Генерал Империи
Шрифт:
Ничего особенного в прорыве укреплений на итало-австрийской границы не было. Меншиков применил уже проверенный прием массирования бронетехники на направлении удара. Впереди тяжелые «Витязи», за ними «Новики» и колесные бронетранспортеры, откуда оперативно выдвигалась пехота для поддержки техники в спорные моменты. Плюс инженерно-технические взводы и роты, наводящие мосты через траншеи из «полуфабрикатов» под прикрытием дружественного огня.
Все прошло так быстро, что австро-венгры так и не смогли ничего сделать. Они все еще не отошли от ранней формы позиционной обороны, основанной на обычной линейной тактики, когда в траншеи набивали как можно больше солдат, концентрируя их преимущественно на первых позициях. Пулеметы продолжали оставаться средствами усиления фронтального огня, а вторая и третья линия обороны были категорически ослаблены, выступая запасными позициями
В реальности такую оборону порвала артиллерия, вынудив рассредоточивать войска и искать варианты сохранения огневой мощи при меньшей плотности солдат. Сейчас же за дело взялась бронетехника, вооруженная короткоствольными 75-мм пушками, 37-мм автоматическими гранатометами и 12,7-мм крупнокалиберными пулеметами, что легко прошивали бруствер траншей. Плюсом пошла пехота с самозарядными винтовками и ручными гранатами. И ночь. И общее истощение Австро-Венгрии, которая не смогла выставить на этом участке достаточно войск для парирования таких ударов. Да, утром австро-венгерские войска нанесли фланговые контрудары, пытаясь срезать прорыв, но было уже поздно. Механизированный корпус прошел через траншеи. Вылез на нормальные дороги и рванул вперед. Так что удар опоздал и пришелся в пустоту. Хуже того – ведя наступление навстречу друг другу со смежных с прорывом участков, австро-венгерские войска умудрились пострадать от дружественного огня. Несильно. Но все же.
Меншиков же несся вперед по дорогам вдоль Дуная. Революционную Вену он пропустил, объезжая. Там уже пару недель как бурлила натуральная коммуна. Ввязываться в уличные бои с бунтарями он не видел никакого смысла. Как и пытаться с ними договариваться. Да и зачем? У них даже лидера единого не было, лишь импровизированная Директория состояла из вцепившихся друг другу в глотку мерзавцев, не видящего будущего своей страны иначе, как под собственной властью. Они и только они могли привести ее к Светлому будущему, остальные же… должны умереть, так как контрреволюционеры и вообще плохие люди, конкуренты, то есть. А что может быть хуже конкурента-революционера?
Но мы отвлеклись. Революция революцией, однако наш герой достиг Будапешта. Быстро. Прорываясь по нескольким параллельным дорогам. Он вылез и своего бронеавтомобиля и потянулся с довольной улыбкой на лицу.
Франц-Иосиф по слухам, которые удалось собрать быстрым опросом местных жителей, просто не успел сбежать. Слишком все стремительно произошло. Да и куда? Будапешт был его последней столицей. Драпать на восток – северо-восток или юго-запад, в земли славян, которых сам и травил последние годы? Плохая идея. На север? А куда на север? В бунтующую Вену? В занятую русскими Богемию? Куда? На юг, к сербам? Еще более безумная идея. Проще самому застрелиться или повеситься. На запад? В занятые итальянскими войсками земли? Ему некуда было бежать, даже если бы он и захотел. И не только ему – в Будапеште с последнего рейда Меншикова потихоньку накопилась практически вся знать Двуединой монархии. Туда перевезли казну и реликвии. Там сконцентрировалось все военное и политическое управление страной к вящей радости венгров. Те ликовали. Что, впрочем, не сказалось на боеготовности города, так как все, кого можно было поставить «под ружье» уже находились на фронте. Временную столицу Австро-Венгрии защищали только комиссованные инвалиды, раненые из ближайших госпиталей да небольшой штат личной охраны Кайзера.
Встав так, чтобы лишь немного выступать из-за бронеавтомобиля с боку от достаточно высоко расположенной башни, наш герой осторожно всмотрелся в открывшуюся перед ним панораму. От крепости постреливали, ведя беспокоящий обстрел. Изредка и без особенного энтузиазма, но шальные винтовочные пули летали время от времени то цокая по бронетехнике, то выбивая крошку в каменных зданиях. На излете. Однако могло хватить. Вот наш герой и не рисковал.
Будайская крепость – ядро Будапешта и последний оплот Двуединой монархии. К счастью, она была давно перестроена и в эти дни только называлась крепостью, на деле же больше напоминая дворец. Однако в окна оказались уложены мешки с песком и мелькали кое-где люди с оружием. Да и на подходе расположились пулеметные гнезда и позиции легких орудий. Видимо Франц-Иосиф готовился еще с прошлого захода. ТАК все оборудовать буквально за несколько суток просто технически было невозможно. Тем более, что мешки с песком использовались далеко не везде, хватало и мест с куда более прочной и основательной защитой. Вон – даже бетонированные участки имелись.
