Генералиссимус
Шрифт:
После того как немецкой разведкой был создан "отдел восточной пропаганды особого назначения" в Дабендорфе, Власов и его ближайшие помощники главным образом занимались сочинением листовок и подготовкой пропагандистов, призывавших советских солдат переходить на сторону гитлеровцев.
Разведотдел штаба сухопутных войск еще до появления Власова пытался создать оппозиционное движение для подрыва "изнутри" идеологических устоев Советской Армии. В Смоленске "городской управой" был сочинен адрес "Комитета освобождения народов России", который направили фюреру. Эта идея Гитлеру не понравилась. Комитету даже не ответили, затея лопнула.
С
Воззвание было отпечатано миллионным тиражом. Но... поступило строжайшее указание - "сбрасывать эту листовку только над территорией противника".
О каком-то "освободительном движении" гитлеровское командование и мысли не допускало, его интересовало только разложение Советской Армии и увеличение числа перебежчиков. Катастрофа под Сталинградом привела в замешательство гитлеровское руководство. Разведчики генерала Гелена решили использовать эту беду в своих интересах и сделали еще одну попытку активизировать идею создания "освободительного движения". Они организовали агитационную поездку генерала Власова в группу армий "Север". Он выступал в лагере военнопленных, призывал их идти добровольцами в создаваемую им "Русскую освободительную армию". Генерал разгорячился до того, что разработал план под названием "Акция Просвет", в котором предлагал силами добровольцев захватить под Ленинградом Ораниенбаум и Кронштадт! Начальник разведотдела генерал Гелен готов был поддержать эту акцию - она поднимала авторитет возглавляемой им службы. Но... Опять это "но": с одной стороны это "НО" спасло Гелена от опалы - он не успел войти с ходатайством об осуществлении "Акции Просвет", а с другой, низвергло Власова с заоблачных вершин его мечтаний на бренную землю.
А произошло вот что: из группы армий "Север" от контрразведчиков поступили доклады о том, что русский генерал в своих выступлениях договорился до какой-то "свободной России", до русской армии, которая будет всего лишь "союзницей" вермахта, и вообще: "Этот наглый русский чувствует себя уже правителем независимой России!"
Все это вызвало яростный гнев фюрера, последовало категорическое запрещение Власову заниматься политической деятельностью.
17 апреля 1943 года был издан специальный приказ:
"Ввиду неправомочных, наглых высказывании военнопленного русского генерала Власова во время его поездки в группу армий "Север", осуществленную без того, чтобы Фюреру и мне было известно об этом, приказываю немедленно перевести русского генерала Власова под особым конвоем обратно в лагерь военнопленных, где и содержать безвыходно. Фюрер не желает слышать имени Власова ни при каких обстоятельствах, разве что в связи с операциями чисто пропагандного характера, при проведении которых может потребоваться имя Власова, но не его личность. В случае нового личного появления Власова предпринять шаги к передаче его тайной полиции и обезвредить.
Фельдмаршал Кейтель".
Обращаю на этот приказ особое внимание. Сколько бы ни писали о создании "освободительной армии" - ничего этого не было. Было желание создать ее, а на деле гитлеровцы не позволили Власову осуществить задуманное, и функционировал он практически как сотрудник разведотдела генерала Гелена. На
Различные русские и национальные формирования были после 1943 года по приказу фюрера переведены на Западный фронт и включены под названием "четвертых батальонов" в германские полки. Они использовались для борьбы с партизанами и повстанцами в Дании, Италии, Норвегии и других странах. Руководил ими немецкий генерал Гельмих, а затем генерал Кёстринг. Их называли "генералами восточных войск", в позднее - "генералами добровольческих частей".
Власова к руководству этими частями никогда не допускали. Больше того, "генерал добровольческих частей" Кёстринг заявил Штрикфельдту, курировавшему Власова:
– Власов стал пугалом для фюрера и господ в верхах ОКБ. Поэтому я предпочитаю выполнять мои чисто солдатские и человеческие обязанности без связи с ним. Лучше, если я его не буду знать... И если в будущем нам придется когда-нибудь опереться на какую-либо ведущую русскую личность, то мы должны будем найти другого человека.
Это еще одно свидетельство, что "РОА" и "освободительное движение" всего лишь миф, созданный теми, кто об этом пишет. Чего не было - того не было!
Вот подтверждение тому одного из очень близких к Власову людей - его духовного наставника протоиерея Александра Киселева. Я познакомился с ним в Нью-Йорке в январе 1988 года. Он жил в небольшом особняке в самом конце Бродвея. В нашем обычном представлении Бродвей - это море электрического огня, рекламы, шикарные магазины, театры, казино. Однако тот же Бродвей, пересекая центральную часть города, на окраине превращается в довольно заурядную улицу с городским мусором - банками от пива, обертками от мороженого, шкурками от бананов.
Во втором или третьем особняке от угла, в переулке, и находится обитель протоиерея. На первом этаже домовая церковь - сюда приходят помолиться бывшие власовцы и кое-кто из русских эмигрантов.
Меня встретил высокий священник с белой окладистой бородой. Я ему сказал, что я советский писатель и мне хотелось бы поговорить о Власове.
Протоиерей сначала пригласил меня в свою домовую церковь, она занимает первый этаж. Здесь он показал мне икону святого Александра Невского.
– Это та самая?
– Да, с этой иконой я служил молебны перед власовскими подразделениями, благословляя их на освобождение России. Я сохранил эту святыню и привез ее сюда.
Затем мы поднялись на второй этаж, в квартиру священника. Нас приветливо встретила матушка, пригласила откушать чая с вареньями, ею сваренными.
На стенах висело множество фотографий, на коих были запечатлены бородатые лица духовных служителей. Имелся там и портрет императора Николая II. И, конечно же, генерала Власова.
Отец Александр рассказал о себе:
– Я стал священником в 1933 году, жил в Прибалтике, потом эмигрировал в Германию, служил в берлинской церкви простым священником.
– А когда вы с Власовым познакомились?
– Меня пригласили крестить новорожденного на дому. Во время крещения крестные должны читать молитву "Верую". По опыту я знал: никто не помнит слов этой молитвы, и потому я произносил слова громко, а присутствующие повторяли за мной. И вдруг я слышу - крестный отец, высокий басистый генерал, опережает меня, читая "Верую". Это был Власов, он в духовной семинарии учился, помнил слова молитвы. Потом мы встречались и позже. Я стал официальным духовником штаба армии Власова.