Генезис
Шрифт:
– Что, так всё плохо?
– Не так всё плохо, как ты описывал, но гораздо хуже, чем мы ожидали. Германец оказался неприятно хорошо подготовлен. Уж очень хорошо и быстро реагирует на любое изменение ситуации. Отлично подготовлена взаимосвязь с разными родами войск. На линии Луцка-Ровно произошло крупное танковое сражение, вчера закончилось. Набили техники изрядно, только отступить пришлось. Авиация огромные потери понесла, три дня наши соколы ещё держались, а сейчас немцы держат небо… Хм, я сегодня отбываю на Юго-Западный фронт, сменяю тяжелораненого командующего. Он сегодня утром пострадал от авианалёта. На фронте неразбериха, что в войсках происходит неизвестно, где немцы и наши войска тоже неизвестно. В общем, бардак.
– А как же ваш пост? Кто партизанами и диверсантами руководить будет? Тут же нужна опытная и знающая рука.
– Тут не волнуйся, дела у меня перенимает
– Понятно. Серьёзный вам пост поручили. Думаю, справитесь.
– Ты удивишься, но когда товарищ Сталин узнал о ранении командующего фронтом, я случайно ему на глаза попался, в кабинете с докладом находился, вот и получил назначение, не сходя с места.
– Забавно. Знаете, Семён Михайлович, но думаю я смогу вам помочь. В неразберихе отступления сами разберётесь, но вот где наши находятся, а где немцы, вы будете получать информацию с опозданием в несколько часов.
– Это как?
– Видите ли, у меня есть одна особенность которую я особо не афишировал.
– Это видеть в темноте? Я знаю о ней. Читал твоё личное дело. На Финской ты это своё умение особо и не скрывал.
– Там оно мне с белыми ночами не сильно помогало, а тут поможет.
– Говори. Обычно твои советы и предложения всегда дельными бывают.
– Спасибо. Я имею ввиду использовать мои возможности наблюдать за противником ночами, совершая полёты над их расположением. Те ночью, светомаскировку соблюдают, решат, что их не заметили, а мы на карту поставим метку кто стоит, и где. А можно на борт разведчиков брать, с велосипедами. Совершил посадку километрах в пяти от немцев, те на велосипедах к ним, берут языка, возвращаются, допрашиваем, узнаём, что за подразделение, состав, и дальше. Вам же легче работать будет. А если офицеров выкрадут, так лучше. За одну ночь всё не облетишь, но хоть станет постепенно ясно кто и где находится. Если в немецком тылу обнаружим наших, а такое произойдёт точно, совершим посадку рядом, пообщаемся с командирами, если что нужно, поможем. Желательно чтобы на борту был командир из оперативного отдела штаба фронта званием не меньше майора, чтобы мог на месте наносить на карту метки наших и немецких частей, командовать, отдавать приказы кому куда двигаться. При возвращении тот сразу в штаб, докладывать свежие разведданные. При штабе фронта организовать транспортную эскадрилью на «ПС-восемьдесят четыре», и мы с помощью них ночами может вывозить из немецких тылов наших раненых, доставлять топливо для танков, снаряды и патроны, медикаменты или другие припасы. То есть, совмещать разведывательные рейсы с помощью нашим.
– Интересное предложение, только вот ты один такой умелец, и сколько тебе тут ещё куковать?
– Месяц где-то. При этом из военкомата уже повестка приходила. Штурман мой относил справку из больницы. Меня пока не призвали, дали отсрочку, но призовут в любой момент. Я бы хотел войти в состав той транспортной эскадрильи. Если согласны, то уже через неделю я смогу вылететь в первый рейс. Не сам, за штурвал посадим пилота имеющего опыт ночных полётов, а я буду ходить к иллюминаторам, сообщать что вижу, а тот командир из оперативного штаба наносить информацию на карту. Нужно сделать общую сеть для переговоров в самолёте через шлемофоны. Электрики сделают и горло не надо будет напрягать, спокойно общаться сможем.
– Хм, добро. С военкоматом и назначением я решу.
– Просьба есть, товарищ маршал. Мой борт почти закончили ремонтировать, его бы с моим штурманом в эту эскадрилью отправить. Пока временный лётчик пилотировать будет, а потом и я за штурвал вернусь. Самолёт всё равно уже армии отдают, защитный пулемёт поставили, перекрасили. Штурман уже военную форму надел, младший лейтенант он.
– Хорошо, уговорил. Вот что, я тебя забираю, в медсанбате при штабе фронта долечишься. Очень уж мне твоя идея понравилась.
– Я только за, товарищ маршал.
Будённый быстрым шагом ушёл, я даже и не понял, чего тот приходил, видимо не успел сообщить, а вернувшейся Тосе я велел бежать домой, собирать меня, форму подготовить и почистить, мол, на фронт отправляюсь, там долечусь. Вряд ли вылечу этой ночью с командующим, не успеют всё подготовить, но то что в скором времени, это точно.
Готов почувствовать себя пророком. Отправился я в Киев через три дня после единственного посещения Будённого. Я не в курсе, отбыл тот этой ночью, или следующими, но приказы его выполнялись быстро и в срок. Меня призвали через наш городской военкомат, всё также лейтенантом ВВС, форма у меня старая осталась, Тося принесла в больницу. Я получил назначение, удостоверение со всеми
Утром вылетели, и ближе к полудню сели на полевой аэродром возле города. Он в трёх километрах находился. Мне сразу не понравилось полное отсутствие маскировки, и всего одна зенитная установка. Палатки стояли на опушке небольшой рощи. В полукилометре виднелись воды Днепра. Всего тут имелось четыре «ПС», наш пятым был. Пока неполная эскадрилья, но машины искали по всему Союзу и перегоняли сюда. Забирали в основном у «Аэрофлота». Кстати, командиром эскадрильи стал Пётр Степанович, начальник аэродрома. Это он приезжал и с меня показания по обстрелу самолёта брал. А сейчас в звании майора руководил на аэродроме. Неумело, надо сказать. По организованности претензий нет, всё чётко, всё на месте, даже бензовоз выбил, кухня работает, но вот с защитой и маскировкой... Ну нет у него в этом опыта. Самолёты открыто стоят на опушке. Любой разведчик их обнаружит. Да и обнаружил уже наверняка. Эскадрилья вчера была тут развёрнута, а столицу Украины уже дважды бомбили, бомберы немецкие наверняка аэродром засекли. После посадки я прогулялся, держась за бок, изучил всё что видел, и на легковой машине покатил в город. Это командующий прислал, его известили что я прилетел, видеть хотел.
Машина имела мягкий ход, так что меня не растрясло, всё же рывки болезненно отдавались в рёбрах, для меня взлёт и посадка проблемно прошли. А так, доехали до штаба фронта. Тут было много командиров что с важным или сосредоточенным видом бегали по делам, многие с папками в руках. На меня же смотрели с заметным подозрением, граничащим с возмущением. А я френч на плечи просто накинул, и те такое попрание устава с трудом терпели. Видимо только из-за бинтов что были видны, френч я не запахивал. Сопровождающий, в звании капитана, провёл меня через приёмную и без стука войдя в кабинет Будённого, почти сразу пригласил внутрь, не обращая внимания на возмущение других ожидающих. Возмущались те не особо сильно, понимали, что раненый в бинтах лейтенант со звездой Героя на френче, вот так просто не будет заходить, значит по важным делам.
– Свободен, - приказал Будённый капитану-сопровождающему, и встав из-за стола, попросив двух полковников с которыми общался подождать в приёмной, подошёл ко мне и осторожно обнял, поинтересовавшись.
– Как себя чувствуешь?
– Вроде ничего. С командиром эскадрильи пообщался. Им уже насчёт меня пришли распоряжения. В госпитале буду лежать. Тут на окраине Киева. Назначение получил как командир борта. Получу свой самолёт, когда врачи решат, что полностью буду готов к полётам.
– Ясно. Жаль огорчать, но помощь твоя нужна просто вот так, - ударил тот по шее.
– На южном фланге всё плохо, нужна разведка. Посылали самолёты, днём, вернулись не все, да и доставленные сведенья не совсем ясны.
– Понял. Могу вылететь этой же ночью.
– Отлично. Сейчас подойдёт майор Турбин, он из оперативного отдела фронта, владеет информаций в нужном объёме, он и будет с вами на борту. Твои предложения все были мной приняты. Первые два рейса пока проведёте визуальную разведку, потом будет видно нужны вам разведчики на борту, или нет. Всё ясно?
– Да. Есть только несколько просьб. Прислать на аэродром специалиста по маскировке. Самолёты стоят не замаскированные, и я уверен, что немцы уже знают где тот находится, а когда мы окажемся у них что кость в горле, будут бомбить нещадно. Сменить стоянку нужно. Сделать стоянки для самолётов, замаскированные. Для личного состава землянки, а то в палатках спят, вырыть противовоздушные щели, усилить зенитную оборону, а то всего одна установка счетверённых пулемётов. С командиром эскадрильи об этом я поговорить не успел, да и не думаю, что тот послушает. А вот от вас вполне примет приказ.