Гений АЗЛК
Шрифт:
— Негодяй! Кстати… Ты — один?
— Вдовый. Живу с дочкой и сестрой. К другим отношениям не готов. Даже с тобой. Прости.
— Не очень-то и напрашиваюсь.
— Значит, в апреле жду тебя в Москве. Предварительно посмотри в справочнике и набери приёмную генерального директора. Чёрт… ещё секретаршу надо искать, оставшаяся от прежнего Генерального навевает тоску. Нет, на секретарство не приглашаю, просто мысли вслух. Пока, выздоравливай.
Найти Оксану в секретари, чтоб все ахнули от зависти? Ни за что. А вот Катя нужна. На смену нынешнему «москвичу» я мечтал запустить клон 5-дверного «Опель-Вектра-А». Несложная и беспонтовая машина с просторным моторным отсеком, вместит и 2-литровый дизель, и 16-клапанный бензиновый 1600. Подвеска неубиваемая, простая, «качающаяся
Если бы не дурацкая выходка её отца, Катька числилась бы соавтором дизайна, включила машину в своё портфолио. Как мог выгораживал, чтоб её не вышвырнули пинком под упругий зад, а вежливо — по сокращению штатов, с компенсацией, стараясь не унижать. Но прекрасно понимаю, что была в курсе всех папашиных маневров по госпремии и не одёрнула, не остановила: не надо, я не одна проектировала «березину», придержи коней. Приняла подарок от ЦК КПБ как должное. А потом обиделась, что отобрали.
Пусть рисует. Мне с ней детей не крестить. И, тем более, ей от меня не рожать. Надеюсь.
А вот Вале… Пока мы с ней деторождение не обсуждали, и она предохраняется. Попросил не спешить к нам домой, встретиться сначала в её квартире. Соскучился.
Но сколько бы ни приходилось терпеть без близости с женщиной, встречи с Валентиной никогда не напоминали извержение вулкана. С момента возвращения в СССР более сдержанной подруги, впустившей меня в сокровищницу своего тела, я не встречал. Медицинский профессиональный цинизм ей был присущ в полной мере, разделывая курицу, она могла взять кусок и сказать: похож на мошонку после травматической ампутации. Но дальше слов дело не шло. В постели она, похоже, усилием воли преодолевала скованность. Позволяла всё, что угодно, но именно что позволяла — из чувств ко мне, сама редко испытывала реальное удовольствие.
Валя старалась быть идеальной любовницей, но природа играла против неё. Эротические игры, лёгкое сопротивление при раздевании, перемена позы, секс в возбуждающем прозрачном белье — всё это мимо. Покорно выполняла, когда я просил. Но предпочла бы лечь на спину и пассивно отдаться «большому белому господину». Из любви, а не из желания близости. Порой соблазняла, но довольно безыскусно, всего лишь подходя ближе, прижимаясь. Очень нравилась голенькой. Мои похотливые руки и воображение действовали гораздо активнее.
Тем не менее, не возникало ни малейшего поползновения завести другую интрижку. Не скажу, что влюбился, до взаимности далеко, но очень привязался. Ценил её отношение ко мне, к Мариночке, к Машке. Понимал, что лучше не найду. Поэтому и влекло уединяться да соединяться — хотя бы разок, пусть безыскусно, зато душевно. Естественно, не мог представить жизни без Вали в Москве.
«Устроился поудобнее», — хихикал внутри умудрённый опытом 75-летний дедунчик-пердунчик. «Что в этом плохого?» — возражал я-нынешний. Обнял подругу и поцеловал, мы принялись одеваться, потом поехали на Рокоссовского.
Сборы, занявшие несколько дней, происходили сумбурно и одновременно несли налёт грусти. Перевёрнута страница жизни. В автозаводской двушке, благоустроенной руками Марины, мне было невыносимо находиться, в трёшке проще, она здесь ни разу не ночевала.
Вещи… Ценности Марины, оставленные для дочки, я забрал в Москву. Некоторые вещи из белья и галантереи отдал родителям, возвращающимся в Харьков. Себе оставил лишь фотографии.
