Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

Одоевцева Ирина Владимировна

Я очень жалею, что нам не пришлось познакомиться в Париже. Мы, как Вы должно быть знаете, собирались в Америку, но увы... Вряд ли нам с Вами придется когда-нибудь встретиться.

Вы мне сделали бы большое удовольствие, прислав какую-нибудь Вашу фотографию. Я Вас помню не совсем ясно, но Вы теперь заняли в моей жизни такое место, что эту неясность необходимо ликвидировать. Р<омана> Б<орисовича> я помню отлично, и его, и его улыбку.

До свиданья — в письме.

Сердечно Ваша

И. Одоевцева

14. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 29 октября 1953. Монморанси.

29 октября 1953

Дорогой Роман Борисович,

Все дороги ведут в Рим, а все мои благодарности летят прямо к Вам. Ну, до чего Вы милый! Я всегда была уверена, что на свете гораздо больше милых людей, чем кажется, и на Вашем примере убеждаюсь, что была права. Скажу Вам только, как армянин в анекдоте, два слова: «Спа сибо».

Чек и письмо пришли только сегодня — на седьмой

день Действительно сглазили Вы нашу «электрическую переписку». На конверте Вашей рукой, Вашим отличным почерком (я между прочим и графолог, и толк в почерках знаю) выведено Montmorency Seine, а мы, извиняюсь, Seine et Oise, [118] вот и прогуляло письмо по Франции лишних четыре дня, попав в руки невероятно умного почтаря, не вернувшего Вам его в Америку, а решившегося попытать счастье в единственном Montmorency (S. et О.). Подумать, что на такое Соломоново решение понадобилось всего только четыре дня. Поистине, велик французский картезьянский народ! [119]

118

Городок Монморанси входил в департамент Сена и Уаза, а не в департамент Сена.

119

Бытует мнение, что французы сплошь приверженцы и продолжатели рационалистического метода философии Декарта, с его тезисом о самодостаточности сознания: «Cogito, ergo sum» («Мыслю, следовательно существую»).

Посылаю Вам еще три стихотворения — в уплату 20-долларного аванса. Не бойтесь — больше Вас стихами затапливать не буду. Понимаю, что такое стихотворное изобилие может стать угрожающим, как наводнение. Обещаю не посылать Вам стихов, пока Вы сами не попросите. Печатайте их вперемешку с прежними, если хотите. [120] По Вашему усмотрению — как и когда. Протестовать не буду. Еще о стихах: в стихотворении с лисицей и вороной поправьте, пожалуйста:

Лампа светит уютней и шире, Образуя спасательный круг. [121]

120

Стихи Одоевцевой регулярно стали появляться на страницах «Нового журнала» с 1954 г. (март, кн. XXXVI, с. 131-133), где напечатаны: «На заре вернулась с бала...», «Неправда, неправда, что прошлое мило...» и «Дни лучезарней и короче...»

121

Из стихотворения Одоевцевой «...Началось... И теперь опять...». Напечатано в «Новом журнале» через полтора года (1955, март, кн. XL, с. 96, с учтенной правкой и посвящением В. Н. Ильину), позднее присоединено в качестве завершающего к уже изданному в 1952 г. циклу «Стихи, написанные во время болезни» (без посвящения и с датировкой 1950 г.). В этой же кн. «Нового журнала» напечатано стихотворение Одоевцевой «— За верность, за безумье тост!..» Адамович дважды написал Одоевцевой об этих двух стихотворениях. 6 мая 1955 г.: «...Чиннов прислал мне о них восторженный отзыв. А я считаю, что в нашем окружении или экс-окружении, есть два человека, смыслящих в самих стихах, а не в поэтических чувствах вокруг — Чиннов и Гингер». И 11 июня 1955 г.: «Ваши стихи в НЖ я, наконец, прочел. Очень хорошо, и очень "Вы" два Ваших облика в двух совершенно разных стихотворениях. Иваску больше нравится первое, а я, со склонностью к лиризму, предпочитаю второе» («Минувшее». Кн. 21. М; СПб., 1997, с. 409-411. Публ. О. А. Коростелева).

«Спасательный», вместо «домашнего», как там написано. Ну, вот и все.

Продолжаю уже в Париже, куда ездила менять чек. И, получая лишние две тысячи, думала о Вас со всяческими добрыми пожеланиями.

Жорж все еще болен и совершенно извел и себя и меня кашлем. Вчера доктор посоветовал повезти на юг. А почему бы не на луну? Возможности одинаковые. Жорж просит сообщить, когда последний срок посылки статьи. Всю мою переписку он уже дважды перечеркал. Отношение к своим рукописям у него чисто толстовское. [122] Но я, к сожалению, не обладаю талантами Софьи Андреевны [123] — ни как переписчица произведений мужа, ни как многодетная мать. Единственную свою дочку — цветок-Наташу [124] — и ту отослала в «Новый журнал». (Все же прошу отнестись к ней с нежностью.)

122

Л. Н. Толстой принципиально не писал сразу набело, многократно перерабатывая свои тексты.

