Генезис
Шрифт:
– Это всё?
– Есть ещё одна просьба, товарищ маршал. Средства спасения. Мы летать будем над территориями противника и как бы не хотелось касаться этой темы, сбить нас всё же могут. А оказаться на территории противника с одним пистолетом и хером в штанах как-то не хочется. Нужен приказ, от вас, иметь на борту средства спасения. Это сидор, в котором котелок, припасов на три дня, плащ-палатка, спички, набор крючков. В общем, всё чтобы выживать на вражеской территории, и добраться до своих, не посещая населённых пунктов где наших могут отловить. На каждого члена команды или пассажира должен быть такой сидор.
– Понял. Мне нравится твоё предложение. Сегодня же отдам приказ.
Пока мы общались, и я свои предложения высказывал, после стука в кабинет зашёл командир в звании майора, так что тот слышал, что я предлагал. А когда закончил, маршал нас и познакомил. Через два часа стемнеет,
Проснулся я в шесть вечера. Меня врач разбудил, на аэродроме свой врач появился, он и будет отслеживать моё состояние. Госпиталь отменялся. Позавтракав, я занялся процедурами, что мне назначил врач, у него своя палатка была. Проверив как провели модернизацию самолёта, теперь не придётся к майору бегать, связь будет, меньше устану, я велел механику загрузить в машину две канистры с обычным бензином для автомобилей, а сам направился к палатке где находился КП эскадрильи. Там мне сообщили что приказы на их счёт уже пришли, самолёты замаскировать, местонахождение аэродрома скрыть, а лучше вообще сменить. Ну комэкс менять стоянку отказался, она ему нравилась, а вот замаскировать самолёты смог. Их укрыли на опушке и закрывали срубленными ветками. Заму по тылу ещё работы прибавилось, комплектовать «Спаснаборы номер шесть», как их по формулярам провели. Почему именно «шесть», никто не знал, таково было распоряжении сверху. Видимо где-то были другие, от номера одного до пятого. В набор входила фляжка с водой, армейский котелок, круглый красноармейский, ложка с ножом, кружка. Из столовых приборов и утвари это всё. Из припасов, две банки консервов, крупы полкило, пачка сухарей, это килограмм в бумажной обёртке, соль и кусок сахара, заварки. Кроме вышеперечисленного, имелась плащ-палатка, спички и кусок верёвки метров пять. На этом всё. Рыболовных снастей не было, придётся свои доставать из чемодана.
Всего требовалось пять наборов на наш борт, трём членам экипажа, борт-стрелка я тоже считаю, ну и нам с майором. Команда сидоры уже получила, вот и я сходил получил, и расписался об этом. Майор как вернётся, он за час до наступления темноты должен прибыть, и вылетаем. Сидор не я нёс, бойца напряг, мне тяжело пока грузы таскать. Добравшись до палатки где стояла моя койка, там же чемодан под ней и вещмешок, опустил бойца и стал комплектовать спаснабор. Коробка с рыболовными принадлежностями, на всё, есть мотки, на конец палки привязал и удочка готова. В общем, неплохо. Кусок сала положил, пачку печенья, и решил, что хватит, а то не закрою. Завязать помог один из лётчиков. Сама эскадрилья не стояла и активно летала, но в основном по тылам. Это только мы ночью будем летать, а днём отсыпаться. Хотя нет, тот лейтенант что мне с сидором помог, он этой ночью выбрасывал разведку над территорией противника, так что тоже недавно проснулся. А вот Юрку я не видел, когда я в рейсе тот спит, а когда я сплю, уже тот в рейсе. Отнеся сидор и убрав в салон самолёта, механик помог донести, я снова к КП прошёл. Майор как раз освободился, тот принимал доклад у лётчика с только что вернувшегося транспортника, пассажиров его уже отправили в город, вот и решил вставить своё слово.
– Товарищ майор, разрешите поинтересоваться?
– Эх, никак не привыкну к уставному обращению, - вздохнул тот.
– Говори уже.
– Вы сказали, что зениток не будет.
–
– Я думаю эту проблему можно решить с нашей помощью.
– Говори, лейтенант, - сразу заинтересовался тот.
– Можно карту?
Подойдя к карте, расстеленной на столе, стал указывать на ней где и в каких местах я видел у брошенных колонн зенитные средства. Автоматические зенитные пушки нам не интересны, вывозить замучаешься, а вот пулемётные зенитные средства вполне.
