Генералиссимус
Шрифт:
– Хватит, 'товарищ Василевский. Мы об этом знаем. Но Ставка считает, что операцией такого масштаба в ранге Главнокомандующего могут выступить либо Жуков, либо вы. У Жукова, вероятно, будет много дел в Германии, да и на Халхин-Голе он тоже воевал, не зная Дальнего Востока. Сейчас у вас гораздо больше опыта. Вы уже брали мощные укрепления, как Севастополь, будете брать Кенигсберг. А японцы создали в Маньчжурии мощные укрепления. Или вы предпочитаете заниматься только Генштабом?
– Никак нет, товарищ Сталин. А относительно Генштаба, я уже сейчас просил бы освободить меня от этой должности. Последние два года я большую часть времени проводил на фронте и Генштабом фактически руководил генерал Антонов. Его и предлагаю утвердить
– А разве вас не обидит такое решение?
– спросил Сталин и повернулся к стоящему рядом покрасневшему Алексею Иннокентьевичу.
– Что вы думаете по этому поводу, товарищ Антонов?
– Я не согласен с предложением Александра Михайловича. Его роль как начальника Генштаба очевидна.
– Ну ладно, все это шапошниковская школа. Деликатничаете друг перед другом. Мы подумаем над вашим предложением, товарищ Василевский. Нельзя же просто так понизить вас в должности. А пока занимайтесь Восточной Пруссией. Когда вы сможете выехать на фронт?
– Если разрешите, завтра утром.
Сталин не хотел уподобляться Гитлеру и начинать войну с Японией внезапным нападением, он приказал Молотову - как министру иностранных дел готовить ситуацию дипломатически.
5 апреля Молотов пригласил к себе японского посла Сато и от имени Советского правительства сделал заявление о денонсации советско-японского пакта о нейтралитете. Судя по всему, эта новость не стала для японца большой неожиданностью, но все же поразила его. Он побледнел, потом покраснел и, вытирая пот со лба, тихо сказал:
– Смею ли я узнать у господина министра мотивы денонсации? Япония как никогда готова приложить все силы для поддержания нейтралитета.
– В заявлении все сказано, - сухо ответил Молотов.
В заявлении указывалось, что пакт подписывался "до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки - с другой. С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза. При таком положении пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление этого пакта стало невозможным..."
Японец лукавил, когда чуть ли не клялся в примерном соблюдении японцами нейтралитета. Все тяжелейшие годы войны у наших дальневосточных границ Япония держала почти миллионную лучшую Квантунскую армию, и только срыв планов вермахта под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге так и не позволил им выбрать подходящий момент для броска на советское Приморье и Забайкалье.
* * *
В Москве готовились к Параду Победы - шли тренировки сводных фронтовых полков, шили новую парадную форму, - а Василевский был поглощен думами о боевых действиях на Дальнем Востоке, Генеральный штаб занимался сложными расчетами. В первую очередь, железнодорожными перевозками. Трудностей здесь хватало с лихвой, а вот железнодорожных путей, станций выгрузки было мало. А ведь перемещение почти миллиона солдат, тысяч единиц техники надо было проводить скрытно. Для чего необходима такая секретность? Японцы, конечно, знали о скором начале боевых действий. Но "скоро" слишком растяжимое понятие. Скажем, в августе на Востоке начинается сезон дождей. Значит, в сентябре? А если вопреки логике? Если успеть до сезона дождей или ударить в его разгар? Такого японцы представить не могли. Еще с 1904 года они привыкли к размеренным боевым действиям, и в эту войну готовились к длительной оборонительной операции. Они привыкли к тому, что противник должен выбрать благоприятные погодные условия, предварительно долго и упорно проводить огневую подготовку, налеты авиации и уж потом...
Главком Василевский очень надеялся на такой консерватизм и готовил неожиданный, быстрый
Сталин не беспокоил его почти весь май. Конечно, он регулярно выслушивал доклады о ходе подготовки операции, но практически подключился, когда начали обсуждать кандидатуры руководящего состава. Разговор этот состоялся незадолго до торжественного приема в Кремле в честь Победы.
– Итак, товарищ Василевский, по докладам генерала Антонова, вы окончательно определились с группировками войск и командованием будущих фронтов?
– спросил Верховный, внимательно вглядываясь в карту.
– Так точно, товарищ Сталин. Все войска на Дальнем Востоке сводятся в три фронта: Забайкальский, 1-й и 2-й Дальневосточные. Самый мощный Забайкальский под командованием Малиновского - включает 17-ю, 36-ю, 39-ю и 53-ю общевойсковые армии, 6-ю гвардейскую танковую и 1-ю воздушную армии, а таюке конно-механизированную группу советско-монгольских войск. Силен и 1-й Дальневосточный фронт Мерецкова, развернутый на базе Приморской группы войск. У него 1-я Краснознаменная, 5-я, 25-я и 35-я общевойсковые армии, Чугуевская оперативная группа, 10-й мехкорпус и 9-я воздушная армия. Во 2-м Дальневосточном фронте Пур-каева - 2-я Краснознаменная, 15-я и 16-я общевойсковые армии, 5-й отдельный стрелковый корпус, Камчатский оборонительный район и 10-я воздушная армия. Тихоокеанский флот адмирала Юмашева насчитывает 427 боевых кораблей, из них 2 крейсера и 78 подводных лодок, 1500 самолетов. В Амурской флотилии 200 кораблей и 70 самолетов...
– Хорошо, товарищ Василевский, - остановил его Сталин.
– Кто начальники штабов во фронтах?
– У Малиновского - генерал армии Захаров, у Мерецкова генерал-лейтенант Крутиков, у Пуркаева - генерал-лейтенант Шевченко, наш генштабист.
– А мы хотели предложить вам товарища Захарова начальником штаба Главнокомандования.
– Лучшей кандидатуры представить трудно. Матвея Васильевича знаю давно, но разговора у меня с ним не было. Есть еще генерал Курасов...
– Хорошо, разберитесь, внимательно поговорите с ними и доложите. Главное командование должно быть авторитетным органом. Мы прикомандируем к нему наркома ВМФ, главкома ВВС, ответственных представителей всех родов войск. А как с командованием армиями, корпусами?
– Стараемся разбавить опытными фронтовиками, товарищ Сталин. Помимо тех, кто пришел со своими армиями и корпусами, я имею в виду Людникова, Крылова, Манагарова, Кравченко, Плиева, направляем и других товарищей. В Забайкалье на 36-ю армию - генерал-лейтенанта Лучинского, в Приморье на 1-ю Краснознаменную - генерал-полковника Белобородова, на 25-ю генерал-полковника Чистякова, на 35-ю - генерал-лейтенанта Захватаева. Все - опытные боевые командармы. Прежних командующих оставляем у них заместителями.
– Правильно! Это очень важно, ибо старожилы хорошо знают театр военных действий противника. Надо получше поработать со всеми звеньями управления на местах.
– Как только закончим все дела в Москве и будет принято решение, немедленно убываю на фронт.
– Ну, товарищ Василевский, никак не можете отвыкнуть от слова "фронт". Решение будет принято в соответствующее время. А в Москве действительно есть дела. Вы думаете готовиться к Параду Победы?
– Так точно, товарищ Сталин. Уже портные надоели, спешат к сегодняшнему приему.