123

Софья Андреевна Толстая, рожд. Берс (1844-1919) — жена Толстого с 1862 г., переписчица и часто издательница сочинений мужа. Писала стихотворения в прозе, рассказы для детей, автобиографические повести, записки «Моя жизнь» и др. Многое опубликовано только посмертно, в том числе ее «Дневники» и «Письма к A. Н. Толстому».

124

Имеется в виду стихотворение Одоевцевой «О жизни»

что прошла давно...», заканчивающееся строчками: «Дочку нашу, / Цветок-Наташу, / Подарим мы / Снегам зимы» (опубликовано в «Новом журнале», 1955, км. XLI с. 99-100).

Пожалуйста, сообщите о «чеховцах». Известили нас, что опять откладывается, [125] не указывая срока. Весело.

Посылка пришла тоже сегодня. Все те же два сакраментальных слова. [126] Хоть и спешила, но успела убедиться, что по мерке. И очень приятного цвета.

Жорж шлет Вам сердечный привет и целует ручки О<льге> А<ндреевне>. Кстати, Жорж все еще не может успокоиться насчет неудачи рецензии о «К<оне> Р<ыжем>». Вышел ли НЖ?

125

Речь идет о романе Одоевцевой «Оставь надежду навсегда», опубликованном в Издательстве им. Чехом в следующем, 1954 году.

126

«Спа сибо!»

Пожалуйста, ответьте мне — люблю чеки, но ценю дружеские письма.

Будьте счастливы

И. О.

15. Роман Гуль - Ирине Одоевцевой. 6 ноября 1953. <Нью-Йорк>.

6 ноября 1953 г.

Дорогая Ирина Владимировна,

Пишу второпях, из редакции. Письмо Ваше получил. Стихи тоже. Они уже сданы в набор. Но пустить мы их сможем только в 36-ой книге. В 35-ой идут стихи одного Н. Клюева [127] (в этой же книге идет отрывок из Вашего романа). Когда сдавал этот отрывок в набор, понял, что с оплатой его мы, кажется, переборщили. В нем будет меньше страниц, чем я думал. Но это ничего. Мы не особенные «шейлоки» и живого мяса от Вас не потребуем. В доказательство сего скажите, пожалуйста, Георгию Владимировичу, что он может получить от Дома Книги [128] 1300 франков за рецензию в книге 34-ой.

127

В XXXV кн. «Нового Журнала» (1953, декабрь, с. 113-122) напечатаны поэмы Клюева «Заозерье» и «Плач о Есенине» (не полностью).

128

Дом Книги — книжный магазин и издательство в Париже, по адресу: 9, rue de l'Eperon. Открыт в 1929 г., просуществовал до 1991 г.

В Дом Книги Конторой «Нового журнала» одновременно послано письмо, чтобы они перевели Г. В. деньги, но, думаю, что они ленивы и нелюбопытны, [129] и потому будет правильнее, если Вы при приезде в Париж сами зайдете в это замечательное общественное заведение...

К 35-ой книге статья Г. В. явно опоздала. Тем не менее мы ее ждем и рады будем встретить в ближайшее время.

Целую Ваши ручки и очень благодарю Вас за Ваши прекрасные стихи.

Сердечный привет Г. В.

129

«Мы ленивы и нелюбопытны», — написал Пушкин в «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года».

Искренне Ваш <Роман Гуль>

Все-таки я не понимаю, почему Вы так категорически пишете о том, что Вам до Америки не доплыть. Есть ли к тому достаточно серьезные основания? Вы писали о залоге, но залог я не думаю, чтобы был непреоборим. Так, например, за Берберову [130] внес Р. Н. Гринберг. Думаю, что он внес бы и за Вас. Ведь это чистая формальность.

16. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 16 ноября 1953. Монморанси.

130

Нина Николаевна Берберова (1901-1993) — поэт, прозаик, мемуарист, с 1922 г. в эмиграции, гражданская жена В. Ф. Ходасевича, затем Н. В. Макеева — до 1947 г. В 1950 г. уехала из Франции в США, где ее встречал Гуль. В книге воспоминаний «Курсив мой» дала яркий, но тенденциозный портрет Г. И. Критически относясь к личности Г. И., Берберова несомненно ценила его стихи. Г. И. был знаком с Берберовой с 1921 г., года ее переезда из Ростова-на-Дону в Петроград. На членском билете Петроградского отделения Всероссийского союза поэтов, выданном Берберовой в 1921 г., рядом с подписью председателя Союза Н. Гумилева стоит подпись секретаря союза Г. Иванова. Гуль в «Я унес Россию» отзывается о Берберовой скептически из-за ее пронемецких настроений в годы войны.

16. 11. 53

Дорогой Роман Борисович,

Спасибо за письмо. Будьте добры - исполните две мои просьбы. Первая - отправьте сейчас же мне II-ую часть «Года жизни» по воздуху, т. к. она мне срочно нужна. Вторая просьба, не забудьте напечатать эпиграфом приложенные к «Г<оду> ж<изни>» стихи - «Как неподвижна в зеркале луна...» [131]

Они составляют с «Годом жизни» одно целое. И насчет разбивки и пунктуации, как я уже просила, присмотрите. Вот и все.

131

Стихотворение на эпиграф поставлено.