Генератор Кошмаров
Шрифт:
– Можно пока твой платочек побудет у меня? Чувствую, он мне ещё понадобится.
– Да ради бога! – отмахнулся Бинго. – Если понадобится, я ещё сделаю. Я многое забыл, но кое-какие навыки не растерял… М-да.
Теперь, в свете ночника Шелли как следует разглядела лицо позднего гостя. И точно, вылитый арлекин. Обильный белый грим, грустная улыбка, нарисованные чёрные слёзы. Поддавшись неожиданному порыву, Шейла протянула руку и дотронулась до одного из украшающих рожки колпака колокольчика. Колокольчик незамедлительно отозвался хрустальным звоном.
– Как рождественские бубенцы, - улыбнувшись воспоминаниям детства, сказала Шелли.
–
– Ты чудной.
– А ты несчастна. Что случилось, Шейла Блейз?
– Меня предали.
– Кто?
– Родной брат. Меня предал лучший друг, понимаешь?! Меня предал Алан!
Бинго не помнил, в том числе и когда в последний раз сильно удивлялся. И удивлялся ли вообще. Но как бы там ни было в прошлом, сейчас он удивился на полжизни вперёд. Вообще-то, Бинго просто офанарел. И впервые на своей памяти потерял дар речи.
– Э-э-э… - пожевав губами, промямлил арлекин. – Это… Крошка. Ну, большая крошка! Можно даже сказать, окрошка, хе-хе… Короче, тебе не кажется, что ты делаешь чертовски скоропалительные выводы?
Шелли, комкая подрагивающими пальцами носовой платочек, яростно зыркнула на посмевшего усомниться в её правоте собеседника. В возмущённых синих глазах девочки Бинго увидел озёра кипящей лавы.
– Понял. Не кажется, значит, хм. Понимаешь, маленькая мадам, я сдружился с твоим братом не так уж и давно… Точнее, нашей дружбе всего несколько часов отроду, но! Но! Я могу с большой уверенностью сказать, что то, что нас связало - именно дружба, а не всякие там партнёрские взаимовыгодные отношения. Пусть я и не очень хорошо, в отличие от тебя, знаю Алана, но, на мой взгляд, он не из тех, кто предаёт и подставляет! Тем более собственную родную сестру! Не тот Алан человек, совсем не тот.
– Правильно, он совсем не ТОТ человек, - безжизненным голосом отозвалась Шейла, задирая носик и не давая новым слезам сорваться с ресниц. – Алан оказался совсем другим, не тем, каким я его себе представляла! Он обманывал меня. Обманывал всю жизнь. Он всех обманул…
Бинго в отчаянии едва не сплюнул на пол и сердито уставился на Шейлу синими глазами.
– Слушай, перестань морочить мне голову! Что на тебя нашло?! С чего ты взяла, что Алан дурит тебя и всю округу? Как он умудрился в одночасье предать тебя и стать врагом общества номер один? Что за наезды на моего другана? Учти, я приму только логически обоснованные объяснения. Не принимай меня за простачка. И не смотри на мой костюм и размалёванную рожу. Мозги у меня ещё не зацвели плесенью. На пустопорожний лепет обиженного ребёнка я не поведусь.
Шелли вся сжалась, словно в испуге, враз став настолько беззащитной, обиженной и одинокой, что у Бинго навернулась на пожелтевшем глазу огромная, с виноградину размером, прозрачная слеза. Верхняя губа девочки причудливо изогнулась и жалобным голосом Шейла потерянно произнесла:
– Алан любит меня… Вот в чём вся проблема.
– Не понял. Прости, но я далеко не молод, хоть и выгляжу свеженьким огурчиком. Слух у меня не тот, что раньше… Что ты сказала, повтори, пожалуйста, для дядюшки Бинго?!
– Мой брат любит меня, - Шелли покраснела, как маков цвет. Заалели даже проглядывающие сквозь распущенные по плечам волосы кончики слегка оттопыренных ушей.
