Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

Одоевцева Ирина Владимировна

Хорошо. Значит, рецензию я даю Вам, на Мельгунова плюю, все в порядке. Перехожу к другому.

Это «другое» чрезвычайно взволновало нас обоих. Так взволновало, что прямо не нахожу слов. В Вашем последнем письме есть приписка: «а лучше приезжайте в Америку». И еще: «там вам будет житься не хуже, а, уверен, даже лучше, чем в Монморанси»

Видите ли, Роман Борисович, — переехать для нас в Америку значит, наверняка, не «лучше, чем в Монморанси» или вообще где бы то ни было во Франции, а значит возвращение в жизнь из (по корявому выражению Вейдле) «предсмертья» [74] . Нам обоим здесь отвратительно — тошно. Русский Париж — кладбище с могилами не дорогими, а чуждыми [75] , располагающими не столько вздохнуть, сколько плюнуть. Делать здесь нечего ни Одоевцевой ни мне. Короче говоря, если бы представилась возможность из «прекрасной Франции» вырваться — и я и она считали бы часы

и минуты до отъезда и, сев на пароход или аэроплан, и не оглянулись бы назад.

74

Роман Одоевцевой «Оставь надежду навсегда», уже опубликованный по-французски («Laisse toute esperance», Paris, 1948), по-испански («Abadona toda esperanza», Barcelona, 1949) и по-английски («All Hope Abandon», New York, 1949). Замысел романа принадлежит Г. И., о чем Одоевцева, не называя роман, писала в книге «На берегах Сены» и о чем уже после смерти Г. И. сообщала Гулю 10 марта 1963 г.: «Ведь это он сам хотел написать "Оставь надежду", а потом отдал мне, не справившись» (BLG, Box 10, Folder 242). Тэффи, еще до выхода романа по-русски, отозвалась о нем и о его авторе в письме к Бунину от 11 февр. 1948 г.: «А роман из советской жизни ловко задумано. Молодец» («Переписка Тэффи с И. А. и В. Н. Буниными. 1939-1948». Публ. Ричарда Дэвиса и Эдит Хейбер // «Диаспора II». СПб., 2001, с. 566К

75

Этот мотив будет развит через два года в стихотворении «Нет в России дорогих могил, / Может быть, и были - только я забыл...»

И вот Вы пишете: «Приехали бы вы…» Значит ли это, что Вы можете достать для нас визы, такие визы, которых не надо ждать месяцами, заполняя десятки анкет и выстаивая часы в очередях? Если Вы это нам предлагаете устроить — ухватимся руками и ногами и будем Вашими неоплатными должниками навсегда. Но ни я, ни она не в силах преодолеть всяких рогаток и волчьих ям, всех очередей, анкет, сертификатов домисил (фр. domicile — жилище. — А. А.) за десять лет (тоже требуется) и т. д. — которые нужны, чтобы получить визу в «обычном порядке».

А если я Вас правильно понял и вы хотите нам протянуть руку, чтобы перебраться к Вам через океан, то, пожалуйста, пожалуйста сделайте это. В надежде, что это так, перечислю наши расчеты и возможности.

Чех<овское> Изд<ательство> обещало подписать в конце мая контракт с Одоевцевой на ее роман [76] . Это до сих пор еще не сделано, т. к. они — как Вы лучше меня должно быть знаете — ждут кредитов *. Допустим, 500 долларов у нас разойдутся, но тысяча останется на билеты и на первое время. Одоевцева с детства знает досконально английский язык — ее здесь не раз спрашивали англичане, «давно ли она на континенте», принимая за своего брата. Она свободно, отличным стилем по-английски пишет. Кроме того — в отличие от меня — она очень социабельна, очень любит людей — всяких людей — работу — всякую живую работу.

76

Письмо Гуля с предложением материальной помощи или не сохранилось, или находится в неизвестном нам месте.

В Биаррице после liberation она два семестра была студенткой (для собственного удовольствия) американского военного университета, и у нас на даче сплошь и рядом собиралось по тридцать—сорок и студентов и профессоров, и «контакт» между ними и ею был полный.

Пишу это к тому, что, может быть, возможно было бы скажем через милого Мих. Мих. Карповича, устроить ей место учительницы при каком-нибудь колледже? Тогда бы мы, приехав, имели сразу почву под ногами. А она бы — поверьте — не подвела бы того, кто бы ее рекомендовал. Впрочем, лучше подождать Вашего ответа и не пытаться сказать сразу все. Но м. б. полезно — для визы — прибавить, что И. В. как-никак автор двух книг, изданных по-американски и в Нью-Йорке. «Ангел Смерти» — «Out of Childhood», Richard R. Smith, N. Y. и «All Hope Abandon», Panteon Books, 1949, N.Y. Последняя – не знаю, слышали ли Вы о ней – антикоммунистическая книга. Отберите, кстати, у М.М. Карповича экземпляр и прочтите на досуге – увидите сами, что это и как написано.

