Генрих IV

Баблон Жан-Пьер

Поскольку протестантская партия не могла доверять наваррскому королю, она не отказалась действовать, хотя теперь уже без него.

В 1560 г. она организует Амбуазский заговор. Он возник вопреки воле Кальвина, который был принципиально против вооруженного восстания, но, возможно, с одобрения пасторов из его окружения. Заговор замыслила небольшая группа перешедших в протестантство дворян, которые нашли широкую поддержку в стране, используя недовольство знати. Главой считался принц крови Конде, хотя новейшие исследования позволяют думать, что инициатива организации заговора исходила не от него и он им не руководил. Вероятно, в лучшем случае он знал о нем, как и его брат Антуан.

Большая часть штаба заговорщиков состояла из уроженцев Юго-Запада.

Когда заговор был раскрыт, разнесся слух, что из Гаскони продвигается армия численностью от 8000 до 10000 человек. Ее возглавляют Ла Реноди из Перигора, капитан Мезер из графства де Фуа, придворный наваррского короля Ансельм де Субсель и кузен Жанны д'Альбре Шарль де Кастельно. Объединившись с дворянами из Пуату, Анжу и Бургундии, эти мелкопоместные дворяне полагали, что их действия останутся в рамках законности: молодой король уступит их требованиям и отлучит от власти этих тиранов Гизов. Но они плохо знали своего противника. Вовремя предупрежденные, Гизы даже не дали своим врагам возможности объединиться. При продвижении по Амбуазскому лесу заговорщики были схвачены и тут же повешены. В первый раз за много лет взаимоотношений между троном и французским дворянством пролились потоки крови. С тех пор слово «гугеноты», уже семь или восемь лет употреблявшееся в Пуату для обозначения протестантов, перешло в обиходный язык.

Конде высокомерно отрицал свое участие в заговоре, потом укрылся у своего брата в Беарне. Теперь, когда Антуан по достоинству оценил размах недовольства дворянства, он стал изображать из себя главу протестантской партии. Он попросил военную помощь у королевы Англии Елизаветы и немецких протестантских принцев из Шмалькальденской Лиги. На лето 1560 г. Нерак стал центром европейского протестантизма.

Находясь в своих владениях, Антуан и Жанна действовали с величайшей осторожностью, чтобы не вызвать недовольства папы и местного духовенства. Но католики зорко следили за ними. И особенно нетерпеливо ждали решения о религиозном воспитании маленького принца Беарнского. Это было бы пробным камнем для выявления намерений его родителей. В шесть с половиной лет ребенок достигал возраста, когда дети переходили из рук женщин в руки мужчин. Мадам де Миоссанс уступила место воспитателю Шарлю де Бомануару де Лавардену, чей сын Жан де Лаварден, двумя годами старше Генриха, станет одним из его верных соратников.

Генрих, крещенный и с раннего детства воспитанный в католической вере, с недавнего времени начал поддаваться влиянию новых религиозных идей. Родители решили укрепить его на этом пути, приставив к нему учителя, сеньора де Гошри, человека ученого и весьма ревностного в протестантской вере. Это назначение немедленно вызвало резкую реакцию кардинала д'Арманьяка. Прелат обратился к папе, угрожая Антуану лишением короны. Проповедники Барран, Буанорман и Ла Гошри были отлучены от церкви.

Испытанным средством пресечь попытки неповиновения среди аристократов был их вызов ко двору, где их легче держать под надзором. В Нерак безуспешно было послано несколько гонцов с требованиями, чтобы принцы явились в Париж. Теряя терпение, Екатерина Медичи отправила к ним их собственного брата, кардинала Бурбонского, потом сеньора де Круссоля, который передал настоящий ультиматум. Несмотря на предостережения принцессы Конде, Элеоноры, убежденной протестантки и проницательной женщины, Антуан и Людовик Конде решили ехать. Их сопровождал небольшой вооруженный отряд, пополнявшийся по пути дворянами из Гиени, Лимузена, Сентонжа и Пуату.

