Гений АЗЛК
Шрифт:
Выехали. Штурман попросилась за руль на первую и дневную часть пути, я не возражал. Харьков остался далеко позади, вокруг тянулись поля, а как только показался первый лесок, вдруг притормозила и свернула с шоссе на просёлку.
— Сергей! Я, конечно, буду скучать по девочкам. Вы — вся моя семья. Но, честное слово, хочу думать, что эти две недели ты — только мой. Знаю, работа — святое, но в остальном…
Валя отстегнулась и перелезла ко мне на колени, что непросто в маленьком салоне «копейки», хоть я благоразумно тут же сдвинул штурманское сиденье до упора назад и откинул спинку.
Не всё в жизни гладко, но я счастлив! Счастлив благодаря этой женщине. И всему остальному тоже.
Ну а работа больше дарила хлопот, чем радости. В понедельник меня вызвали, кто бы мог подумать, на расширенное заседание коллеги Министерства сельского хозяйства. Слушая первый час протокольно-ритуальные спичи о руководящей и направляющей роли КПСС в развитии агропромышленного комплекса страны, натурально засыпал, поймав себя на мысли о том, что лучше бы предупредил секретаршу, что уезжаю в Минсельхоз, а сам забурился пораньше домой тешиться с Валентиной. Потом стало интереснее. Выступал академик из АН СССР, которому честная наука была важнее идеологических установок, и плевал он на «руководящую-направляющую» с высокой колокольни.
— Урожайность картофеля на колхозных полях, как правило, не превышает 20 тонн клубней с гектара, причём в результате привлечения студентов и другой неквалифицированной рабочей силы, а также неправильного хранения, потери доходят до 40–60% от выращенного урожая. В то же время на приусадебных участках и в садоводческих товариществах выходит из расчёта до 100 тонн! И практически ничего не сгнивает. Разумеется, гектарами наши частники не владеют, тем не менее, всего 1–2% от использованных для посева картофеля земель, находящихся в индивидуальном пользовании, дают более 50% объёма это продукта, доходящего до стола трудящихся.
Ну, тут он Америку не открыл. Индивидуальное фермерское хозяйство или малое капиталистическое с несколькими наёмными работниками в разы эффективнее социалистических гигантов. Как в том анекдоте: «Что такое колхоз-миллионер? Тот, долги которого исчисляются миллионами».
Он засыпал нас цифрами по производству винограда, выращиванию фруктов, цветов… Цифры — разные, картина — одинаковая. Как я и ожидал, его довольно грубо перебил чиновник из отдела идеологии ЦК, которому председательствующий слова не давал.
— Вы что же предлагаете, товарищ? Отказаться от ленинской политики партии по коллективизации? Распустить колхозы и вернуться к кулачеству?
— Я предлагаю взвешенное отношение. Не поддерживать на плаву убыточные колхозы-гиганты, лучше уж вернуться к закупке зерна в Канаде, а заняться разукрупнением, до создания сельхозартелей от 25 до 100 работников, где труд каждого виден и может быть оценён, а лодыря просто выпрут пинком ниже спины. Ильич бы не возражал против такого решения, огульная коллективизация с гигантоманией пришла в период сталинской
— Конечно, продолжайте, — согласился министр, председательствующий на собрании.
Короткая перепалка между идеологом и реалистом оживила происходящее.
Академик много ещё чего сказал дельного, в заключение отметил, что продолжающиеся вливания в огромные хозяйства далеко не всегда приносят ощутимую пользу. Хронически отстающие монстры надо разукрупнять, малые кооперативы насыщать сельхозтехникой, соответствующей масштабу и характеру их работы.
Ближе к технике — теплее. Но АЗЛК ни разу не относится к сельхозмашиностроению.
Время близилось к 18–00, коллегия закрылась, утвердив расплывчатое решение «изучить пути дальнейшей интенсификации сельского хозяйства», я намылился домой, но меня перехватил первый зам министра и утянул к себе. Визит в далёкое от моих интересов министерство вдруг обрёл черты полезного.
Оказывается, для малых сельхозкооперативов в Советском Союзе совершенно недостаточно техники. И если тракторами их можно обеспечить за счёт увеличения производства Т-25, остального до печального мало. В частности, колхозы и совхозы снабжаются грузовиками ГАЗ-53 и ЗИЛ-130, явно избыточными. Не вызывают восторга малые полноприводные машины — УАЗ-469 и ВАЗ-2121.
— Смотрите, Сергей Борисович, в чём загвоздка. В СССР не изжита проблема приписок с тонно-километрами, соответственно, с излишками топлива на ЗИЛах и ГАЗах. Поэтому бензин А-76, поставляемый колхозам и совхозам в любых требуемых количествах, столь любим автомобилистами. Покупая «москвич», многие немедленно ставят дополнительную прокладку под головку блока цилиндров, снижая компрессию, и заправляют машину 76-м бензином — полный бак за бутылку «чернил» или даже за спасибо. Некоторые понятия не имеют, как на АЗС пользоваться пистолетом.
— В курсе, конечно.
— Но у населения нет и в ближайшее время не предвидится дизельной техники, к тому же солярка дешевле низкооктанового бензина. То есть кооперативы, а они будут считать каждую копеечку, с большей радостью ухватятся за малый дизельный грузовик, тонна-полторы грузоподъёмности, или аналог УАЗика, посовременнее только, тоже с дизельным мотором. Да что я говорю, дизельный ГАЗ-51 был бы воспринят на ура!
— Но запуск зимой… У нас до сих пор туго с зимней соляркой, а комбайны и прочая дизельная сельхозтехника ездят преимущественно по теплу.
— Это госплановский вопрос — увеличить производство зимней солярки. Вас же прошу как директора Конструкторского центра сообщить, какие машины имеет смысл поставить на поток за 2–3 ближайших года. Пусть не принципиально новые, а модернизированные.
— Нет-нет. Инициативным конструированием советский автопром сыт по горло, — я покачал головой, не желая лишний раз сработать на корзину. — Последовательность прямо противоположная: заказчик говорит, что ему нужно, мы предлагаем вариант.
Лицо первого зама, довольно интеллигентное, даже утончённое, наверняка выбился по комсомольской линии, а не из председателей колхозов, приобрело страдальческое выражение.