Genyi Zhiznetvorchestva
Шрифт:
а весомая субстанция.
– Не желаешь ли прогулку?
– А куда?
– Да в никуда…
9
Однажды в осеннюю зыбкою пору
на Краснохолмском мосту
какой-то бродяга и призрачный ворон
хотели набрать высоту.
Пусть город подумает все, что угодно –
учение или десант…
Но были друг другу нужны и угодны
бродяга и ворон-мутант.
Был бдителен, беспрекословно готовый
на подвиг московский
Однако, бродяга и ворон суровый
удачно ушли из-под пуль.
они над рекою легко просвистели,
исполнив совместный полет.
А птица еще на продукт Церетели
метнула ехидный помет.
Бродяга смутился – зачем же так явно?
Ведь, все ж таки, первый, и, все ж таки, главный…
и как бы там ни было, все ж таки, царь…
"Тогда и подавно". –
Ответила тварь.
10
И, круто всплеснув опереньем крыла
в поднебесье боеголовкой ушла.
Неважно, что город подумал тогда –
бродяга и ворон неслись в никуда.
И ворон учил неудачника-клерка:
"Реальность твоя – восприятия клетка.
На самом же деле, мир – это мираж". –
139
Прокаркал пернатый, входя в пилотаж.
"А как же родные, а как же друзья?"
"Все это твое расщепленное "я".
"А как же пожарники, как же милиция?"-
Спрашивал клерк, устремленный за птицею.
"Как же, в конце концов, паспортный стол?"
"Это, голубчик – что мордой об стол".
"Как же Тверская? Садовая? Гум?"
Спрашивал ворона клерк наобум –
"Как же культурная революция?"
"Эрекции нет, а только поллюция".
11
– Черный ворон, что ж ты вьешься
над моею головой?
Ты же не политкорректен,
Мне не по пути с тобой.
Ты не вейся, черный ворон
над моею головой.
Хоть я и лечу с тобой,
но тебя считаю вздорным.
– И тебе мозги промыли,
ты как будто бы весь в мыле.
– Не согласен, я в свободе!
– Нет, мой друг, ты лишь в угоде.
Ты такой кому-то нужен –
потому ты и такой.
Ты загружен и заужен,
и твой ум совсем запружен
всяческою ерундой.
Ты подвешен на крючок,
словно жалкий червячок.
– Ну, а кто же меня подвесил?
– Это разговор другой.
Что ты, друг мой, так не весел,
Что ты, друг мой, сам не свой?
Ворон сделал пируэт:
– То, что вьюсь я над твоею
головою – это бред!
Над твоею головой
вьется кто-нибудь другой.
Он, как водится, конечно,
и руководит тобой.
– Получается, что я лишь
только
140
– Четко уловил момент.
– Ну а как же остальные?
– Как и ты, слегка больные.
Ну а кто-то не чуть-чуть,
но таков, видать, их путь.
– Ну а как же путь прогресса?!
Ведь меняется народ!
– Ты слегка отравлен прессой.
Путь прогресса – это трасса
прямиком на эшафот.
Вот тебе и весь народ,
был который, да весь вышел.
– Не желаю это слышать!
Верю в торжество добра…
– Прокричи еще "ура".
Вспомни, кем ты был с утра.
– М-да, унылая пора…
Неужели же мы все,
словно белки в колесе?
Ну, а как же поиск смысла,
личного предназначенья?
– Раз еще на этом виснешь -
никакого просветленья.
Да, таков ваш мир, старик –
смотришь в даль, а там – тупик.
Жизнь – совсем не то, что ты
мыслишь, спрятавшись в кусты.
– Ну, тебе видней, конечно,
с твоей птичьей высоты.
– Ладно, ладно, поостынь…
Вот скажи, почем не зря –
что ты так перепугался
за царя?
12
Есть зов вершин,
есть зев глубин.
Есть многие,
но ты один.
Есть рев низин.
141
Есть взрыв небес.
но ты один,
к тому же без
поддержки. Но
держаться не за что давно.
Жизнь – вечное веретено,
со всем все переплетено.
И если оборвется нить,
ее с другой уже не сшить.
Ей остается только тлеть
в пучине зим и пепле лет.
Кто песню спел –
того уже
закончился куплет.
Сказал мудрец –
все суета
иллюзий и сует.
Не важно
прав ли был тот царь.
Все повторяется
как встарь.
Кто прав –
не праведен еще.
И жизнь нам
выставляет счет.
в котором дщери и сыны
давным давно
все сочтены.
Все учтено –
какой вопрос?
Кресты и розы.
и навоз,
на теле
каждый волосок,
количество ногтей
и ног,
пар башмаков.
перчаток пар.
И пар –
что окружает шар
земной – и тот учтен.
142
Сочтен,
кто неуч,
кто учен.
Число слогов
в твоих словах,
и каждый вздох.
и каждый "ах".
Вы даже и
в прожекторах
бредете, будто бы
впотьмах.
Пусть лиц
и белозуб овал –
на них улыбка,
как оскал.
Накал