Генерал-адъютант Николай Николаевич Обручев (1830–1904). Портрет на фоне эпохи

Айрапетов Олег Рудольфович

Но бурю в военных кругах вызвала не эта статья, а две других, объединенных общим названием «Изнанка Крымской войны». Трудно было назвать в армии службу более ненавистную, чем интендантская. Обручев критиковал снабжение войск и рассматривал последствия недостатков этой системы. У англичан в Крыму, например, с сентября 1854-го по сентябрь 1855-го потери в связи с недостатками снабжения превысили боевые: убито и умерло от ран 239 офицеров и 3323 рядовых, а замерзло 2873 человека, умерло от холеры 35 офицеров и 4244 рядовых¹⁹². Потери от болезней с сентября по декабрь 1855 в английской армии составили 25 офицеров и 11 425 рядовых¹⁹³. Интенсивные действия командования, считает Обручев,

буквально спасли английскую армию от вымирания. Французы экономили на помещениях для больных, и в результате тиф и холера убили каждого третьего из посланных Францией в Россию солдат. Русская армия также понесла тяжелые потери по вине своих интендантов.

Обладая хорошими врачами и плохими лазаретами, она была слабо защищена от тифа, холеры и цинги. Спасение армии от тяжелых потерь вне поля боя Обручев видел в целом комплексе мер, имевших целью спасение солдата от болезни, в административных изменениях, ориентированных на бережное отношение к людям, как то: облегчение экипировки солдата, создание постоянных казарм, учет климатических условий местности, в которой предполагалось разворачивать действие армии и т. д., что не было сделано в Южной армии (в которой, кстати, служил во время войны и П. К. Меньков). В гражданской периодике особенно положительно отметили «Изнанку Крымской войны»¹⁹⁴ – вряд ли это могло понравиться военным.

Уже в седьмом номере «Военного сборника» за 1858 год тема снабжения армии в Дунайских Княжествах возникает вновь. Два автора – ген.-м. барон Ф. К. Затлер и офицер, служивший в штабе генерал-адъютанта А. Н. фон Лидерса, – подвергли критике Обручева, подчеркивая сложность снабжения в Княжествах (Затлер) и оправданность действий Лидерса («Служивший в Южной армии»). В том же номере Обручев возражал своим критикам в статье «Изнанка Крымской войны. Другая сторона», но в целом дискуссии не вышло. После следующего номера журнала редакция была смещена. Имя Обручева исчезло со страниц журнала до 1862 года. Изменилось ли направление «Военного сборника»?

За первые восемь месяцев П. К. Меньковым в сборнике было напечатано 74 статьи и 5 рассказов, которые группируются по следующим темам:

1) о Кавказской войне – 11;

2) о Крымской войне – 9;

3) об обучении солдат и рекрутов – 7;

4) о русской военной истории – 6;

5) рассказы – 5;

6) о ручном огнестрельном оружии – 5;

7) о ремонте кавалерии – 4;

8) о французской армии – 4;

9) о прусской армии – 3;

10) об отоплении казарм – 2;

11) о конной артиллерии – 2;

12) об обмундировании солдата – 2;

13) дневник кавалериста – 2;

14) о реформе в пехоте – 2;

15) о сбережении оружия – 1;

16) о тактике – 1;

17) об отношении к нижним чинам – 1;

18) о фехтовании – 1;

19) об артиллерии – 1;

20) о влиянии штуцера на тактику артиллерии – 1;

21) о походе в Венгрию – 1;

22) о быте войск в военное время – 1;

23) об опыте перевозки войск на пароходах – 1;

24) о войне в Северной Италии – 1;

25) о хозяйстве пехотного полка – 1;

26) о партизанской войне – 1;

27) о коннозаводстве в России – 1.

Среди авторов журнала чаще встречались штатские, а из 15 русских военных авторов – четверо генералов: Богданович, Кирьяков, Горчаков, Голицын, четыре активных автора предыдущего периода – Глиноецкий, Окерблом, Островерхов и Орд продолжают интенсивно работать в журнале. Приоритетные темы «Военного сборника», насчитывающие от четырех до одиннадцати статей (соответственно, от одной до семи в первом и от одной до восьми во втором периоде) практически не изменились, но можно отметить усиливающуюся профессиональную ориентацию журнала.

