Гении и прохиндеи

Бушин Владимир Сергеевич

Что я сделал бы еще на месте Александра Проханова? Конечно же, перестал бы печатать литературных психов. Например, того, который настрочил книгу о генерале Власове, духовном сыне Колчака. Он, между прочим, и сам генерал. Ну, правда, газетный, пуровский, как.скажем, адмирал Гайдар, и скорее всего волкогоновской выпечки. Так этот волкогонец уверяет, что всеми самыми рупными по бедами в Великой Отечественной войне мы обязаны именно Власову. Как это? Как это? А очень просто, говорит: под тайным, но непререкаемым командованием Власова было 50 дивизий, сформированных немцами из наших военнопленных, эти дивизии командование вермахта бросало во все крупные битвы, но в решающий момент они расступались перед Красной Армией,

и та наносила удар с фланга или тыла что и давало нам по беду. Ну, хорошо, один раз немцы могли оплашать, но как же они попались на удочку и второй раз, и третий, и пятый? Не глупые ведь люди. Это они доказали, между прочим, и тем что понимали русского солдата и Красную Армию гораздо лучше, чем наш власовец-волкогоновец: немцы боялись дать оружие в руки наших пленных и лишь в конце войны в отчаянную пору в ноябре 1944 года, когда Красная Армия, уже вступила на немецкую землю, сформировали не 50, а только две дивизии, одной из которых командовал Буняченко, другой - Зверев. Но газетный генерал стоит на своем и требует памятника Власову рядом с памятником Жукову. Ну как же не псих! Тем более, что уверяет, будто его любимец был сознательно заслан к немцам и выполнял личное задание Верховного Главнокомандующего, и потому, после войны его вовсе не расстреляли, а присвоили звание Героя Советского Союза, маршала, дали отменный пенсион и хотели было отправить доживать дни в Австралию от лишних глаз по дальше, о там подняли бунт полчища кенгуру. " Не пустим на свою землю пособника Гитлера!" Тогда ему дали генеральскую квартиру на одной площадке с его будущим биографом и апологетом, и тот уверяет, что Власов жив и поныне; вероятно, заходит картишками переброситься.

Надо сказать, что волкогоновец-власовец в свое время напечатал в "Военно-историческом журнале ,множество правдивых, статей о Власове как о предателе, но потом побывал в Америке, и там одна ушлая баба прожужжала ему все уши о Власове как о великом народном заступнике от большевиков и главном герое Отечественной войны.

И бравый русский генерал сдался американской бабе"Но думаю, что она

всё-таки не рассчитывала, что тот напишет хвалебную книгу о мерзавце, её напечатает аж сама "Молодая гвардия", которую возглавляет великий патриот Александр Кротов, выйдет отдельное издание, его разрекламирует "Советская Россия" ,где движет умами еще более грандиозный патриот Валентин Чикин, что, наконец, и на страницах "Завтра" журналисту- власовцу будет дозволено писать о Власове как о "славном русском генерале. "

Но почему же всё-таки американской бабе удалось так легко опрокинуть навзничь и употребить по своему вкусу пуровского генерала? Да потому, что еще до встречи с ней генерал свихнулся на патриотизме, дойдя в этом вопросе до полной уверенности, что никакой русский человек никогда не может быть предателем. Таким экстрапатриотам говорят: позволь, да ведь от Святополка Окаянного до Горбачева их столько было... Вздор!- отвечают они. Святополк и Горбачев были евреями!.. Ну, а подобного заявления вполне достаточно ныне, для того, чтобы оставаться в первых рядах патриотов даже с именем Власова на устах, подернутых пеной...

На месте Проханова дал бы я полный отлуп от газеты тому литературному психу /на сей раз не генерал, а газетный капитан первого ранга/,что поносит чуть ли не всю нашу литературу, начиная сЛьва Толстого. Его он называет "отравителем колодцев русской жизни", а! его произведения это, оказывается, "вагон книг типа/!/ "Войны и мира". И при этом, естественно, взывает к авторитету - кого же еще!
– дяди Сэма: "Весь этот вагон художественности американцы точно называют "фикшн" - "фикция", вымысел, сочинительство. "И не соображает при этом., что с помощью таких доводов можно объявить эталоном барахла не только почти всю русскую литературу - сочинительство же!
– но и американскую

тоже хотя бы Фолкнера с его выдуманной Йокнапатофой.

