Гений АЗЛК
Шрифт:
— Признались, но неофициально. Не под запись в протокол.
— Видите? Неофициально Сурен украл. А чисто формально — не украл, чист как стёклышко. Кстати, с того момента я сам ему не доверяю. Но привлечь не за что, согласны?
Он неохотно кивнул.
— Если на этом перечень моих смертных грехов закончен, могу я спросить: сознался ли Севастьянов, кто ему приказал меня утопить?
А вот тут что-то шевельнулось в лице следователя. Не нотка человечности, нет, куда уж там. Скорее — тень смущения.
— Назвал две фамилии.
— Причём уровень их должностей выше, чем гендиректор АЗЛК, их просто так пугнуть не удастся.
Он протянул мне бланк постановления для ознакомления. Оказывается, по эпизоду заведомо незаконного задержания я признан потерпевшим. Хоть за это спасибо!
Вдобавок подал гражданский иск на миллион за причинение морального ущерба. Поскольку иск по уголовному делу не облагается пошлиной, мог написать и миллиард, что мелочиться…
Что прямо под директорским кабинетом расположен кабинет моей гражданской жены, помогавшей умыкнуть 25 тысяч, прокурорский так же не просёк, как и опера.
Соучастницу надо поощрить. Вечером заявил девицам:
— Красотки мои! Ваш кормилец-поилец и орденоносец подвергается моральным стрессам, что же вы меня никуда не приглашаете? Мы живём не только в административной, но и в духовной столице страны. Маша, ты с виду культурная девушка, почему ни разу не пригласила брата в театр? Валя, мы с тобой совсем не старые, чего ни на какие концерты не ходим?
— Втроём не сможем, Мариночку же не с кем оставить! — ответила дражайшая, не ожидая наезда, а я ещё не отошёл от бойцовского настроения, овладевшего мной в прокуратуре.
— А по очереди пойдём! Я — с Валей, потом с Машей, в следующий раз идёте обе, я остаюсь с дочкой.
— Пока что готова уступить все свои походы Вале, — печально ответила сестра. Сессия! А там и театральный сезон закончится.
— Но бьюти-уроки? — возмутилась вторая. — Серёжа! Мы выполнили твоё поручение, при Доме мод есть школа стиля и грации. Записались. Теперь один вечер в середине недели ты кукуешь без нас.
— Я уже и забыл о том поручении, могу отменить…
— Нет! — запротестовали обе, и ничего не оставалось, как смириться.
Женская красота — страшная сила. И страшно дорогая по расходам. Сами занятия по цене терпимые, но девочки, к бабке не ходи, получат такой список необходимых приобретений одежды, обуви, косметики, галантереи, что взвою больше, чем от побоев в дежурке ГУВД. Не ограничиваю фемин в мелких приятных тратах, но даже боюсь представить размер бедствия, когда услышат, что срочно требуется купить для «настоящей леди».
Сводил Валентину в Театр сатиры на пьесу белорусского драматурга Андрея Макаёнка «Таблетку под язык». Спектакль практически про меня, в оригинале — про председателя колхоза и его жизнь, когда после каждого рабочего дня приходится закладывать в рот таблетку валидола. Пьеса так себе, не особо смешная, но какие актёры, какая игра! Анатолий Папанов, Александр Ширвиндт, Наталья Селезнёва,
Нам не достались ложа или первые ряды, сидели, хоть в партере, но в отдалении, что удалось добыть через профком. Смеялись со всеми, хлопали. Валя, простая душа, аж заходилась от восторга, что видела великих живьём — всего в двух десятках метров и на сцене, для неё они были небожителями, существами из телевизора.
Я был счастлив, что они всё ещё живы. Каждому отмерен свой срок.
Спектакль снимался для всесоюзного телевидения. В проходах торчали камеры размером с морское орудие, сцена освещалась избыточно ярко, что мешало, но не сильно.
Когда отзвучали овации, и труппа принимала их на сцене, Анатолий Папанов, сжимавший охапку цветов, вдруг бросил в зал:
— Прошу минутку тишины, товарищи! Ми-нут-ку! У нас сегодня в гостях — Генеральный директор АЗЛК, он же главный конструктор лучшего советского легкового автомобиля «березина» Сергей Борисович Брунов. Товарищи! Давайте попросим Сергея Борисовича на сцену!
Мы стояли с Валей обескураженные, у обоих распухшие ладоши от аплодисментов.
— Прикинуться ветошью и не отсвечивать?
— Ты что! Как-то же узнали про тебя! И неудобно, сам Папанов просит.
Мдя… Артистов, особенно прославленных кинематографом, знают все, я — фигура малозаметная для широкой публики. Оно и проще, на улице не пристают, в магазине не обсчитывают, звёзд запросто, у них же денег много. А тут оказался не в своей тарелке. Тем более под камерами телевизионщиков.
Я вышел на сцену. Зал пропал из виду, с той стороны — стена ослепительного света. Папанов протянул мне руку. Пришлось импровизировать.
— Рад личному знакомству — сразу с комбригом Серпилиным, Лёликом и волком из «Ну, погоди!»
— А я как рад! Скопили чеки и приобрели для семьи «березину»! Я даже представить себе не мог, что такую красоту сделают в Советском Союзе! Спасибо ещё раз, Сергей Борисович!
И он отдал мне все цветы, огромную охапку. Стало немного неловко, ведь зрители несли их ему, Папанову, за его огромный талант. Возможно, у артистов так принято.
Подошёл Ширвиндт.
— Сергей Борисович, когда «березину» смогут купить обычные советские граждане — за рубли?
— Эта машина изначально предназначена для экспорта, но прошу поверить на слово. Я только приступил к исполнению обязанностей Генерального директора Московского завода имени Ленинского комсомола, и мы уже создаём прототип новой машины на смену привычных «москвичей», используя конструктивные решения, проверенные на «березине». В самое ближайшее время появится опытная версия — и для внутреннего рынка, и на экспорт, причём выпускаться будет сотнями тысяч в год, чтоб люди не стояли за ней бесконечно в очереди. По качеству не уступит «березине», по цене, надеюсь, посчитают правильно, она останется на уровне «жигулей». Рабочее название новинки — «Людмила АЗЛК-2150».