Гений АЗЛК
Шрифт:
— Давайте вы оденетесь, мы выйдем из номера и потолкуем. Я сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться. Не только из опасения, что эти снимки окажутся в КГБ и на столе вашего начальства, тогда не видать никакого перевода в Москву, да и ваша жена будет огорчена.
Он купился из-за того, что продолжаю носить обручалку на правом безымянном. Я зарёкся: сменю кольцо, когда оформлю отношения с Валей. Пока не нашёл в себе сил снять кольцо Марины. То есть операция по шантажу и вербовке готовилась наспех, без сбора сведений о клиенте.
Пока подчинился, оделся. Глотнул воды и почистил зубы.
— Что за психотроп вы мне подмешали?
— Не волнуйтесь, действие заканчивается. Ни последствий, ни привыкания.
— Я должен благодарить?
— Рано благодарить, пока вы не выслушали все мои предложения.
Мы покинули номер. Итальянец был ниже на голову, худющий, жилистый. От таких не знаешь что ожидать в рукопашной.
Да, я примеривался ему врезать. Но пока не подавал виду, разминал шею вращательными движениями головы, массировал виски. Боль и правда уходила.
Он толкнул дверь убранного и незапертого номера. Коридор был пуст, доносились голоса женщин и гул пылесосов. Уборка действительно шла полным ходом.
— Синьор Серджио! От вас требуется совсем немногое: умерить свой разоблачительный пыл и слушать указания наших людей. В Советской России вы будете получать 1000 рублей ежемесячно, во время каждого выезда за рубеж — премию. На назначение на АЗЛК — соглашайтесь.
— Мне подписать обязательство о сотрудничестве? С кем именно?
— Думаете, я из какой-то разведки? Нет, только представляю определённые круги, кому крайне невыгодна ваша инициатива по поставкам запасных частей к «москвичам». Чем ужаснее машины, а их продано в Европу более миллиона, тем больше нужно запчастей. Просто бизнес, ничего личного.
А у меня личное, если фото увидит Валя.
Я ударил его в селезёнку, потом в горло. Гад явно ожидал атаки и парировал удары. Но к борцовским захватам был не готов, секунд через десять хрипел, пытаясь высвободиться из удушающего и отпихнуть ручонками моё предплечье, давившее на шею.
Намерение придушить, связать и обыскать не сработало. Итальянец расслабился, даже обвис, что оказалось обманом, потому что резко дёрнулся тазом вправо и ударил рукой назад, влепив мне по интимному месту. От боли и неожиданности я тиснул сильнее… и услышал характерный хруст.
Отпущенное тело свалилось на паркет, голова вывернулась под неестественным углом. Блин, я его убил, сломал шею! Или он сам себе сломал шею, пытаясь выкарабкаться из удушающего захвата, уже без разницы.
Мозг работал чётко и быстро как за рулём машины, несущейся юзом к обрыву. Обыскал труп. Джузеппе Франческо… Римское отделение «Автоэкспорта»! Вот такой журналист. Знаю, что у них работают иностранные граждане, и этот… Скажем так, работал.
Теперь быстро. У него на одежде могли остаться микрочастицы моей. Штаны и пиджак — долой, в свёрток, потом выброшу. Где его пальто или какая иная верхняя одежда, выяснять нет времени. Труп — в ковёр, ковёр — в шкаф. Выиграю хоть несколько минут по сравнению с вариантом, когда горничная или новый постоялец обнаружат мёртвого мужика в трусах на полу.
Ещё минута — протереть паркет на месте нашего свидания. Могли выпасть мои волосы или ещё что мелкое.
Хронометраж времени как при смене коробки передач на скоростном допе — до секунды.
Осторожно выглянул
На возмущённые взгляды МАЗовцев, заждавшихся у автобуса, надменно бросил: начальство не опаздывает, а задерживается.
Только сейчас меня догнала отдача от случившегося. Аж руки начали трястись. Я! Убил! Человека! Пусть неумышленно, пусть негодяя, того заслуживающего, но факт — фактом…
Началась гонка со временем. Час, два, ну, может, три, и кто-то заметит, что ковёр, предназначенный для пола, почему-то торчит в шкафу. Развернут, обнаружат начинку. Сколько-то времени уйдёт на установление личности, если итальянец — постоялец отеля, то буквально минуты. Сколько-то на появление подозрений в моём участии. Если сообщница окажется в поле зрения полиции, то меня вычислят моментально, если нет… Тысяча и одна неизвестная переменная. Пока автобус не выедет из Швейцарии и не пересечёт Западную Германию, остаётся только трястись, надеяться на лучшее и паниковать при виде любого полицая. А также наряда на германо-германской границе. Поседею!
Если бы самолёт… Через два часа — в воздухе на крыльях «Аэрофлота», хрен достанешь. Или сгрузить «березину» с автовоза, газ в пол? Но она без номерных знаков, только шильда МАЗ, и без техпаспорта. Экспонат, а не транспортное средство.
Терпеть! Не истерить! Легко сказать…
По пути свернулся калачиком на верхней койке и осмотрел трофеи. 17 тысяч лир, неплохо. Не помню, вроде бы курс лиры мелкий по отношению к доллару или марке, пусть будут. Ого! В бумажнике лежал членский билет Итальянской компартии. То есть я открутил башку мерзавцу как марксист марксисту. У коммунистов подобное встречается часто, то случайно, то умышленно.
Фотографии. Сукины дети, макаронники! Опа, и негатив. Отпечатаны ли другие фото, пока даже думать не хочу.
До границы я перепрятал изъятое так, что нужен многочасовой обыск для обнаружения. Сверток с одеждой выкинул в мусор на остановке по пути к границе. И тут ко мне прицепился Василий Денисович.
— Товарищ Брунов! Чем вы были заняты с восьми вечера и до прихода к автобусу? Я видел вас уходящим в компании с дамой лёгкого поведения.
— Я тоже вас могу спросить, почему вы не пришли мне на помощь, когда я попал в затруднительное положение? Ваша святая задача — обеспечивать безопасность советской делегации!
— Я лучше вас знаю свои обязанности! — набычился КГБист. — О вашем вопиющем поведении будет доложено. Не надейтесь, что это сойдёт с рук.
Его угроза заставила скорректировать планы. В них я мысленно углубился, когда «икарус» катил за МАЗами-автовозами уже по территории ГДР, и можно было расслабить булки. Отсюда буржуинам не выдадут. Но, похоже, надо отслеживать, не буду ли объявлен в розыск Интерпола. Капиталистическая заграница на ближайшие годы закрыта, даже Югославия. А вот комбинат глубинного бурения, в простонародье именуемый КГБ, запросто доставит неприятности. Придётся действовать на опережение.