Толстой, Бунин, Вересаев видятся психу то ли вдохновителями, то ли прямыми соучастниками Ягоды, Ежова, Берии, поскольку лет за 30-40 до низ имели неосторожность напечататься в газете, которая потом стала большевистской. А свихнулся он на монархизме, и потому истинными светочами русской литературы считает лишь особы великокняжеские: известного Константина Романов, да неизвестного Олега Романова, погибшего молодым, но успевшего сочинить несколько стихотворений в духе "Окон ТАСС" времен войны. Например:

Братцы!Грудью послужите!

Гряньте бодро на врага!

И вселенной докажите,

Сколько Русь нам дорога.

Нет, наши "Окна" были всё же посильней. Правда, мой покойный друг Коля Глазков уверял:

Мне говорят, что "Окна ТАСС"

Моих стихов полезнее.

Полезен также унитаз,

Но это не поэзия.

Тем не менее, псих заявляет: "Князь Олег более народен, чем его сверстник Есенин". А недавно надеждой русской литературы объявил по телевидению Олега Романова еще и всем известный Радзинский, который , по меткому замечания Н.Сванидзе, в дополнительной рекомендации не нуждается?

В советской литературе капитан-монархист, естественно, поизнаёт и любит только Булгакова, только "Дни Турбиных". Но, мамочка родная, какими вороми новостей и открытий, окружена эта африканская любовь! Пишет, что, что на премьере "Дней Турбиных", которая-де состоялась во МХАТе "в начале тридцатых годов", как только артисты на сцене по ходу пьесы затянули Боже, царя храни...", так весь зал вскочил и тоже благоговейно затянул. И вместе со всеми, говорит, затянул председатель Совнаркома II. И. Рыков, А когда очухался от приступа монархизма, то побежал за кулисы и устроил артистам разнос: как, мол, посмели меня, предсовнаркома!..

Ах, как всё это живописно! Но, во-первых, причем же здесь артисты?0ни лишь играли текст Булгакова, и разнос надо бы делать ему, художественному совету театра, дирекции. Неужто Рыков этого не понимал? Во-вторых, в "вначале тридцатых годов" Рыков уже не был предсовнаркома, его сменил сороколетний В.М.Молотов, В-третьих, премьера "Дней" состоялась во МХАТе вовсе не "в начале тридцатых" "Спроси любого пожарника или омоновца, 5 октября 1926 года. Тогда действительно предсовнаркома был Рыков, но всё-таки он не вскакивал и не пел царский гимн, ибо никто, кроме артистов на сцене, его не пел .Все другие рассуждения капитана о литературе на таком же примерно умственном уровне катитана Лебядкина.

И наконец, последнее. У Александра Проханова юбилей. На его месте я непременно учёл бы опыт некоторых нынешних посткоммунистических торжеств этого рода. Не давно я был на одном из них...

Как это делалось раньше? Ну, во главе стола или в президиуме рядом с юбиляром сажали директора или другого большого начальника, секретаря парткома, а то и райкома - по пропоганде, дальше - знатного стахановца, ветерана войны или труда...А что я увидел теперь? Всё то же только наоборот: секретарь, но не партийный, а писательский, не директор, а губернатор/недавний секретарь обкома/.наконец, не ветеран войны, не стахановец, а старенький батюшка. Он-то, батюшка, был особенно уместен, ибо сподобился еще и стихи сочинять. В таком роде:

Что перетянет на весах,

Весы под тяжестью не гнутся.

Бывает просто что-то так,

А очень сильно подаются.

Как угадать, кладя на них,

Должно быть, надо кладом веры,

Чтоб вверх и вниз от рук живых

Бежали, как от полной меры.

Еще пронзительнее вот это:

Странно как-то всё соединить:

Колокольный звон и грохот этот...

И в раздумья по двору ходить

В поисках разумного ответа.

А решенье может быть одно: