Генрих IV
Шрифт:
Собрание депутатов от Гиени и Лангедока по предложению Тюренна должно было пройти в Нераке. Обе королевы торжественно въехали в город. Маргарита — на белом иноходце, между мужем и Екатериной Бурбонской. После пышной встречи королева-мать и Марго отправились в аббатство Парави на празднование Рождества, так как гугеноты разрушили все церкви Нерака. Они вернулись 4 февраля 1579 г. к открытию собрания.
Гугенотские депутаты были людьми упрямыми. Прошли недели, а представители французского короля все еще не могли добиться удовлетворения своих требований ни по крепостям, ни по религии в судебных округах, ни по смешанным судебным палатам, ни по амнистии за последние насильственные действия. 13 февраля собрание зашло в тупик. Вечером депутаты явились к королеве-матери и надменно объявили о своем отъезде. Екатерина пришла в ярость и пригрозила повесить
Формирование смешанной палаты и амнистия были утверждены без всяких трудностей, предметом спора стали укрепленные города. Помимо 8 городов, которые были отданы гугенотам по Бержеракскому мирному договору, они получили еще 14, хотя и на шесть месяцев. Это была настоящая победа. Неракский договор, по существу, должен был бы носить название «Мир короля Наваррского». В глазах депутатов от Гиени и Лангедока теперь он стал их истинным покровителем и защитником. Более того, он расширил сферу своего влияния: протестанты Дофине поручили ему представлять свои интересы в переговорах с королевой-матерью. Так он постепенно становился главной объединяющей фигурой всего Юга.
Глава двенадцатая
Тщетные усилия любви
1576–1582
После подписания мирного договора королева-мать покинула Нерак. Генрих впервые остался наедине с женой. Маргарита блистала перед ним своим изяществом и красотой, расточала сокровища своего ума. Она была его верной помощницей во всех его делах. Если Генрих и не был в нее сильно влюблен, он тем не менее испытывал к ней нежность, уважение, благодарность и доверие.
Ад в По
Генрих понимал, что появление перед своим народом практически холостого короля рядом с царственной супругой увеличивает его авторитет, поэтому он показал Маргариту во всех своих владениях. После Фуа он привез ее в Беарн. 25 мая они прибыли в Коарраз, где Генрих, возможно, рассказывал ей о своем деревенском детстве. На следующий день они торжественно въехали в свою столицу По. Навстречу им вышли члены городской магистратуры, и они двинулись вдоль домов, фасады которых были обтянуты зеленой тафтой. Супруги поселились в старом замке Гастона Фебюса и Генриха д'Альбре, почти лишенном внутреннего убранства, так как Генрих приказал перевести в неракский замок самые красивые гобелены и мебель по случаю прибытия двух королев.
Однако для принцессы Валуа было все едино, что По, что Нерак, и пиренейский пейзаж не тронул ее сердца. К тому же она знала, что жители Беарна вообще, а По в частности ее не любят — она была для них шпионкой своей матери и папской интриганкой, прибывшей погубить дело Жанны д'Альбре. Маргариту с ее покойной свекровью объединяло то, что она не шла ни на какие уступки в вопросах веры. Она искренно верила в превосходство католичества, в котором была воспитана. К тому же она получила хорошее теологическое образование, читала святого Августина и Бернара Клервосского, была красноречива и умела защищать в спорах свою религию. Она, безусловно, не отказалась от мысли убедить своего мужа отречься от протестантства. Екатерина в этом полностью на нее полагалась. Во время путешествия королевы рассчитывали свой маршрут так, чтобы на большие религиозные праздники оказаться в католических городах, где не были разрушены церкви. Троицын день пришелся на 7 июня 1579 г. Маргарита уже две недели жила в По. Тогда-то и случилось то, что неизбежно должно было произойти.
