Генрих IV
Шрифт:
Другой привилегией дворян была военная профессия. Ла Гошри препоручил своего ученика бывшему лейтенанту королевской гвардии де Ла Косту, который сформировал маленький отряд из двенадцати молодых дворян. Маленький Беарнец с увлечением познавал тонкости военного искусства. Он часами упражнялся со шпагой, пикой, стрелял из аркебузы. Когда Ла Кост назначил его командиром отряда, Генрих ввел среди своих товарищей железную дисциплину. Вскоре он перестал снимать военную форму.
Физическая ловкость вырабатывалась также в разнообразных играх, которым Генрих научился еще в детстве. Особенно популярной была игра в мяч, предок нашего тенниса. Площадки для игры в мяч имелись во всех королевских резиденциях: в Фонтенбло, Сен-Жермене, Блуа и Лувре. Принцы играли там часами, демонстрируя свою ловкость перед зрителями, толпящимися под навесами, за сетками, оберегавшими их от мячей.
Так воспитывали мальчика, готового ко всему
Глава шестая
Путешествие по Франции
1564–1566
Чтобы спасти королевство от гражданской войны, Екатерина Медичи решила продемонстрировать всем французам королевскую семью, предмет ее гордости. Она хотела убедить всех в ее сплоченности, силе, добродетелях и завоевать сердца пышностью королевских церемоний. Должна была исчезнуть всякая вражда, чтобы освободить сцену для величественного спектакля, где главные роли исполнялись королевой и ее детьми. Так и только так можно было укрепить узы верности, ослабленные недавними внутренними неурядицами.
Грандиозный план Екатерины Медичи материализовался в длинном путешествии по провинциям. Французам намеревались показать их совершеннолетнего короля, который уже не был хилым ребенком, а элегантным юношей, ловким в разного рода физических упражнениях, хорошим танцором, властителем, умеющим с превеликим апломбом декламировать перед городскими властями речи, заготовленные его матерью. Путешествие позволило бы также показать армию, сопровождавшую двор, а следовательно, заставить трепетать бунтовщиков и как-то разрешать сложные местные конфликты.
К тому же путешествие давало возможность королеве-матери увидеть своих замужних дочерей, герцогиню Лотарингскую и королеву Испанскую, и, кто знает, быть может, заручиться поддержкой своего грозного зятя, Филиппа II. Для юных принцев путешествие обещало быть очень познавательным. Ни один французский король так всесторонне не познакомился со своим королевством, как Карл IX, а рядом с ним будущие Генрих III и Генрих IV. На протяжении двадцати семи месяцев они будут открывать для себя горы и море, удивляться разнообразию народов, языков и обычаев, знакомиться с сельским хозяйством, любоваться древними памятниками. Это путешествие по Франции трех мальчиков, трех принцев, трех королей было наглядным уроком, о котором мечтал для своего Гаргантюа Франсуа Рабле.
Путешествие
Огромный кортеж тронулся в путь 13 марта 1564 г. Процессия насчитывала тысячи человек и растянулась на несколько километров. В путешествии участвовали королева-мать, король, его брат, герцог Орлеанский, Генрих Наваррский, Маргарита, а также принцы крови, младшие Бурбоны. Их свита состояла из толпы молодых дворян, восьмидесяти фрейлин королевы, ста камердинеров, ста пажей, швейцарской и шотландской гвардии, иностранных послов, членов Королевского совета, поставщиков двора. Одежду, мебель и ковры сложили в фургоны, не забыв костюмы для празднеств, предусмотренных заранее. В кортеже насчитывалось около восьми тысяч лошадей. Молодых принцев сопровождали их наставники. По пути они будут давать уроки, привлекать внимание своих учеников к географическим или историческим достопримечательностям.
Двор сначала направился в Сане, потом в Труа, где был подписан договор с Англией. Через два дня, 14 апреля, Генрих упал и ударился головой. Ушиб был пустячным, но происшествие послужило поводом для Екатерины написать Жанне любезное письмо: «Если бы наше дорогое дитя не ушиблось, играя в мяч, мы были бы уже в Шалоне. Прежде чем пуститься в путь, я хотела убедиться, что он в состоянии ехать с нами, хотя, хвала Господу, он почти здоров. И я смею вас уверить, что он чувствует себя хорошо, и надеюсь, что вы к своему удовольствию найдете его в добром здравии, так как те, кто его видит, считают его самым красивым ребенком на свете. Надеюсь, он не станет хуже в моих руках».