– Вот в этих трёх местах у брошенных колонн удобные места для посадки и взлёта самолётов вроде наших транспортников. Смотрите, мы вылетаем на разведку, тут высаживаем механика и бойца поздоровее, тот и охранять будет и поможет. Пока мы разведку ведём они обе зенитки снимут с кузовов машин, разберут, отнесут к месту посадки, и на обратном пути мы их заберём. Нашей эскадрилье положен ведь зенитный взвод, две установки. Одну оставим, другую тыловикам для охраны тыловых колонн отдадим. Может что за неё выторговать можно будет.
– Мы с тобой не торгаши, но идея интересная, жаль только, что все зенитки у немцев в тылу.
– Риск есть, но и отдача не меньше.
– Нет… всё же рисковать не будем, - подумав, уверенным тоном сказал комэкс.
Стало ясно, что если когда тот работал на аэродроме «Аэрофлота» он был на своём месте, то тут с ним каши не сваришь, очень риски не любит. Не сработаемся, точно говорю. Ну а дальше затянула рутины подготовки, прибыл Турбин, вид тот имел не выспавшийся, но вполне довольный, и мы, снова поднявшись в небо, полетели к передовой. Добрались до неё, когда окончательно стемнело, тот кто выпускает нас в рейс довольно точно это делает. Дальше началась привычная работа, связь действительно изрядно облегчала работу. Пару раз нас прожекторами осветили, зенитки начали работать, но пилот со снижением уходил и на бреющем скрывался во мгле. Так и работали. А вот ближе к часу ночи, я скомандовал пилоту, тот был с нами на связи, слушал наши переговоры с Турбиным:
– Капитан, срочно на посадку иди. Сейчас вправо, снижаешься, и сядешь на поле. Оно ровное, я посмотрел.
– В чём дело, лейтенант?
– чуть ли не хором спросили командир борта и майор.
– Обнаружил детей. Похоже эвакуировали пионерский лагерь, все с галстуками. Спят в овраге, больше сотни детей, с воспитателями.
– Ты и галстуки рассмотрел?
– удивился Турбин.
– Двести метров до них, на светлой одежде выделяются. Не ошибёшься.
– Ты уверен, что поле нам подойдёт?
– уточнил командир борта, снижаясь с левым разворотом.
– Да.
– У нас приказ найти нашу танковую дивизию, - напомнил Турбин.
– Предлагаю высадить штурмана, отдать ему наши спаснаборы, а следующей ночью прислать три борта. Дети вес небольшой имеют, за раз всех увезут. Штурман разведёт костры, это и позволит лётчикам сесть на поле.
– Хм, мне нравится, - задумался майор.
– Штурмана заменишь?
– Конечно.
– Идём на посадку.
Та прошла штатно, потрясло конечно немного, но самолёт остановился и начал разворачиваться для взлёта, всего в двухстах метрах от края оврага, где виднелось множество детских голов, что за нами наблюдали. Видимо наша посадка их разбудила, и как бы не вспугнула, нужно опознаться. Так что пока мы разворачивались, штурман добежал до оврага, ну и пообщался со старшим воспитателем. Это действительно оказались пионеры, из лагеря, двигались домой, в Киев. Так и договорились что их заберём следующей ночью. Вот с припасами помогать было не нужно, те набрели на расстрелянную с воздуха автоколонну, и набрали припасов. Так что штурман остался, а мы, снова поднявшись в небо, начали искать нужную дивизию. У командира связь была со штабом корпуса, а там дальше армии и фронта, знали, что та где-то тут.
– Есть, вижу танки под деревьями. Наши!
– воскликнул я.
Мы сделали большой круг у леса где я заметил технику. Также заметил немало немецких подразделений, где танки были, а где пушки в засаде, и дальше вернувшись к лесу, совершили посадку прямо на дорогу. К нам бежали бойцы и танкисты в своих ребристых шлемофонах. Судя по решимости на лицах, брать собирались немцев что к ним прилетели, поэтому вышедший наружу Турбин, я его фонариком осветил, дал понять, что мы свои. Дальше пока бойцы вручную разворачивали самолёт, моторы заглушены были, Турбин отбыл на машине к штабу дивизии. Это действительно была та часть что мы искали. Пока его не было, прибежал, причём именно прибежал, начальник штаба дивизии, и я на карте ему показал где видел немецкие засадные подразделения. Противник явно знал где дивизия встала. Много меток получилось, но на память я не жаловался.