Гендерное общество
Шрифт:
постепенно начнут исчезать. В конце концов, как нам известно из антропологии, мужчины
играют большую роль в воспитании детей в тех обществах, где женщины обладают самым
высоким статусом. Более того, в обществе,
Кажется, еще раньше это предсказал О.Тоффлер в книге «Четвертая волна», но без тендерной интерпретации; он
отметил тенденцию увеличения надомного труда. — Прим. ред.
240
где женщины и мужчины поровну делят обязанности
одинаково активны и на рынке труда. Изменение в частной сфере вызовет резкие изменения в
общественной сфере.
Роберт Фрост однажды написал:
Дом — значит место, где нас принимают, Когда приходим мы*.
Наша семья — это место, где мы связаны определенными обязанностями и где нас в то же
время любят, уважают и почитают. Любовь, как мы видим, встречается и в традиционных
семьях, и в неполных семьях, и в семьях геев и лесбиянок. Заботятся о детях и в стабильных
семьях, и в распавшихся. Важно содержание семейных отношений, а не форма. Любовь может
помогать, питать и поддерживать — в любом месте и в любой форме.
См.: Смерть батрака / Пер. М.Зенкевича // Фрост Р. Из девяти книг. М.: Художественная литература, 1963. С. 30.
Глава 7
Гендеризованная классная комната
Высшее образование для женщин, этот настойчивый призыв к свободе, к праву против силы, звучит во всем
мире. Это крик угнетенной рабыни. Это утверждение абсолютного равенства.
Генри Фоул Дюран, президент Уэлсли-колледжа
Весной 1990г. попечительский совет Миллз-кол-леджа, небольшого частного женского
колледжа свободных искусств в Окленде, штат Калифорния, принимая во внимание
соображения финансовой стабильности, проголосовал за то, чтобы допустить обучение
юношей в его стенах. Оскорбленные студентки и выпускницы выступили с протестами.
Фотографии плачущих студенток на первых полосах газет показали их отношение к
перспективе совместного обучения. Феминистки приветствовали решение попечительского
совета вернуться к прежним принципам.
Той же весной Отдел гражданских прав Министерства юстиции подал иск против Военного
института штата Виргиния (VMI), государственного учебного заведения в Лексингтоне.
Обвинение заключалось в том, что политика приема на учебу только мужчин нарушает
Четырнадцатую поправку Конституции США, и отдел потребовал допустить к учебе женщин.
Три года спустя молодая женщина по имени Шеннон Фолкнер бросила вызов принципу
исключения женщин из «Цитадели», государственного мужского военного колледжа в
Южной Каролине. Ввиду того, что оба дела имели сходный
том же окружном апелляционном суде, их объединили водно.
В 1996г. после длительного разбирательства Верховный суд США наконец вынес определение,
что политика приема слушателей Военным институтом нарушает Конституцию США и что
предложенная им параллельная программа для женского колледжа не прошла конституционную
проверку. Военному колледжу предписывалось или открыть двери женщинам, или стать частным
учебным заведением. Женские организации по
242
всей стране приветствовали эту новость. Дискриминация женщин, препятствующая
использованию возможностей, которые имеют мужчины, была объявлена незаконной. Рухнул
еще один барьер на пути к равенству женщин1.
В первом случае феминистки выступили за раздельное образование, во втором — против.
Демонстрирует ли этот случай лицемерие феминисток, поступающих по принципу «что
дозволено гусыне, не дозволено гусю»? Или есть какое-то различие между заведениями
только для женщин и только для мужчин? (Может, разница в том, что Миллз — это частный
колледж, а Военный институт и «Цитадель» — государственные учебные заведения, т.е. в
юридических основаниях, и нет здесь никакого идеологического или политического
подтекста?) Мы вернемся к этим случаям позже, потому что они поднимают существенные
вопросы о роли образования в процессе тендерного формирования личности и общества.
Межпланетная теория тендерных различий утверждает, что мы происходим с разных планет и
говорим на разных «гендерлектах», применяем разные моральные стандарты и по-разному
знаем о разном. С другой стороны, мы сидим водном учебном классе, читаем одни и те же
книги, слушаем одних и тех же преподавателей и, по идее, получаем оценки по одним и тем
же критериям.
Но разве мы одинаково переживаем происходящее в учебном классе? Не совсем. Наш опыт
гендеризации начинается даже раньше, чем мы оказываемся в школе. Когда мы впервые вхо-
дим в класс, мы начинаем изучать не просто азбуку, правописание, математику, физику и
литературу. Мы учимся и учим друг друга, что значит быть мужчиной и женщиной. И мы
видим это во всем, что окружает нас в школе, в том, кто нас учит, чему нас учат, как нас учат,
и в том, как организована школа как социальный институт. Школы устроены наподобие
старых фабрик, и производят они гендеризованных индивидоь. Наш тендер формируется и
официально принятым учебным планом, и параллельным «скрытым учебным планом» наших