Генерал-коммандант

Башибузук Александр

— Есть. — Подполковник оглянулся, осторожно примостил Клео на диван и выскочил из комнаты.

Я шагнул к Коллинзу.

— Я н-не знаю, кто это, честное слово… — отчаянно заикаясь, залепетал британец.

Через мешок на башке он не видел, что случилось, а голос Андреаса с перепугу не опознал и, видимо, принял своего подельника за неизвестно откуда свалившуюся подмогу.

— Со мной были все мои люди, я говорю правду… — продолжил оправдываться Коллинз. — Я не знаю, кто это…

— Тихо, — оборвал я его. — Наш уговор еще в силе.

Теперь займемся вопросами и ответами. Откуда вы узнали, что я в Монтрё?

Резидент закивал:

— Да, да, я все скажу. Мне все сообщил сам министр иностранных дел маркиз Лансдоун. А откуда узнал он — увы, я не знаю. Могу только сказать, что сведения поступили к нему прямо здесь, в Монтрё, по дипломатическим каналам, минуя наш офис в Лондоне.

«Млять… — ругнулся я про себя. — Меня сдали посольские, как пить дать, либо дойчи, либо русские. Больше ни с кем я не успел повидаться. Теперь гадай, по собственной инициативе или выполняя приказ монархов…»

— Дальше.

— Дело происходило в страшной спешке. Я со своей группой занимался здесь оперативным обеспечением… — майор запнулся и нехотя признался: — И одновременно подготовкой провокации. Мы собрались разыграть нападение…

— Об этом позже.

— Да-да, конечно. Так вот, меня срочно вызвали. Присутствовал сам премьер-министр Бальфур, министр иностранных дел, министр по делам колоний, Джозеф Чемберлен, его заместитель, министр торговли и сэр Джон Бродерик — государственный секретарь по вопросам войны. И они потребовали от меня немедленно найти и обезвредить вас для того, чтобы предъявить общественности. Со мной находился один из буров, он должен был заявить после провокации, что его послали лично вы…

— Обезвредить?

— Да, обезвредить. Арестовать, но не убивать. Все были единогласно за это. И лишь только заместитель министра по делам колоний настаивал исключительно на смерти. Его пригласили, потому что он хорошо вас знал в свое время.

— Кто?

— Да, господин Уинстон Черчилль, только он настаивал на смерти, — охотно сообщил Коллинз.

«Все-таки Уинни…» — тоскливо подумал я.

Тоскливо — потому что разочаровываться в друзьях очень больно. А ведь я считал его своим настоящим другом.

Поначалу все шло очень обнадеживающе. Черчилль вернулся домой и женился на Франсин. У них родился сын, которого назвали Майклом якобы в честь меня. Политическая карьера Уинни стремительно пошла в гору, его выбрали в Палату общин, а потом он стал помощником министра колоний, если не ошибаюсь, даже на пару-тройку лет раньше, чем в реальной истории, и толкнул пару зажигательных антивоенных речей о необходимости заключения мирного договора с Республиками. Мы от случая к случаю переписывались, я даже надеялся, что Уинни станет тем человеком, который со временем изменит политику Британии в отношении Южной Африки, а тут — на тебе. Млять, какой же я недоумок, надо было пристрелить сучонка еще в самом начале…

— Свое

мнение он объяснял тем, что вы очень опасны, попытка взять в плен может вообще провалить операцию… — торопливо рассказывал Коллинз. — Но остальные его не послушали. Им был нужен живой Майкл Игл для полного триумфа. Черт, вот что случается, когда решения принимают дилетанты, пусть даже члены правящего кабинета. Идиоты… Я был не согласен с такой поспешностью, просил время для тщательной подготовки операции, но меня практически вынудили. Кто я такой, чтобы спорить с лордами?

— Как вы меня нашли?

— Сначала мы определили ваше наиболее вероятное местонахождение, а потом, методом исключения, выяснили настоящее убежище. В информации упоминалась ваша спутница, с подробным ее описанием, так что найти вас не составило особого труда. Я рассказал все, что знаю…

— Далеко еще не все, — перебил я его и в очередной раз глянул на часы.

Так, всего два часа ночи. Времени еще вагон и целая тележка.

На кушетке страдальчески застонала Клеопатра, потом приподнялась и недоуменно уставилась на меня.

Мельком глянув на нее, я спокойно бросил:

— Иди во двор помогать Алексу.

Клео молча встала, повинно опустила голову и ушла, а я задал очередной вопрос Коллинзу:

— Теперь подробно о провокации, майор.

— Она должна была стать подтверждением недоговороспособности буров и существенно уронить их репутацию в глазах мирового сообщества…

— И послужить оправданием перед второй войной, не так ли?

— Да, господин генерал, в том числе…

Следующие полчаса прошли в увлекательной беседе — майор очень не хотел умирать и выложил столько ценной информации, что я едва успевал записывать за ним.

К сожалению, время поджимало, поэтому общение пришлось прервать. Я связал Коллинза понадежней, а потом вышел во двор, помочь Арцыбашеву. Трупы гостей мы без особых затей утопили в озере, предварительно проделав с ними некоторые не особо эстетичные, но необходимые манипуляции. В это время Клео тщательно уничтожала в доме все следы нашего пребывания.

А к четырем утра я сбегал в условленное место, куда прибыл тот самый человек, которому передавал записку Арцыбашев.

— Занятная маскировка… — густо благоухающий пивным перегаром толстяк весело ухмыльнулся. — Неужели, чтобы остаться незамеченным, надо перевоплотиться в негра, Мишель?

Я на него недоуменно уставился, но потом вспомнил, что забыл стереть гуталин с морды.

— Примерно так, Арчи, примерно так. Но хватит скалить зубы, впереди куча работы.

— Что на этот раз? — Арчибальд закинул на плечо треногу с фотоаппаратом, словно заправский наемник алебарду.

— Интервью, Арчи, просто интервью, — с легким злорадством в голосе сообщил я.

— Знаем мы ваши интервью, — хохотнул толстяк. — Городской морг уже доверху трупами забит. Я едва сдерживаюсь, чтобы не тиснуть какое-нибудь загадочное расследование.