1857 год был годом превращения «Морского сборника» из ведомственного журнала в официоз либеральной бюрократии¹⁹⁵. Можно говорить о наличии подобной тенденции в обручевский

период и в «Военном сборнике» в 1858 году. К счастью для армии, она была пресечена в зародыше. Император был доволен. На годовом отчете Менькова за 1859 год Александр II написал: «Искренне благодарю главного редактора за направление журнала, совершенно согласное моим желаниям»¹⁹⁶.

В любом случае, появление «Военного сборника» было весьма полезным для армии. Даже такой завзятый противник Обручева, каким был М. И. Венюков, признавал это: «Образование офицеров много выиграло от основания хорошего журнала „Военного сборника“»¹⁹⁷. Племянник Николая Николаевича, А. А. Обручев, пытавшийся издавать «Военный сборник» с 1963 года в Париже и знавший его при жизни, писал: «Н. Н. Обручев привлек к работе Чернышевского. Это обстоятельство сильно повредило Н. Н. после того, как Чернышевский обнаружил свое революционное направление, хотя на страницах „Военного сборника“ влияние Чернышевского не отразилось. Н. Н. хотел воспользоваться его литературным и редакторским опытом, но можно с полной уверенностью сказать, что связь Н. Н. с Чернышевским была исключительно на почве литературной и политической. Идеи Чернышевского Н. Н. никак не разделял»¹⁹⁸.

В чем же причина столь жесткой позиции военного министра по отношению к журналу и Н. Н. Обручеву? Николай Онуфриевич Сухозанет был «человек добрый, но весьма мало образованный, почти полуграмотный», – считал Д. А. Милютин¹⁹⁹. Сухозанет находился под сильным влиянием своего брата И. О. Сухозанета и директора Канцелярии Военного министерства – ген.-м. А. Ф. Лихачева, которые были противниками всех нововведений. Журнал еще не выходил, а в министерстве уже отрицательно к нему относились: «с первого же шага редакция встретила большие затруднения со стороны цензуры, так что первый номер был выпущен только к маю месяцу»²⁰⁰. Д. А. Милютин так оценивал дальнейшее развитие событий: «Редакция, задавшись, по-видимому, благою целью – ратовать против укоренившихся в войсках и военных управлениях стародавних злоупотреблений и беззаконий, к сожалению увлеклась слишком неосторожно (выделено мной. – О. А.) на этом скользком пути и впала в резкий обличительный тон. Само собой разумеется, что такое направление „Военного сборника“ должно было вызывать настоящий гвалт в среде начальствующих лиц и старых служак, которые с ужасом вопили о подрыве дисциплины, даже о революционной пропаганде в войсках»²⁰¹.

В этой обстановке доклад Штюрмера, который Карцов в письме Милютину назвал доносом, был направлен уже не столько против журнала, сколько против тех, кто его поддерживал – ген. – ад. графа Э. Т. Баранова и ген. А. П. Карцова²⁰², то есть против сторонников реформ в Гвардейском генеральном штабе. «Таким образом, – отмечает Милютин, – Карцов не допускал, что преследование „Военного сборника“ могло быть вызвано действительно направлением издания, мало соответствующим официальному, издаваемому на казенный счет, военному (выделено Д. А. Милютиным. – О. А.) журналу, тогда как он сам, говоря о последовавшем в то же время прекращении аксаковского издания „Парус“ (за статью Погодина) заметил: „и поделом“»²⁰³.

Таким образом, в деле «Военного сборника» столкнулись не столько либералы и консерваторы, а два поколения русских военных с присущими этим поколениям системами взглядов на армию, но отнюдь не политических ценностей, чего не могли понять представители старой военной школы, для удобства обвинявшие своих оппонентов в симпатии к антигосударственным элементам. Когда Обручев позволил себе критиковать командование Южной армии (а к нему относились И. Ф. Паскевич, М. Д. Горчаков, Н. О. Сухозанет, да и П. К. Меньков), для старых военных «либерализм» Обручева стал очевидным, не требующим доказательств.