Я, кроме контракта Чех<овского> Изд<ательства>, никаких доказательств, что я тоже писатель, не имею. Но тут, вероятно, на выручку можете прийти Вы?

Так вот, дорогой Р. Б., — будьте милым, ответьте на все это по возможности сейчас же, т. к., повторяю, оброненная Вами фраза — как вдруг приотворенная дверь из склепа и в щелку воздух и солнечный луч. Если нам прийдется свидеться и поболтать — я Вам тогда расскажу, чего мне пришлось пережить, и Вы поймете жадность, с которой хватаюсь за Вашу обмолвку. Ну, понятно, с нетерпением ждем и «известий» о «Годе жизни». И. В. сердечно Вам кланяется и благодарит «за прошлое и будущее».

Ваш всегда Г. И.

<На вклеенном перед P. S. обрывке листа:>

Мой рост 175 см., ее 167.

Длина рук моя 59, ее 57.

Обхват груди мой 90, ее 88.

Талия моя 78 см., ее 66 см.

P. S. Конечно,

нам — если это возможно и для Вас необременительно — нужны вещи. Какие? Более менее всякие. Более всего мы оба были бы довольны получить по непромокаемому пальто. Если непромокаемых нельзя, то недурно и промокаемые. Я лично был бы очень польщен костюмом — лучше всего темным, синим или серым. Если нет костюма, недурно и приличные штаны. Обоим мечтаются недырявые пижамы, но это, пожалуй, уже люкс, который нахально просить. Спасибо Вам отдельно. Т. е. за это желание помочь [77] .

77

Письмо Гуля с предложением материальной помощи или не сохранилось, или находится в неизвестном нам месте.

Г. И.

* Напишите, что знаете, когда можно ждать этих ассигновок и вообще что знаете

8. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 16 июля 1953. Монморанси.

16. 7. 1953 [78]

Дорогой Роман Борисович,

Начинаю сразу, без всякого вступления с неприятного. Что поделаешь? Раз иначе нельзя, печатайте сколько, как и когда хотите. [79] Не скрываю я огорчена, но

78

Перед текстом письма рукой Гуля написано: «Сохрани». Эта же приписка на двух следующих письмах Одоевцевой к Гулю, очевидно, пересланных им на дачу жене.

79

Скорее всего, это ответ на отсутствующее в BLG письмо Гуля к Одоевцевой, в котором он предлагает напечатать кусок из «Года жизни», не публикуя роман полностью. Из «Года жизни» в «Новом журнале» был напечатан один фрагмент (1953, кн. XXXV, с. 72-112); полностью роман напечатан в «Возрождении» в 1957 г.

Нам ли, брошенным в пространстве, Обреченным умереть [80] ,

и к тому же столько пережившим, огорчаться из-за таких, в сущности, пустяков?

Утешением является чек, очень и очень срочно мне нужный. Будьте милым, вышлите его мне с той же сказочной быстротой, как Г<еоргию> В<ладимировичу> [81] за стихи.

Ну, и довольно об этом, хватит. Мимо. мимо...

80

Из стихотворения Осипа Мандельштама «О свободе небывалой...» (1915).

81

В дальнейшем в письмах Одоевцевой и Гуля инициалы «Г. В.», всегда обозначающие имя и отчество Иванова, не раскрываются.

Теперь только о приятном. Большое спасибо Ольге Андреевне [82] и Вам за посылку и желание приодеть нас.

Пижама, да еще и пестрая, мне, безусловно, придется по вкусу. Предчувствую, что я в ней если и не буду похожа на колибри, летающих под Вашими окнами, то на «попугая с Антильских Островов», что тоже не плохо. Она, во всяком случае, внесет в мои сны что-то крылатое, перистое, экзотичное, о чем я давно мечтаю. Для меня, страдающей бессонницей, сны важны и дороги.

82

Ольга Андреевна Гуль, рожд. Новохацкая (1898-1976) — жена Гуля с 1926 г. Судя по тому, что в предыдущих письмах Гуля ее имя не встречается, часть его писем или утрачена, или находится в неизвестном нам месте.

И я действительно очень благодарна Вам и Ольге Андреевне. Как жаль, что мы с ней не знакомы и что мне даже не пришлось увидеть ее. Но я прекрасно представляю себе очаровательную светловолосую Олечку Новохацкую в институтском платье.

Не знаю, что Вы думаете о «ряде волшебных изменений милого лица»? [83] Мне это кажется вздорным, как и

«Но Я боюсь, изменишь облик ты». [84]

83

Из стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...» (1850).

84

Измененная строчка из стихотворения А. А. Блока «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо...» (1901). У Блока: «Но страшно мне: изменишь облик Ты».