Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона
Шрифт:
Неожиданное появление под станицей новых цепей белых, на этот раз с севера, вызвало среди сорокинцев подлинную панику. Они в беспорядке стали отступать к городу, спеша выйти из-под сдвоенного удара Батальоны «дроздов» вновь ворвались в Пашковскую…
…Теперь под ударом Добровольческой армии оказался сам Екатеринодар. Вечером в город, сбивая заслоны красных, ворвалась 1-я конная дивизия генерала-корниловца И. Г. Эрдели. В городских кварталах начались уличные бои. Перестрелки порой переходили в рукопашные схватки, в которых штык скрещивался с шашкой, а приклад с кулаком.
3
— Видел бы этот день наш Лавр Георгиевич…
— Не зря Корнилов дожидался нас здесь в своей могиле…
— Памятник поставим Лавру обязательно на этой земле…
Деникин в своих мемуарах образно рассказывает о том, как белым добровольцам удалось взять с боя столицу Кубанского казачьего края. Антон Иванович, старавшийся в воспоминаниях быть человеком до конца объективным, особо выделяет роль «дроздов» и их дивизионного начальника:
«На 24 июля я вновь назначил общее наступление Екатеринодарской группы, привлекши и 3-ю дивизию: Дроздовскому приказано было, несмотря на переутомление дивизии, наступать на Кореневскую, в тыл Северной группе большевиков с целью облегчения задачи Казановича (сменившего Кутепова во главе 1-й дивизии. — А. Ш.)…
Но трудно было сочетать два характера — безудержного Казановича и осторожного Дроздовского, две системы в тактике: у Казановича лобовые удары всеми силами, рассчитанные на доблесть добровольцев и впечатлительность большевиков; у Дроздовского — медлительное развертывание, введение в бой сил по частям, малыми „пакетами“ для уменьшения потерь.
В течение 4–5 часов Дроздовский, прикрывшись со стороны Кореневской конницей, вел здесь двусторонний горячий бой: обойдя большевиков, он оказался сам обойденным противником…
Сдерживая его с этой стороны артиллерийским огнем, Дроздовский лично с солдатскими ротами отражал атаки с северо-востока…
Армия Сорокина на этот раз понесла жестокое поражение, отступая на всем фронте, преследуемая и избиваемая конницей, броневиками, бронепоездами…»
…Передышка между боями после взятия Екатеринодара оказалась предельно короткой: Гражданская война времени на раздумья не давала. В те дни между Деникиным и Дроздовским состоялся откровенный разговор на тему, которая трогала и главнокомандующего, и командира одной из его дивизий. Речь шла о тактике ведения боев на Кубани.
— Михаил Гордеевич, хочется поздравить вас!
— С чем, Антон Иванович?
— А с тем, что под Пашковской вы наконец-то стали действовать чисто по-добровольчески.
— Вы считаете, что мне с войны мировой приходится переучиваться на войну Гражданскую?
— Несомненно. Но не обижайтесь на такие слова. Ведь переучивался же покойный Марков, светлая память ему. Переучивались Боровский, Кутепов, ваш сегодняшний сосед Казанович, другие строевые начальники. Без этого нам сегодня нельзя воевать и добывать победы.
— Я уже понял, Антон Иванович. Первопоходники берут большевиков лобовыми атаками в надежде на моральную неустойчивость
— Верно. И обязательно с маневром всеми наличными силами. Тем более что их у нас пока немного.
— Это тоже понятно. Если, к примеру, увидеть хоть раз, как атакуют Корниловский или Марковский полки.
— Верно, Михаил Гордеевич. Это лучшие полки, что были под знаменами незабвенного генерала Корнилова Имел честь быть с ним узником Керенского в Быховской тюрьме.
— Антон Иванович, осмелюсь спросить: а чем хуже корниловцев и марковцев мой Офицерский полк?
— Ничем не хуже, Михаил Гордеевич. Вот вам мое слово.
— Почему тогда начальник армейского штаба так относится к 3-й дивизии? И к ее командиру?
— Романовский — сложный человек. В армии о нем ходят противоречивые суждения. Но как штабной работник — без претензий.
— Еще бы, генерал-квартирмейстер Ставки.
— И тоже был в Быхове с Лавром Георгиевичем.
— Романовский тоже считает, что я воюю по правилам Николаевской академии генштабистов.
— Да. Для вас это, наверное, не секрет…
Действительно, Дроздовский в походе Яссы — Дон в первые месяца два после этого воевал в ходе Гражданской войны «воевал по старинке». То есть так, как его учили до этого. Ведь только вчера он был армейским штабистом, полковым командиром В чем это выражалось?
Лучше всего, пожалуй, на это ответить словами мемуариста Антона Ивановича Деникина, под знаменами которого, собственно говоря, и произошел взлет в Гражданской войне героя Белого дела Дроздовского с его монархистами — «дроздами». То есть еще раз повториться в словах, смысл которых особо важен в понимании идущей войны «дроздами» и их военным вождем: «Дроздовскому было свойственно… медленное развертывание, введение в бой сил по частям, малыми „пакетами“ для уменьшения потерь, которые от этого не раз становились еще тяжелее…»
Была ли такая тактика «ущербной»? Ведь так в году 1918-м бились друг с другом и белые, и красные, в штабах которых служило много генштабистов старой русской армии.
Нет, не была. Ведь исполнителями таких тактических приемов вооруженной борьбы в поле были перспективные военачальники. Как у белых, так и у красных, где в командирах от ротного и выше в том же 1918 году ходили преимущественно бывшие офицеры, большей частью мобилизованные на войну Гражданскую. Только воевать красным офицерам приходилось под присмотром партийных комиссаров. Такова была проза тех событий.
Объяснение тому есть.
Во-первых, «выходец» из Первой мировой войны действовал в начале 1918 года так, как его учили академические профессора, исходившие прежде всего из опыта Русско-японской войны 1904–1905 годов. Он воевал так, как действовали русские армии Юго-Западного фронта, их полки и дивизии. В этом ничего удивительного нет.
Во-вторых, тактика и стратегия в Гражданской войне на российской территории не знали аналогов. Соратники Корнилова и Деникина познали это искусство несколько раньше, поскольку Дроздовский в своем прорыве через Северное Причерноморье и Приазовье не испытывал той ярости боев, как корниловцы в Ледяном 1-м Кубанском походе.