В
Нас ждала двушка в районе Волгоградского проспекта, снятая с помощью братьев Больших, ничего лучшего не нашлось, и придётся терпеть, пока поспеет кооперативная 3-х-комнатная, проживая в самых спартанских условиях, хорошо хоть не с титаном в сортире, как в Тольятти.
Перед стартом в Москву я посетил Чижовское кладбище, там растаял снег. Расчистил могилку от скопившегося после зимы мусора, отметив, что тёща отменила частые визиты к дочке. Приехал один, не взяв ни Машку, ни, тем более, Валентину. Оставил букетик и попрощался.
Куда более мажорно прошла отвальная. Я заказал ресторан «Беларусь», пригласил Дёмина, Высоцкого, конструкторов, гонщиков. Поскольку практически все семейные, кроме как бы одинокой Вали, проставка обошлась недёшево, но покрылась премией, выписанной мне директором в награду за труд на МАЗе. Дёмин вручил мне её прямо за столом с закусками и спиртным вместе с дипломом, многозначительно добавив: «от Генерального — Генеральному». Все отбрыкивания, что иду на высшую должность в АЗЛК чисто временно, посему поздравлять не с чем, отметались с порога и единодушно, одна Валентина молчала, зная правду. Она сидела далеко, среди гонщиков, об её увольнении с МАЗа знали, о переезде в Москву и зачислении в штат моего нового завода — нет, не хотел усложнять ей существование слухами. К тому же на МАЗе помнили Марину, и торжественное объявление, что я подобрал себе замену, не дожидаясь года, вряд ли бы было воспринято с пониманием. А объяснять, что Валя — не вместо, это другое, сложно и непродуктивно. Позволил себе потанцевать с ней разок, когда заиграл оркестр, потом, конечно, с Татьяной-гонщицей и некоторыми из жён сотрудников. Если кто-то что-то заметил, то внешне никак не проявилось.
— Серёжа, ты не зазнаешься? — спросил Генеральный, чуть захмелев. — Мы всё же — грузовая фирма, легковые лежали на тебе. Будешь помогать?
— И нет, и да. Смотрите, Иван Михайлович, зазнаваться я уже начал, а на АЗЛК такая прорва проблем, что не знаю, как буду вырываться в мае в Минск на годовщину по Марине. Так что никакие вопросы для вас не порешаю. Но! Есть идея, полезная нам всем. Поддержите?
— От твоих идей и меня, и Высоцкого порой в жар и холод бросало. Какая?
— Обратите внимание, я не раздувал штат конструкторов, потому что смена модели легковухи — не каждодневное дело, грузовых и того реже. На АЗЛК целая орава, и не назову их бездельниками, много чего наконструировали. Но что реализовано? «Москвич-412» с несколько изменёнными навесными элементами, передними дисковыми тормозами, обновлённым салоном и насильно, под давлением Полякова, всунутыми вазовскими агрегатами, вот и всё за 10 с лишним лет. КПД конструкторов легковушек — один процент! А ведь концепты лепят МАДИ, ХАДИ, НАМИ, ВАЗ, Ижмаш, автотракторный факультет БПИ, наверняка ещё кто-то, и практически всё идёт в корзину. Это как онанизм — одна имитация секса, зачатия-то не произойдёт.
— Точно! — Дёмин, обычно к фривольностям не расположенный, был выпивший и лояльный. — И как ты собираешься упорядочить… онанизм?
— Всё придумано до нас. На проклятом загнивающем Западе существуют дизайн-студии, по существу — конструкторские бюро. Если какому-нибудь «Фиату» требуется обновление модели, проект заказывается под определённые технические условия. Да, стоит дорого, но дешевле, чем 10 лет содержать ораву свободных фантазёров. Так почему бы не создать межведомственный дизайнерский центр? Пусть заказ формируется при участии Минавтопрома, Минторга, «Автоэкспорта», заинтересованного ведомства — того же Минздрава, если машина имеет медицинскую перспективу, а также представителей заводов-изготовителей. То есть конструкторы сработают на заказ, а не изобретая велосипед. Предлагают варианты компоновки, дизайна.