Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге
Шрифт:
А что же систематизаторы? Их способ взаимодействия с миром делает их компетентными в таких вопросах, как определение длины стрелы, способа закрепления лезвия топора, правил слежения за животными, прогнозов погоды, а также законов социальной иерархии (и приобретение наивысшего положения из всех возможных). Сопутствующее этим качествам отсутствие эмпатии позволяло таким существам без трепета убивать представителей других племен (или даже своих соплеменников, перекрывающих им путь по социальной лестнице). Они не тратили время на тонкости общения, характерные для сопереживателей, и по этой причине систематизаторы также могли стать «приспосабливающимися одиночками», «самодостаточными, не нуждающимися в частых разговорах с другими и способными долго и глубоко сосредотачиваться на системе, которая является их проектом в данный момент времени»17. Переводя это на современный язык, можно сказать, что все эти качества делают систематизаторов «самыми выдающимися учеными, инженерами, техниками, музыкантами, архитекторами, электромеханиками, водопроводчиками,
Здесь прослеживается вполне очевидное взаимодополнение: воинственные наклонности и изобретательность одной группы аккуратно поддерживаются заботливым, обеспечивающим связи и знакомства вспомогательным персоналом. Нетрудно догадаться, кто в конце концов будет больше зарабатывать при этом сценарии.
Но как узнать, кто сопереживатель, а кто систематизатор? Современная теория психологии, несмотря на свои эволюционные истоки, должна придумать какой-то способ объективного измерения этих характеристик у любого индивидуума или группы. Ученые из лаборатории Барон-Коэна сформулировали собственные показатели – так называемый «Коэффициент сопереживания», или ЕQ, а также «Коэффициент систематизации», или SQ. Эти коэффициенты были выведены на основании анкет, состоящих из серии утверждений, с которыми должны согласиться или не согласиться респонденты19. В анкету для оценки ЕQ ученые включали такие выражения, как: «Мне очень нравится заботиться о других людях» и «Если я вижу незнакомца в группе, то хочу помочь ему адаптироваться». Чтобы определить SQ, респондентам предлагали согласиться или опровергнуть другие высказывания, например: «Когда я путешествую на поезде, то интересуюсь согласованностью движения на железных дорогах» и «Я не интересуюсь курсами валют, процентами по вкладам, акциями и облигациями». (Если вы относитесь к систематизаторам, то ответите здесь, естественно, «совершенно не согласен».) Существует также детская версия опросника, или скорее родительская, поскольку мамы и папы рассматривают такие утверждения, как: «Моего ребенка не беспокоит беспорядок в доме» или «Мой ребенок всегда соблюдает очередь и делится игрушками с другими детьми»20. Сочетание полученных баллов указывает на сопереживателя или систематизатора. Эти тесты применялись в исследованиях, и результаты показали, что в среднем женщины чаще являются сопереживателями, а мужчины – систематизаторами.
МОРАЛЬ ЭВОЛЮЦИОННОЙ ПСИХОЛОГИИ В ТОМ, ЧТО ВСЕ НАШИ СПОСОБНОСТИ ВРОЖДЕННЫЕ, БИОЛОГИЧЕСКИ ПРЕДОПРЕДЕЛЕННЫЕ И ФИКСИРОВАННЫЕ.
(НЕТ, ЭТО ТАК НЕ РАБОТАЕТ.)
Вы можете заметить, что эти показатели сильно зависят от личного взгляда респондентов на то, что они (или их дети) собой представляют. Ну подумайте, сколько родителей могут недрогнувшей рукой поставить «галочку» напротив утверждения, которое характеризует их дитя как антисоциального и жадного хулигана? С такими шкалами самооценки всегда возникают проблемы, и мы к ним еще вернемся. Когда вам говорят, что кто-то относится к EQ- или SQ-типу, воспринимайте это с осторожностью.
Чтобы проверить достоверность самооценок, нужно найти пример поведения или навыка, который вы предполагаете встретить у человека с высоким баллом EQ или низким SQ, а потом посмотреть, насколько хорошо совпадают эти оценки. В кембриджской лаборатории Барон-Коэна был разработан еще один тест, довольно жуткий, под названием «Чтение мыслей по глазам». Вам показывают изображение пары глаз (без лица), и нужно дать этим глазам одну из характеристик: «ревнующие», «высокомерные», «испуганные» или «ненавидящие»21. Иными словами, вам нужно назвать эмоции, которые скрываются за этими глазами. Если вы хорошо выполняете задание, значит, вы умеете распознавать эмоции, а это важнейшая составляющая часть эмпатии. Тогда высокий балл EQ должен соответствовать хорошему угадыванию мыслей по глазам. На самом деле тот факт, что оба теста были разработаны в одной лаборатории, может вызвать некоторые сомнения в достоверности результатов.
Как следует из теории сопереживания-систематизации, принимая факт, что женщины более склонны к эмпатии, а мужчины – к организации, связанные с этими характеристиками поведение, способности и предпочтения должны четко разделяться по половому признаку. В конце концов, это основополагающее утверждение теории. Например, выбор предметов в университете, предпочтение науки или искусства должны так или иначе попадать под гендерное разделение. Но Барон-Коэн и его сотрудники опубликовали статью, в которой показали, что гендер, который должен бы идти рука об руку с баллами EQ и SQ, не лучший предсказатель выбора предметов22. Теория гласит, что систематизаторам следует выбирать научные дисциплины, подчиненные строгим правилам. Так они и делают, но без каких-либо половых различий. Это значит, что баллы EQ и SQ не являются точным показателем гендера, и не стоит поддаваться общему впечатлению, что эмпатия – это «женские штучки», а систематизация – «мужские». Я намеренно говорю «общее впечатление». Хотя теория изначально не должна была этого доказывать, иногда подобные психологические теории могут создавать иллюзию, что те ярлыки, которые они наклеивают на участников исследования (мужской-женский, систематизатор-сопереживатель) взаимозаменяемы. В результате люди идут напролом и считают, что если для какой-то работы нужна эмпатия, то на нее приглашают женщину.
Ситуацию двадцать первого века наглядно иллюстрирует один пример. Это дискуссия о недостаточном представительстве женщин в науке. Принимая во внимание положительную зависимость между систематизацией и наукой, а также отрицательную – между систематизацией и женщинами, нетрудно получить готовый стереотип о том, что женщины не подходят для суровой организации и серьезной науки. Прибавьте сюда общее представление о том, что биологически предопределенные характеристики являются закрепленными и неизменными, и мы получим дезинформирующее, но вполне понятное убеждение в отношении пола и науки.
В отличие от некоторых теорий эволюции, где биологические детерминанты не всегда рассматриваются как данность, здесь биологические основы двух когнитивных стилей заявлены совершенно ясно. В предисловии к своей книге «Главное различие» Барон-Коэн недвусмысленно утверждает гендерную природу разделения на сопереживателей и систематизаторов: «Женский мозг в основном настроен на эмпатию. Мужской – на проникновение в суть вещей и построение системы»23.
Учитывая, насколько сильно звучит это утверждение, вы удивитесь, что пишет Барон-Коэн в своей книге дальше: «Ваш пол не определяет тип вашего мозга… не у всех мужчин мужской мозг, и не у всех женщин – женский»24. Лично для меня тут кроется корень проблем этой теории и ее влияния на взгляды общественности в отношении половых различий мозга и поведения. В обыденной речи термин «мужской» относится к мужчинам, а соответственно «женский» – к женщинам. То есть если описывать какой-то мозг как мужской, то многие люди посчитают, что это мозг мужчины. А если вы относите какие-то характеристики к мужскому мозгу, в данном случае предпочтение системного подхода, и поведение, подчиняющееся правилам, и еще, вероятно, проблемы с распознаванием эмоций, четко связанные с конкретными участками мозга, – то все это будет помещено в общепризнанную когнитивную схему «мужчины», закрепившись в стереотипном представлении о мужчине и его мозге. Все то же самое можно сказать о женщинах и женском мозге. Если вам не нужно быть мужчиной, чтобы иметь мужской мозг, то почему мы называем этот орган «мужским мозгом»? В мире гендерных стереотипов слова имеют значение.
Эта умозрительная цепь психологических рассуждений о половых различиях прочно связана с тем типом объяснений, который ссылается на «порядок вещей». Двигаясь от прямого женоненавистничества к покровительственному подходу, эволюционная психология на ранних стадиях рассматривала разные роли как данность и соотносила их с определяемыми полом навыками и межличностными различиями, которые эта новая наука могла бы идентифицировать и определять количественно.
Еще одной жилой для психологии и исследований половых и гендерных различий стало развитие методики, наполнившей числовыми данными тот каталог поведенческих и личностных различий, которые собирались столетиями. Я говорю об экспериментальной психологии. До конца девятнадцатого века основное внимание уделялось биологии, которая скрывалась за этими якобы половыми различиями поведения. В то время предпринимались весьма странные попытки количественно оценить различия в органе, фактически недоступном для исследования, – за исключением мертвых или поврежденных образцов. В двадцатом веке все силы обратились на поиски способов измерения навыков, способностей и качеств характера, которые, как предполагалось, управляются мозгом (все еще невидимым).
В 1879 году Вильгельм Вундт основал свою первую лабораторию25. Он хотел применить научный метод к поведению и найти стандартные показатели видимых действий, таких, как время реакции, частота ошибок, количество воспоминаний или особых слов (например, слов, начинающихся с буквы «с», или названий фруктов), которые человек мог назвать без подготовки. Больше никакого самоанализа, личного мнения или обмена анекдотами – только данные.
Психологи хватались за любую задачу, которая могла дать хоть какие-то численные данные, и превращали ее в тест, измеряя внешние параметры, кажущиеся им связанными с интересующим поведением. Вначале особый интерес ученых вызывали способы измерения навыков, но вскоре они переключились на изучение индивидуальных различий. Отчасти это было вызвано изменениями в системе образования: школам нужно было выявлять «медленных» детей, которых сегодня определили бы как учеников с особыми потребностями. Как мы знаем, именно в этот момент появился тест IQ26.
За тестом на когнитивные способности последовали методы определения личности или характера. Первый, «Личный листок данных» Вудвортса, был разработан в 1917 году. Он был предназначен для выявления тех солдат во время Первой мировой войны, которые могли быть подвержены военному неврозу27. Такого рода тест был довольно объективным и основанным на фактах. В него были включены, например, вопросы: «Совершал ли кто-то из ваших родственников самоубийство?» или «Вы когда-нибудь теряли сознание?» (это рассматривалось как ограничивающий фактор в анамнезе). Однако вскоре появились различные опросники по самооценке, где людей просили оценить степень соответствия их личности тех или иных прилагательных (например, «хорошо организованный») или описаний действий («Я могу расслабиться и получать удовольствие на вечеринке для геев» – хотя именно эта формулировка претерпела изменение в современной редакции теста!)28.