Гений из Гусляра
Шрифт:
— Результат когда? — строго спросил Армен.
— Вы мне должны восемьсот долларов, — произнес Минц. — Я с вас беру только за исходные материалы и прибор.
— Ты с ума сошел, старик, — возмутился Армен. — Ничего ты не получишь, раз такой невежливый. Надо ждать, пока тебе дадут, а сам никогда не проси. Стыдно за твой почтительный возраст!
— Извините, — произнес тогда Гамлет. — Мне тут крысы дали, но, боюсь, что восьмисот не наберется.
— Давай что есть, — сказал Минц.
Когда Райка увидела, что
Но Минц, хоть и старый человек, так ловко выхватил доллары да так быстро выскочил из вседорожника, что Раиса осталась ни с чем и принялась сверлить своего мужа, да так и сверлила до самого дома, а Армен не вмешивался, он думу думал — как бы использовать Минца с пользой для теневого бизнеса. Но понимал, что сейчас не время для деловых предложений, потому что этот Минц оскорблен и унижен, с трудом держит себя в руках, и то только потому, что боится Арменовских киллеров. Пускай отдохнет, придет в себя. То, что Гамлет ему бабок дал, — это даже хорошо. Ученых надо прикармливать, иначе все убегут за бугор.
— А теперь, — сказал Армен, — мы поедем ко мне домой и выпьем по маленькой.
Он обернулся к Раисе и Гамлету.
Но Гамлет сказал:
— Прости, брат, голова болит... Можно я домой поеду?
— Какой ты был, такой ты и остался, — обиделся Армен, но настаивать не стал, сам тоже устал. Трудно целый город держать в руках, когда столько завистников.
Раиса сунулась было с предложением взять ее с собой и пообедать где-нибудь в ресторане, но Армен сказал:
— Лучше за мужем посмотри. Его, наверное, ломать будет.
— Может, оставишь мне Грицка? — попросила Раиса. — Боюсь, что когда Гамлетик в себя придет, начнет буйствовать.
— Знаем мы, зачем тебе Грицко нужен. Не получишь. А с завтрашнего дня, если этот еврей-профессор не обманул, он сам тебе за мужа будет.
Так что Раису с Гамлетом высадили возле их дома, и вседорожник, поднимая пыль, ускакал вдаль.
— Иди, что ли, перерожденец, — сказала Райка и подтолкнула мужа.
Он послушно пошел домой.
9. Наука торжествует
На следующее утро первым поднялся профессор Минц. Он постучал палкой половой щетки в потолок, и вскоре со второго этажа спустился его сосед Корнелий Иванович Удалов.
— Чего так рано? — спросил Корнелий.
— Сегодня хочу посмотреть, как сработала система.
— Это которую вчера Лаубазанцы пробовали?
Удалов обычно в курсе дела, чем занимается Лев Христофорович. А уж когда речь идет о таком перспективном приборе, он понимает, что его можно использовать в деле исправления человечества, особенно если речь идет о несовершеннолетних преступниках
— Пошли, — предложил Минц, — погуляем.
— Опасаешься в одиночестве оказаться в их районе? — улыбнулся Корнелий Иванович.
— Разумеется, всяческие выбросы энергии возможны, — сказал Минц, — но, думаю, скандалов не будет. А если так, то использование моей системы будет делом сложным и деликатным.
Он больше ничего не стал разъяснять другу. Они оделись и пошли гулять по городу с таким расчетом, чтобы часам к десяти оказаться в районе дома Гамлета Лаубазанца.
Минц даже захватил сотовый телефончик, чтобы позвонить Гамлету.
А вдруг понадобится участие?
Минц мог только догадываться о том, что происходит в утренней тиши на квартире Гамлета, и, догадываясь, он рассказывал об этом Удалову, а тот слушал внимательно и верил каждому слову.
Сегодня мы знаем, что Минц в своих предположениях не ошибся...
Первым проснулся Гамлет. Но вставать не хотелось, хоть в теле ощущались бодрость и желание вмешаться в покойное течение жизни.
Он взглянул на Раису. Во сне ее лицо несло на себе выражение красивой безмятежности и доверчивости.
«Странно, — подумал Гамлет. — Я ведь знаю, что Раиса нехороший человек, и единственный выход для меня — выгнать ее из дома, расплеваться с родным братом, отправиться в Петербург, затеряться там и заняться чистой наукой. Что мне нужно? Рубашка, белье, подушка, кусок хлеба и компьютер».
Тут, правда, Гамлету пришлось прервать поток сознания, так как он вспомнил, что с его внешностью в Петербурге не так легко пройти регистрацию. Может, он нужнее в Швейцарии?
Раиса открыла глаза и потянулась.
Увидела рядом с собой Гамлета и улыбнулась ему, как не улыбалась со дня свадьбы.
— Погоди, Гамлетик, — сказала она, — я завтрак приготовлю. Ты ведь у меня гренки уважаешь с омлетом.
Гамлет беззвучно ахнул.
Раиса ланью, молодой пантерой, спрыгнула с кровати, и Гамлет залюбовался ее прекрасным сочным телом.
— Ах, — сказала она от двери, — ты меня смущаешь взглядом, буквально раздеваешь, шалунишка!
Раздевать ее и не надо было, потому что Раиса обычно спала обнаженной.
Гамлету хотелось попросить прощения за то, что он неделикатно смотрит на жену, за то, что еще не вскочил и не побежал жарить Раечке яичницу, и за то, что до сих пор не попросил у нее прощения.
Но вместо этого его язык произнес следующее:
— Раиса, кофе покрепче, мне надоело пить по утрам всякую бурду.
Это заявление привело Гамлета в ужас, хотя произнес его собственный язык. Дело в том, что бурду по утрам варил он сам, а кофе при этом экономили именно по инициативе Раисы. Готовил кофе он так: чашечку «Нестле» для Раечки и стакан напитка «Северное кофейное» для себя.