Геомант 2. Последний из рода
Шрифт:
— Куда ты меня ведешь?
Мы уже несколько минут продвигались в сторону главного тоннеля, ведущего в большой мир. Насколько я знал, основная часть армии уже преодолела тоннель и и остановилась на открытом пространстве перед проходом. Неужели Агатон хочет отдать приказ выдвигаться прямо сейчас? Надеюсь, что нет. Иначе придется заставить всех ждать — мои вещи в гостевом доме.
— Не хочуу портить сюрприз. Потерпи немного.
Когда до выхода оставалось метров пятьдесят, старейшина свернул налево и мы оказались перед
— Конюшня? Зачем мы здесь?
Все стойла пустовали. И, судя по отсутствию запаха — довольно давно. Впрочем, неудивительно. Актеон как-то обмолвился, что они не любят ездить верхом. Во-первых, не каждый конь выдержит вес взрослого минотавра. А во-вторых, лошадей надо кормить. Что для итак голодающих рогатых неприемлемо.
— Нам сюда.
Агатон подошел в большим двустворчатым деревянным воротам, ширина и высота которых вполне позволяла проехать их верхом на лошади. Толкнул одну из створок и поманил меня за собой.
Внутри оказалось достаточно темно, поэтому я не сразу увидел, что здесь тоже есть стойло. Одно-единственное. Разглядев, кто в нем стоит, я на мгновение потерял дар речи. Словно сомнамбула подошел ближе и во все глаза уставился на местного обитателя, не в силах вымолвить не слова.
Передо мной стоял умопомрачительной красоты конь. Высокий, около ста семидесяти сантиметров в холке, мощный, но в то же время очень изящный. Иссиня черный, с лоснящейся короткой шерстью, жгутами мышц, великолепной, чуть вьющейся гривой и нереальными изумрудными глазами. Они словно светились в темноте и изрядно меня смутили.
— Этот аронхорс живет в Лабиринте уже больше сорока лет. — раздался сбоку голос минотавра. — Твой... Отец лично создал его и держал тут на всякий случай.
— Аронхорс?!
Я по-новому взглянул на жеребца. Затем не выдержал и протянул руку, прикоснулся к шее. Рука ощутила прохладу чуть шершавого металла.
— Но... Как?! Я видел аронхорсов в Кидонии и они даже близко не были похожи на этого...
Я хотел сказать «коня», но поперхнулся и так и не смог подобрать подходящего определения для стоявшего передо мной гениального произведения искусства.
— Глава Якостроф создал его для себя и своих потомков. Иначе ты не смог бы так просто дотронууться до его шеи, — Агатон улыбнулся. — Я не знаю, как именно он это сделал, но глава клана говорил мне, что сумел сплавить воедино живую плоть и металл.
Бррр! Я встряхнул головой. Что за монстр Франкенштейна? Впрочем, никакого отторжения стоящий передо мной конь не вызывал. Более того, я чувствовал, что животное с интересом посматривает в мою сторону, словно приглашая прокатиться. В какой-то момент желание cогласиться стало настолько велико, что я не выдержал:
— А могу я...
Продолжения не требовалось. Агатон вновь улыбнулся:
— Я же сказал — твой отец сделал его для себя и своих потомков. А значит,
Я порыскал глазами по стенам и почти сразу увидел висящие на неподалеку седло и уздечку. Без посторонней помощи примостил на спине коня седло, поправил подушку, затянул подпруги. Отрегулировал стремена и взялся за уздечку. Конь, словно читая мои мысли, поворачивал голову и раскрыл рот, позволяя продеть удила. Все получилось очень быстро и легко, словно я сотый раз готовил этого коня к езде.
— У него есть имя?
— Твой отец назвал его Григор.
Хм... Это можно перевести как «быстрый». Значит, самое время проверить, оправдывает ли он свое имя!
Взяв коня под уздцы, я осторожно вывел его наружу. Зеленоглазый красавец беспрекословно подчинялся моим движениям, так что уже через минуту я уверенно сидел в седле, высматривая какой-нибудь пустой участок, по которому можно прокатиться, не боясь пришибить случайного прохожего. Вышедший следом Агатон рукой показал, чтобы я обогнул конюшню.
Позади здания оказалось что-то вроде ипподрома. Естественно, без трибун, зато со вполне себе приличными препятствиями и утоптанными широкими дорожками.
— Ну что, Григор, посмотрим, что ты можешь?
Конь не возражал и сразу же пошел неспешной рысью. Однако очень скоро он скосил на меня глаз, словно предлагая добавить огоньку.
— Ну, если ты настаиваешь, приятель...
Я ударил пятками в бока и только этого и дожидавшийся аронхорс рванул вперед галопом, да так, что я едва не свалился из седла.
— Ох ты ж твою мааать! — заорал я от неожиданности и восторга. Удивительный конь!
Заметив невысокий, чуть больше полуметра от земли, барьер из круглого бревна, я направил коня к нему. Тот презрительно перемахнул через него в уверенном прыжке, даже не дожидаясь команды. Следом под копытами мелькнула грязная канава шириной метра два.
— Хочешь что-то посерьезнее? Давай!
Меня захлестнул какой-то ребяческий азарт и я направил Григора в сторону высоченного препятствия. Грубо оцилиндрованный ствол располагался на высоте моего роста. Аронхорс перед барьером поднажал, мощно оттолкнулся и взмыл в воздух. В какой-то миг мне показалось, что он вот-вот ударится ногами в деревяшку, но через мгновение копыта вонзились в землю и конь с удвоенной прытью рванул дальше.
Через десять минут, подъехав к довольно скалящемуся Агатону, я был твердо уверен в одном факте — с этим удивительным созданием (конем, а не минотавром) я не расстанусь за все золото этого мира!
Со стороны дороги показался Менис. Сатир остервенело грыз невесть где раздобытое яблоко, но, увидев Григора, застыл с раскрытым ртом, да так, что кусок яблока выпал у него изо рта.
— Ну ни хрееена ж себе зверюга! Кому надо отс... кхм, где такого можно раздобыть?!
— Тебе зачем? — удивился я. — Ты же все равно до стремян не достанешь.