Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге
Шрифт:
Вскоре в этих проверках на когнитивные способности начали обнаруживаться половые различия. Лучшим способом проникновения в психическую жизнь мужчин и женщин оказалось задание на лексические ассоциации: участник получал слово или категорию и должен был написать 100 слов, которые приходили ему на ум. Одним из первых к изучению половых различий приступил Джозеф Ястров в 1891 году. Он обнаружил, что мужчины лучше находят абстрактные термины, а женщины предпочитают конкретные и описательные слова. Кроме того, женщины выполняют задание быстрее, но у мужчин шире диапазон29. Однако что именно означало это различие, осталось неизвестным. В 1910 году Хелен Вулли опубликовала результаты исследования с применением похожих методов и отметила вскользь «пустяковое различие в данных», а также ограниченное количество участников (список которых был похож на рождественскую песенку – два ребенка, две служанки, три рабочих, пять образованных женщин
Но эти ранние, довольно сомнительные практики только подстегнули стремление психологов к использованию научных методов. Развивались теории, высказывались гипотезы, разрабатывались методы измерений, отбирались участники, собирались и анализировались данные, готовились и публиковались статьи. За век после основания первой психологической лаборатории было опубликовано более 2500 работ на тему половых различий. И какой же положительный вклад в понимание вопроса внесли все эти исследования?
В конце 1960-х годов нейробиолог Наоми Вайсштайн предприняла две знаменитые атаки на психологию31. Первая – статья, одно только название которой показывает, что она обо всем этом думала: «Психология строит женщину, или Воображаемая жизнь мужчины-психолога (а также кое-что о фантазиях его друзей, мужчины-биолога и мужчины-антрополога)». Вайсштайн оспаривала манеру клинических психологов и психиатров следовать учению Фрейда и подчеркивать важнейшую роль женщины в качестве матери, а также биологические средства, которые этой роли соответствовали. Такие профессионалы, отмечала Вайсштайн, у которых было много предвзятости, но не было доказательств, брали на себя ответственность рассказывать женщинам, чего они (женщины) хотят или для какой роли особенно подходят. (Предполагая, что новая наука психология не оказала на них существенного влияния.) Вайсштайн насмехалась над их подходом к этому вопросу «с пониманием, чуткостью и интуицией», поскольку именно такой подход говорит о предвзятости и убеждении в том, что «правильно» для женщин.
Второй целью атаки Вайсштайн стала неспособность психологии учитывать условия, в которых собираются данные. Вайсштайн назвала несколько экспериментов, проведенных социальными психологами, в которых при изменении внешних условий изменялось поведение. Классическим примером того времени было исследование Шахтера и Зингера. Участникам вводили адреналин, но не сообщали об этом. Затем их просили рассказать о физических симптомах, связанных с адреналином (ускоренное сердцебиение, потные ладони и прочее). И эти симптомы связывались участниками с действиями другого человека («подсадной утки»), а не возможным химическим воздействием. Участники оказались в комнате ожидания, и один помощник рассказывал о том, какой он счастливый, а другой говорил о своем неудовлетворении и разочаровании32. Беспокойство Вайсштайн относилось к данным, собранным на основании слов самих участников. На них могли повлиять самые разные переменные, в особенности – ожидания, которые имели сами экспериментаторы. Закономерности поведения редко постоянны, но они будут меняться в соответствии с окружающей обстановкой. Если участники что-то делают в изменяющихся условиях или в присутствии других людей, то особенности поведения нельзя рассматривать как врожденные или закрепленные. Если этого не учитывать, то результаты психологических экспериментов можно назвать в лучшем случае недостоверными. Вайсштайн обратила внимание на важность условий эксперимента и результатов, которые ожидалось получить. Особенно в случае, когда можно найти параллели с изучаемым поведением во многих сферах социальной нейробиологии. Это свидетельствует о том, что работающий мозг может взаимодействовать с социальным и культурным окружением индивида.
В 1974 году вышла влиятельная книга Элеанор Маккоби и Кэрол Джеклин под названием «Психология половых различий». В этой книге были проработаны многолетние исследования, авторы которых заявили о найденных различиях между мужчинами и женщинами по многим параметрам, от чувствительности к прикосновениям до агрессии33. Что Маккоби и Джеклин действительно обнаружили, продираясь через восемьдесят шесть категорий якобы существующих половых различий (от зрения и слуха до любопытства, плаксивости и щедрости в пожертвованиях), так это огромное количество усилий, которое потратили психологи на изучение этого вопроса.
Пожалуй, только в одной работе доказательства можно считать достоверными: у девочек лучше развиты вербальные способности, а у мальчиков – способность к пространственному восприятию, умение обращаться с цифрами, более выражена физическая и словесная агрессия.