– Но это же просто здорово! Замечательно! Классно! – подпрыгнув на кровати, будто ему влепили в зад заряд дроби, завопил арлекин. – Алан
– Да, ты ничего не понял! – повысила голос красная, как вареный рак, Шейла, стараясь не встречаться с Бинго глазами. – Ты ни хрена, мать твою, не понял! Понял?
– Теперь точно ничего не понял, - икнув, опешил арлекин. – Дальше поподробнее, о'кей?
Вздохнув, полная трагизма и отчаяния, Шейла свела вместе коленки и с плохо сдерживаемой болью в голосе сказала:
– Алан любит меня. Не как сестру, и не как друга, Бинго. Ты не против, что я перешла на ты?
– Нет-нет, что ты! Что ты… После того, как прошлась по моей матушке…
– Алан любит меня как женщину. Как ЖЕНЩИНУ, понимаешь?.. Боже милосердный, никак не могу поверить, что я говорю это! Что рассказываю о таких ужасных вещах первому встречному. Я не могу поверить, что это всё происходит со мной… Что ЭТО вообще произошло. Странно, а ведь сейчас, вспоминая всё, что было между нами в прошлом, я начинаю многое понимать. И многие факты, ранее казавшиеся мне незначительными и второстепенными, сейчас приобретают смысл. Да ещё какой! Я словно просыпаюсь от затяжного летаргического сна… И оказываюсь в ещё более худшем кошмаре. В кошмаре, просочившемся в реальную жизнь. Ха! Ты можешь себе это представить?..
Не смотри на меня, как на спятившую дуру, Бинго. Я не сошла с ума. С ума сошёл мой брат. Мой родной любимый брат. Человек, которым я всегда восхищалась, которого всегда поддерживала и любила. Чёрт, да я же боготворила его! Он был для меня олицетворением всего хорошего, что может быть сосредоточено в одном человеке. Он был примером… Алан был странным. Теперь мне становится ясно, почему у него никогда не было девушки и почему он ни на кого другого не смотрит. А зачем? Зачем?! Зачем ему смотреть не кого-то ещё, когда совсем рядом есть смазливая младшая сестрёнка?.. А сколько раз он как бы невзначай прикасался ко мне? Когда делал массаж, когда выдавливал прыщики… А целуя на праздники и на ночь? Мне всегда казалось, что его поцелуи несколько более горячие, чем обычные братские. Но я думала, это потому, что у Алана тонкая ранимая натура. Он казался таким сентиментальным…
А получается… Получается, что он просто лапал меня! Лапал и мысленно насиловал. Бинго, что мне теперь делать, что?.. Я чувствую себя такой грязной, такой… Дешёвой. Что делать, когда твой старший брат любит тебя, делая из тебя идола, кумира? Что делать, когда твой лучший друг всю жизнь скрывает истинную сущность, нося лицемерную маску? Что делать, когда твой любимый брат не сводит с тебя жадных глаз? Что делать, когда он дрочит на твою фотографию?.. Что?!!
Последние слова девочка выкрикнула, вырвала из себя, из надруганной души, словно выдирая с корнем. Из глаз Шейлы ручьём побежали горючие слёзы. Рыдая, девочка обхватила себя поперёк живота обеими руками и упала на покрывало.
Последние слова Шейла выкрикнула в пустоту. Потому что Бинго, с каждым мгновением всё больше округляя глаза, под конец рассказа трижды поменялся в лице и с протяжным «е-ё-ё мо-ё-ё» под мелодичный перезвон колокольчиков брыкнулся с кровати на пол. Грохнувшись на палас, арлекин некоторое время пребывал в полной прострации, изображая симптомы глубочайшего обморока.
Так они и лежали, каждый на своём месте. Шелли, плача и постанывая, сотрясаясь всем телом, на постели, Бинго – подающий первые признаки жизни, на полу у кровати.