлетворением. — Каждая деталь на борту продумана до мелочей, каждая стала плодом смекалки и науки!
Я задумалась, стоит ли вероятному покупателю столь явно выражать свой восторг потенциальной покупкой. С другой стороны, вряд ли старпом был вхож в общество владельцев кумпанства «Ния хоризонтер» и мог донести им об энтузиазме Орехова… Да и сам Орехов, уж конечно, куда более искушен в ведение торгов, чем я. Он наверняка знает, что можно делать, а чего нельзя.
— Да, занятная диковина, — вдруг проговорил смутно знакомый мне басистый голос.
Из одного из кресел, стоящего спиной к нам, поднялась высокая массивная фигура, увенчанная тюрбаном из дорогой блестящей ткани. В полумраке курительной я сперва приняла этот тюрбан за изысканный плафон лампы или что-то в этом роде.
Ирина Ахмедовна Горбановская! Именно ее имел в виду Орехов, когда ранее сказал Соляченковой, что видел тут ее невестку.
— Очень рада, что старым паровозам вроде меня не нужно спрыгивать с борта, чтобы подымить спокойно, — продолжила она. — Орехов, любезная сестрица, ну и компания! И сыщик Мурчалов тут как тут! Пожалуй, я упаду вам на хвост, это интересно.