– Передайте на ближайшую минометную батарею, – тихо произнес Максим, зная, что связисты уже рядом, –
– Слушаюсь, – козырнул кто-то за спиной, повторил команду связист и куда-то отбыл. А Меншиков остался наблюдать за активностью австро-венгерской обороны.
Через четверть часа от дворца жахнуло легкое морское орудие, чей, скорее всего 37-мм снаряд, пошел перелетом и затих где-то в жилом доме за спиной Максима. Еще раз жахнуло. Опять мимо. На третий раз, выбив немного искр, старый чугунный снаряд ударил в наклонную плиту лобовой проекции бронеавтомобиля и ушел рикошетом куда-то вверх, за крыши домов. Потом было еще несколько выстрелов, но таких же бесполезных. Редких и неудачных в целом. В данном ракурсе могло стрелять только одно австро-венгерское оружие и серьезных проблем оно не представляло.
– Максим Иванович, минометы готовы, – наконец произнес знакомый голос одного из связистов рядом.
– Корректировщики выдвинуты?
– Так точно.
– Пусть открывают огонь по выявленным целям, – произнес наш герой, не отрываясь от бинокля.
– Слушаюсь. Открыть огонь по выявленным целям.
И спустя минут пять откуда-то из-за спины ударили пристрелочные выстрелы. Три 90-мм мины прошли по крутой траектории и взорвались во дворе крепости. Точнее перед ней с некоторым недолетом. Чуть погодя прилетела еще одна тройка. Третья же накрыла самую опасную цель – позицию легкого орудия, что обстреливало бронеавтомобиль все это время. Пристрелка по-морскому работала безукоризненно.
А тем временем готовились штурмовики, избавляясь от всего лишнего и набирая увеличенный запас гранат и боеприпасов. Ну и надевая свои стальные нагрудники поверх легких противоосколочных жилетов. Тяжело, но очень полезно при штурмовых действиях. От всех угроз не убережет, однако потери эта тяжесть сокращала кардинально.
– Все готово, Максим Иванович, – довольно гаркнул голос за спиной. – Штурмовики готовы к штурму.
– Андрей, поддержишь их огнем?
– Из всех орудий?
– Сначала из всех. Потом, как сблизятся, только из пулеметов. Нужно прижать австрияков и не давать высовываться из окон.
– Понял. Сделаю. – Довольным голосом ответил новый командир лейб-гвардии механизированного полка, бывший всю весеннюю компанию начальником штаба этого самого полка и участвовавший в той странной «неаполитанской беседе». Той, когда бывший командир штурмовиков попытался пощекотать нервы Меншикову ножом, но не смог. Психанул. И сгинул. По слухам, попал в германский плен. Как в Неаполе он мог это сделать никто не знал, но и не пытался. Этот исход событий устроил не только Максима, но и его ближайшее окружение, вздохнувшее с облегчением. Человек, замаравшийся дважды потерял право на репутацию и уважение, а значит они были ему уже ничем не обязаны. И если та «неаполитанская беседа» еще оставляла какие-то варианты… какие-то трактовки, вынуждая окружение Меншикова на определенные рефлексии для сохранения лица, то попадание в плен выглядело настолько нелепо и надумано, что бедного бывшего командира штурмовиков чуть ли не в предатели записали. Если ни Родины, то родного полка уж точно. Дескать, хотел поднять бунт и стать полковником. А как понял, что дела плохи и может прилететь наказание – сбежал и сдался немцам в плен… Мерзкий расклад. Но он устроил всех. Ну, почти всех. Бывший командир штурмовиков ничего не выигрывал при таких трактовках, но всем остальным было плевать. Он уже был списан в утиль и его мнение не интересовало окружающих.
Штурмовиков, кстати, вывели из-под подчинения полка, развернув как отдельный усиленный батальон корпусного подчинения. Хотели полк, но не набрали такого количества хорошо подготовленных бойцов несмотря на усиленные тренировки. Вот поэтому Максим и попросил командира лейб-гвардии механизированного полка поддержать штурмовиков. У тех своих тяжелых бронеавтомобилей не имелось.
90-мм минометы «замолчали» сразу после того, как «погасили» выявленные открытые позиции. Какой смысл тратить впустую боеприпасы? Поэтому, начало штурма хлестко и громко ударило по ушам канонадой взахлеб «заговоривших» 75-мм «окурков», 37-мм «автоматов» и 12,7-мм пулеметов. А от Будайской крепости только полетели крошка и щебенка в разные стороны. Особой угрозы это старым и толстым стенам, конечно, не наносило, но в окнах больше никто не мелькал. Что позволило штурмовикам на грузовиках подъехать прямо к стенам без всяких волнений. Понятно, что по мере приближения этих колесных средств, выключались сначала 75-мм, а потом и 37-мм «стволы». Но даже и одного беспокоящего огня крупнокалиберных пулеметов в принципе хватало…