Но Маккоби и Джеклин не до конца опровергли миф о половых различиях, который бытовал в то время, хотя иногда выводы из этой работы, особенно те, которые относятся к «вербальным» женщинам и «пространственным» мужчинам, стали рассматривать как достоверные характеристики или доказанный «факт». Как мы увидим, это приводит
О чем не сказали Маккоби и Джеклин в своей книге, так это о том, что на самом деле различие маленькое. Если вы знаете, какого пола человек, это не значит, что вы можете предсказать его результат выполнения теста на вербальные способности (или умение парковать машину). К тому же авторы не рассматривали способ измерения этих качеств или достоверность измерительных инструментов экспериментаторов. Если вы изучаете пространственные навыки, то все ли тесты дадут один и тот же результат? Вы уверены, что изучаете репрезентативную выборку участников? Нужно ли вам учитывать их различия, скажем, в уровне образования? И вообще, насколько правильные сравнения вы используете для анализа полученных данных?
Слово «различие» представляет собой пример того, как использование термина в психологии может не соответствовать его значению в общей лексике. В самом широком смысле слово «различный» явно означает «не тот же самый». Предположим, вы путешествуете на остров, и вам говорят, что там можно встретить два разных племени, и описывают, чем эти племена отличаются друг от друга. Затем вы знакомитесь с их отдельными характеристиками. Например, представители Племени 1 могут иметь рост, в среднем, сто семьдесят сантиметров, а Племени 2 – сто двадцать. Или люди Племени 1 носят длинные прямые черные волосы, а в Племени 2 – курчавые блондины с короткими волосами. Вероятно, вы можете догадаться, что «различный» значит здесь «явно отличающийся», поэтому если вы встретите высокого человека с длинными прямыми черными волосами (то есть человека с характерной внешностью), то будете уверены в том, что он принадлежит к Племени 1 – и достоверно отличается от представителя Племени 2, коротышки с короткими курчавыми светлыми волосами. Но из психологических исследований, посвященных половым различиям, вы, скорее всего, не сможете сделать столь однозначные выводы.
В психологии слово «различный» часто используется в его статистическом значении: средние баллы двух исследуемых групп достаточно далеки друг от друга, чтобы пересечь некий статистический порог. Вы можете сказать, что измеренная вами величина «отличается» в двух группах. Но это часто скрывает очень важный вопрос: как именно отличается? Каждая из двух групп получает какое-то количество баллов за измеренные параметры, и эти баллы распределяются вокруг среднего значения. Получившиеся два набора значений могут существенно перекрываться. Другими словами, вы не можете достоверно сказать, как член одной из групп выполнит задание или сколько баллов он получит в личностном тесте. И вы не можете определить на основании количества баллов, которое получил участник, к какой группе он относится. Эти группы на самом деле имеют гораздо больше сходств, чем различий. Поэтому хотя и существует статистическая разница, это не всегда значимое отличие.
КАЖЕТСЯ, У ДЕВОЧЕК ЛУЧШЕ РАЗВИТЫ ВЕРБАЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ, А У МАЛЬЧИКОВ – СПОСОБНОСТЬ К ПРОСТРАНСТВЕННОМУ ВОСПРИЯТИЮ, УМЕНИЕ ОБРАЩАТЬСЯ С ЦИФРАМИ И АГРЕССИЯ.
Один из способов измерения степени пересечения двух групп заключается в определении величины эффекта34. Чтобы ее рассчитать, нужно вычесть средний балл одной группы из среднего балла другой, а потом разделить разность на величину изменчивости в двух группах. Допустим, вы хотите узнать, кто быстрее решает кроссворды: любители чая или кофе. Вы собираете данные, вычитаете средний балл чаелюбов из среднего балла кофеманов и делите на величину стандартного отклонения – это показатель дисперсии (разброса значений), который показывает широту распределения баллов в каждой группе. В результате вы получите «величину эффекта» для различия между теми, кто пьет чай, и теми, кто предпочитает кофе.
Величина эффекта показывает, насколько значимыми являются различия между группами. Психологи говорят о «статистически значимых различиях», и, строго говоря, так оно и есть. Однако различия могут быть незначительными и в действительности не оказывать влияния на решение принять на работу представителя одной группы, а не другой (или пригласить для отгадывания кроссворда любителя кофе или чая). Когда вы говорите о чем-то столь же важном, как результаты исследования половых различий, то вы должны четко объяснить, что имеете в виду. Если величина эффекта небольшая (около 0,2), то различия между баллами в двух группах могут быть статистически «значимыми». Но на самом деле на основании этих различий вы не можете точно определить, к какой группе принадлежит участник или что могут или не могут делать представители той или иной группы.