Королева-мать напомнила «своей товарке», что ее присутствие было бы желательно на следующей остановке. После Бар-ле-Дюк, где она крестила своего первого внука, сына герцогини Лотарингской, Екатерина и двор направились в Лангр, а потом в Дижон, где юные принцы участвовали в учебном обстреле города королевской артиллерией. В Шалоне путешественники сели на корабли и поплыли в Масон, куда несколько дней тому назад прибыла королева Наваррская.
Ее прибытие не прошло незамеченным. Жанну д'Альбре сопровождали восемь одетых в черное кальвинистских священников и вооруженный эскорт из трехсот всадников. Их вид и поведение резко отличалось от пестрой и шумной толпы французских придворных. Более того, известия из Беарна были пугающими. После возвращения на Юго-Запад, Жанна внедряла кальвинизм, не останавливаясь перед самыми крайними мерами. Кальвин послал ей в помощь священника Жана-Раймона Мерлена. В церквах Ласкара и По были запрещены католические богослужения, статуи разрушены. В Беарне была провозглашена свобода совести и теоретическое равенство двух конфессий — теоретическое потому, что фактически протестантские обряды повсюду возобладали над мессой, к ярости католического духовенства и его прихожан. Кардинал д'Арманьяк безуспешно пытался отговорить свою кузину от раскола, предупреждая о возможных последствиях ее опрометчивых действий. Жанна не осталась в долгу. Она вдребезги разбила теологическую аргументацию кардинала, обозвав его при этом «старым невеждой», что привело их к окончательному разрыву. Папа вызвал упрямую мятежницу на суд Инквизиции. Все понимали, что заочный приговор, который будет неизбежно вынесен судом, лишит ее всех владений. К счастью, за нее вступилась перед Римом неожиданная союзница. Екатерина Медичи не могла допустить, чтобы Святой престол распоряжался по своему усмотрению короной, так как такой прецедент был бы опасен также и для Франции.
Из чувства благодарности Жанне следовало бы вести себя в Масоне сдержанно, но ее непримиримость не знала границ. 1 июня, на следующий день после своего прибытия, они ничего не сделала, чтобы помешать своим людям оскорблять процессию в честь праздника Тела Господня, которая шла по улицам во главе с ее деверем, кардиналом Бурбонским. Как и в Вандоме, это было оскорблением не только религии, но и семьи, Бурбонов. Прискорбное происшествие в Масоне вызвало возмущение католиков и омрачило встречу королевы Наваррской с сыном, когда через два дня после этого скандального инцидента двор прибыл в Масон. Тотчас же уведомленная кардиналом, Екатерина решила действовать. Она не хотела, чтобы ее обвинил в слабости испанский посол, который участвовал в путешествии и обо всем подробно информировал своего короля. Королева-мать организовала другую процессию, пригласив на нее Жанну и всех беарнцев, которые должны были идти обнажив голову.
Путешествие продолжилось торжественным въездом в Лион. Генрих, одетый в темно-красный бархат, расшитый золотом, ехал верхом третьим, за королем и его братом. Но Жанне претила вся эта мишура и суетность. Ее все раздражало, и в первую очередь ее деверь, принц Конде, гугенотский герой Орлеана, который стал посмешищем, признав недавно своим сыном ребенка от Изабеллы де Лимейль, одной из красавиц «летучего эскадрона» королевы-матери. Жанна считала своим долгом бороться с безнравственностью, нечестивостью, легкомыслием двора, грозившими погубить душу ее сына. Лион был городом, пронизанным духом Реформации, очагом гуманизма и центром распространения новых идей. Жанна сочла время и место подходящими для перевоспитания сына. Она водила его на протестантские богослужения, проводимые под открытым небом в знак протеста против запрещения короля служить в зданиях. Но она быстро обнаружила, что ее сын больше ей не принадлежал. Он был Бурбоном, его дядя кардинал представлял его иностранным послам как первого принца крови, что подразумевало его принадлежность к католичеству. Более того, чтобы оградить его от влияния матери, принца заперли в его апартаментах и запретили туда доступ кому бы то ни было.