Генрих, желая угодить жене, распорядился построить для нее в замке По небольшую часовенку, вмещавшую от силы человек семь-восемь. Поскольку католическое богослужение в городе было строго запрещено, он приказал поднимать подъемный мост замка во время мессы, чтобы на нее не проникли местные католики. Однако в означенный день несколько смельчаков рано утром пробрались в часовню и присутствовали на мессе королевы. Об этом сразу же доложили секретарю короля Наваррского Жану дю Пэну, занимавшемуся религиозными вопросами. После окончания мессы
В такой напряженной атмосфере оставаться далее в По было невозможно. 13 июля король и королева выехали в Монтобан, где король должен был председательствовать на собрании гугенотских вождей. Объединенный штаб вынес решение взяться за оружие, если Генрих III попытается заставить гугенотов выполнять Неракское соглашение. Вся терпеливая политика Екатерины Медичи разлетелась вдребезги, и мир, к которому, как казалось, так стремился ее зять, в ближайшем будущем не предвиделся. Совещание закончилось 27 июня, и двор короля Наваррского вернулся в Нерак — дамы на корабле по Гаронне, мужчины верхом.
Рай в Нераке
Началась прекрасная неракская весна, самое счастливое время в их супружеской жизни, полной бурь и невзгод. Особенно для Маргариты. «Все, что я могу сказать о королеве, — писала своей подруге одна из ее фрейлин, — так это то, что она никогда не была так красива и весела». Нерак был восхитительным местом. Красота внутреннего убранства замка, великолепие пейзажа, избранное общество сделали его на время гасконскими Афинами. У подножья замка Генрих д'Альбре разбил сад вдоль Биазы с аллеями из лавров и кипарисов, украшенный кадками с апельсиновыми деревьями и беседками. В середине цветника взвивались серебряные струи знаменитого фонтана «Пупет». Еще сегодня среди цветочных клумб можно полюбоваться купальней, очаровательным восьмиугольником, рядом с которой находился «черепашник», бассейн для разведения черепах. Напротив, на левом берегу, Марго устроила бульвар под названием «Ла Гаренн», где еще и сейчас растут два вяза, согласно преданию, посаженные, дабы увековечить вновь обретенное согласие супругов.
Настоящий приют блаженства, где, как пишет Маргарита, «наш двор был таким прекрасным и вёселым, что мы совсем не завидовали французскому двору. Я и принцесса Наваррская (Екатерина Бурбонская) имели большую свиту из придворных дам и фрейлин, а мой муж, король, — из блестящих сеньоров и дворян, ничем не уступающие в учтивости и элегантности самым изысканным кавалерам французского двора. Их не в чем было упрекнуть, кроме того, что они гугеноты. Но при дворе об этом никто не упоминал: король, мой муж, ходил с сестрой на проповедь, а я со своей свитой — на мессу. После службы мы встречались, и шли гулять в парк… Остальное время проходило во всевозможных развлечениях, бал был обычно после обеда или вечером».
Красавица Маргарита всегда была царицей балов и увеселений. Генрих осыпал ее дорогими подарками. Он преподнес жене ожерелье из 1200 жемчужин, кольца с бриллиантами, веера, надушенные перчатки, благовония, ароматические свечи, роскошные ткани. В замке собирались образованнейшие люди Беарна, первым среди которых был Мишель Монтень. Маргарита познакомилась с ним при французском дворе, но только зимой 1579–1580 гг. он стал ее постоянным гостем и сотрапезником. Генрих уже давно оценил его выдающиеся таланты и 30 ноября 1577 г. сделал его своим придворным. Монтень не верил «нововведениям» в области религии, которые считал вредными для общественного порядка. Был он по природе миролюбив и одобрял действия Беарнца. Он восхищался умом молодого короля и обсуждал с ним всевозможные темы: человеческие страсти, пределы разума, отношение к вере. Постепенно они перешли к проблеме существования Бога и изучению аргументов «атеистов», к естественной теологии, которая восходила скорее к Платону и Лукрецию, чем к Фоме Аквинату. Каталонский врач и теолог XVI века Раймонд Сабундский написал на эти животрепещущие темы трактат, который Монтень перевел в 1569 г.