Ген свободы
Шрифт:
Тут шеф был, конечно, прав. Всего-то восемь остановок на трамвае.
Пока я добиралась туда, как раз раздумывала, как получше завязать разговор с домочадцами Вельяминовых. Предлог для этого у меня уже был, нужно было только построить в голове мостик от этого предлога до интересующей меня темы…
Как ни странно, приемам сбора информации у свидетелей меня учил в основном Прохор, а не шеф. То есть шеф, разумеется, тоже что-то рассказывал, однако ему, будучи генмодом, работать с людьми было не особенно удобно. А у сообществ генмодов свои правила, и на людей соответствующие приемы перенести
Так вот, в былые времена Прохор обычно переодевался коробейником и пытался что-то продать. Мне он предлагал заняться распространением косметики: хороший, мол, способ пообщаться со служанками. Однако с косметикой у меня никогда не выходило: не то чтобы я не разбиралась в предмете, хотя сама ею и не пользуюсь — долго ли разобраться, если есть желание, все-таки не аэродинамика! Просто разговаривать со свидетелями шеф поручал мне так редко, что за месяцы, прошедшие с одного случая до другого, набранная якобы для продажи косметика успевала безнадежно засохнуть, прокиснуть и испортиться. А каждый раз покупать новую, чтобы потом выбросить — накладно!
Так что я изображала из себя торговку книгами в разнос.
Сначала было думала заняться журналами, но у журналов та же беда: они быстро устаревают. Книги — другое дело. Можно набрать любовных романов и детективов, хоть в виде пьес, хоть в виде дешевых, так называемых «лубочных» изданий с цветными картинками — спрос на них есть всегда.
Один только недостаток: тяжелые они! Вот где бы пригодился извозчик… Но тут уж ничего не поделаешь. Зато я схитрила: взяла с собой лишь пару связок самых дешевых изданий с легкими переплетами из тонкого картона, как будто все остальное я уже распродала.
Вельяминовы жили на границе Медного и Рубинового конца. Точнее, в той особенной зоне, где суета и безумие насыщенного студиозусами Рубинового перетекает в скуку и сдержанную фешенебельность Медного. Их дом типовой застройки походил на наш: без окружающего его двора он стоял в ряду точно таких же одинаковых домов, парадное крыльцо выходит на улицу, черное крыльцо — на задний двор.
Кстати, задние дворы здесь одно название, у нас, на улице Нарядной, где дома современнее, они больше. Но при этом недвижимость в этой части города стоит дороже. Поди разберись в экономических причудах!
Поскольку черные входы соседних домов также выстроились в линию, картина, когда несколько служанок, сидя каждая на своем крыльце — или вместе на чьем-то одном, — весело переговаривались, была тут совершенно обычной. Иногда служанки еще при этом выполняли какую-нибудь нехитрую домашнюю работу, которая занимает руки, но оставляет свободной голову: например, начистку медной домашней утвари.
Этим-то я и воспользовалась, благо, мне повезло: пользуясь солнечным весенним днем, на заднем дворе нужного мне дома как раз выбивала ковер женщина в чепце, параллельно обсуждая со своей соседкой злоключения какого-то извозчика Михаила.
— … А я тебе говорю, это как нарыв! — с жаром повествовала «моя» служанка. — Он должен был рано или поздно прорваться!
— Ну так и я о том… — соглашалась ее товарка, лузгая семечки. Кроме них она, судя по всему, ничем занята не была.
— А он своей ложью ненужной всем хуже сделал! И теперь разлетится, и прилетит
Я не собиралась прерывать этот диалог: мне ужасно любопытно вдруг стало, что же такого натворил этот Михаил и чем грозит его ложь окружающим. Но тут служанки меня заметили.
— Доброго дня, барышня, — вежливо сказала женщина из нужного мне дома. — Вы к нам, что ли?
— Да вот, думаю, — весело сказала я, благо, тема их разговора подсказала мне идею. — Не заинтересуют ли вас занимательные истории про коварство, любовь и измену? А то у меня их — выбирай не хочу!
В доказательство я приподняла руку, в которой несла связку дешевеньких изданий.
Прохор мне когда-то говорил, что разбивать первый лед — самое трудное. В половине случаев, если не больше, таких торговцев вразнос прогоняют. Спасений тут два: если слугам в это время совсем нечего делать (а может быть, у них есть тяжелая, но несрочная работа, которую они не прочь отложить), и ты становишься желанным поводом отвлечься. Или же если твой товар их в самом деле заинтересует.
Еще, говорил Прохор, годится легкий флирт, если попадется субъект противоположного пола, но только на крайний случай. Такое работает без сучка без задоринки только в остросюжетных рассказах и романах; на самом деле, стоит чему-то пойти не так, как человек, из которого ты пытаешься добыть сведения, обидится насмерть, и прости-прощай с таким трудом наведенные мосты!
Но тут мне повезло — или же я в самом деле хорошо подобрала наживку. Глаза у обеих служанок буквально загорелись.
Тут же нужная мне женщина (ее звали Вика) пригласила меня на кухню, служанка из соседнего дома (по имени Лена) к нам присоединилась — а еще через пять минут мы пили чай, перемывая косточки всем вокруг, от извозчика Михаила, чья история на поверку оказалась совсем не такой интересной, как можно было подумать, до хозяев дома Вельяминовых. А это-то мне и было нужно.
— Вот по секрету вам скажу, наш-то хозяин тоже хозяйке изменяет, — делилась Вика. — Уходит рано, приходит поздно, дома не ночует…
И она вкратце пересказала нам все то, что я и так знала от Мягколап.
— Да, тут и говорить нечего, изменяет, — закивала Лена. — Я так думаю — с самой этой депутатшей!
— Да какое с депутатшей! Она хозяйки нашей старше, а внешне ей в подметки не годится! Вот помощница ее…
Я тут же заинтересовалась. Помощница Соляченковой, Анастасия Камская, мелькала уже в деле о Детях ночи. Лично я ее не видела, и даже вырезки в газетах мне найти не удалось: помощница одного из депутатов все же персона не настолько важная, чтобы с нее делали фотографию. Однако шеф характеризовал ее как хваткую и опасную персону, правую руку Соляченковой.
— А что, эта помощница сама к вам домой приходила? — спросила я, не скрывая любопытства.
— Еще как приходила! Да не раз! — сообщила Вика. — Еще и когда хозяйки нету! Еще и в кабинете с ним запиралась!
— Вот тебе на! — захихикала Лена. — В кабинете! Места получше не нашли!
— Да нет, — махнула рукой Вика, — ничего они там не делали, разговаривали просто. Уж я бы заметила, если что. Я же там убираюсь, да и слышно было бы… Они даже и не разговаривали там почти, все больше бумагами шуршали…