Третий раз за несколько месяцев опасность угрожала лично королю — она исходила от его кузенов с Юго-Запада. Но Гизы не сидели сложа руки. В Орлеане, где находился двор, принцы и их эскорт были встречены как мятежники. Ни для кого не было секретом, что Антуан неопасен, и его оставили на свободе. Принц Конде, напротив, был противником, с которым нельзя было не считаться, поэтому его взяли под стражу и приговорили к смертной казни. Принц, бесспорно, был бы казнен, если бы 4 декабря 1560 г. после восемнадцати месяцев царствования не умер от чахотки король Франциск II.

Восшествие на трон несовершеннолетнего короля — Карлу IX было

десять лет — могло повлечь за собой удаление Гизов, то есть дворцовый переворот. Это и произошло, так как было оформлено регентство. Основные законы королевства не разрешали передачу власти женщинам, теоретически регентом должен был стать самый близкий родственник короля, первый принц крови. Королеве-матери поручалась только опека и воспитание сына. Как только Екатерина Медичи заметила прогрессирующее течение смертельной болезни сына, она учла эти обстоятельства и выработала соответствующий план с помощью своего старого друга кардинала де Турнона. Разгадать их тактику нетрудно: если королева-мать хотела получить реальную власть, она должна была включить в свою игру Антуана Бурбонского, иначе его использует оппозиция. Сразу же после похорон Франциска II Екатерина резко изменила к нему отношение. Потом она начала заигрывать с протестантами, что вызвало немедленную ответную реакцию ультраправых католиков: Франсуа де Гиз, коннетабль де Монморанси и маршал де Сент-Андре объединились в группу давления под названием «Триумвират».

Все с удивлением узнали, что королева разрешила произносить проповеди в частных домах и освободила узников совести. Произошла сенсационная смена курса монархии, началась эра веротерпимости. Валуа так тесно сблизились с кальвинистами, что европейская общественность имела все основания спросить себя, не отважатся ли они создать, как Генрих VIII в Англии, независимую от Рима национальную церковь.

В начале 1560 г., вскоре после смерти короля, Жанна публично отреклась от католицизма и приняла участие в обряде причащения вместе с дворянами из своей свиты. Она сообщила мужу, который находился тогда при дворе, что собирается приехать к нему, чтобы участвовать в дискуссии и защитить свою веру. Антуан ответил согласием в начале июля 1561 г.

Жанна с детьми выехала из Нерака и отправилась на Север. 20 августа они прибыли в Лонжюмо, где их приветствовала вышедшая навстречу толпа парижских протестантов. Жанна устала с дороги, она удалилась в свои покои, предоставив Генриху принять делегацию и ответить на длинные приветственные речи протестантских священников. На следующий день они были в Париже.

Глава пятая

Воспитание принца

1561–1564

Въезд королевы Наваррской и ее детей в Париж не отличался пышностью, но и не остался незамеченным. Столица бурлила. Нигде во Франции религиозные страсти не разгорелись так сильно, как в Париже. Очаг гуманизма, город литераторов и их августейших покровителей, но одновременно резиденция суровой Сорбонны и клерикалов, Париж в 1555–1559 гг. был свидетелем яростных столкновений между студентами, которых поддерживала симпатизирующая идеям Реформации образованная буржуазия, с народными массами, приверженными к католицизму с его мессами, уличными шествиями, алтарями, почитанием Девы Марии и святых. Насмешки протестантских проповедников, осквернение уличных статуй, критика Священного Писания раздражали чернь, которая не хотела, чтобы ей меняли религию. Город в то время стал цитаделью католицизма. Обстановка была такой напряженной что двор, вернувшийся из Реймса после коронации Карла IX, предпочел остановиться в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре. Чтобы продемонстрировать свою верность католической вере, молодой король рядом с герцогом Гизом принял участие в процессии в честь праздника Тела Господня. Потом двор переехал в Сен-Жермен-ан-Ле.

Королева Наваррская, вероятно, не имела в Париже собственной резиденции; по-видимому, она остановилась в Лувре, но скорее всего во дворце одного из своих приверженцев. Перед тем как встретиться с Екатериной Медичи, она провела несколько дней в уединении, беседуя со своим духовным отцом Теодором де Безом, прибывшим 23 августа из Женевы ради религиозной дискуссии, организованной королем в так называемом коллоквиуме Пуасси. В тот же день Жанна присутствовала на кальвинистском богослужении, которое, если верить венецианскому послу, собрало 15 тысяч человек.