Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

Одоевцева Ирина Владимировна

Ваш всегда Г. И.

*Attention (фр.) - внимание, заботливость и т. п.

126. Георгий Иванов - Роману Гулю. 25 октября 1956. Йер.

25 октября 1956

Beau-Sejour

Нуeres

Var

Дорогой Роман Борисович,

Положение вещей (как, по крайней мере, оно рисуется мне по сю сторону океана) более менее таково: после моего последнего письма (того, где были приложены стихи) пришли от Вас 10 д<олларов> аванса (благодарю!). Завернуты в вырезку Вашей статьи о рыжем [900] (весьма и весьма «в цель») и с бессмертной терциной, чисто дантовской силы

900

Роман Гуль. «О книге Глеба Струве» (рец. на книгу «Русская литература в изгнании»). «Новое русское слово». 1956, 23 сент, № 15793, с. 8.

«Не рыдай так печально над ним Хорошо умереть молодым Книги вышлю на днях заказным» [901] .

Книги, действительно, пришли на днях… Это все.

В последнем Вашем письме Вы, как будто, писали, что собираетесь в «начале сентября» начать сбор в мою пользу, но ждете приезда М<ихаила> Мих<айловича>

«необходимого для этого дела». Там же Вы, как будто, приглашали меня клеить книгу. Я, помнится, справлялся, что же собственно клеить, и указывал, что кроме двух последних «Дневников» у меня ничего не имеется и что переписанные на машинке стихи послевоенного периода, если Вы их в свое время выбросили, необходимо для клейки книги вновь переписать. Задавал и всякие другие вопросы. Сегодня по нашу сторону океана 25 октября. А с Вашей стороны оного, как говорит пословица, «нет ответа, тишина» [902] .

901

Две первые строчки — чуть измененное начало навеянного смертью Д. И. Писарева стихотворения Н. А. Некрасова: «Не рыдай так безумно над ним, / Хорошо умереть молодым!» (1868).

902

Строчка из стихотворения Блока «Шаги командора»: «На вопрос жестокий нет ответа, / Нет ответа — тишина». Почти дословно использована в финале стихотворения самого Г. И. «Холодно бродить по свету…» (1930): «Донна Анна! Нет ответа. / Анна, Анна! Тишина».

Не обессудьте, что не вдаюсь в игривый эпистолярный тон нашей обычной переписки. Но как-то не играет перо, да и марки в последнее время в моем представлении так чудовищно выросли, что прямо не подступись — точно к фунту сахара. «Бытие определяет сознание». Хоть и украл эту истину Маркс у Бекона [903] , но и краденой она, увы, остается в силе! И даже моральное удовлетворение Гомулкой [904] не очень смягчает ее. Ну вот. Адрес мой все тот же. Погода у нас хорошая, но по вечерам свежо: с наслаждением и благодарностью надеваю присланный Вами кабардин [905] .

903

В предисловии «К критике политической экономии» (1859) Карл Маркс писал: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Очевидно, Г. И. имеет в виду Фрэнсиса Бэкона (Bacon; 1561—1626), английского философа, родоначальника «индуктивного метода» и «эмпиризма», автора популярного изречения «Знание — сила». Приведенное конкретное изречение Бэкона нам неизвестно, но оно соответствует духу его философии.

904

В Польше после смерти просталински ориентированного Болеслава Берута власть перешла к более либеральному, только что выпущенному из заключения Владиславу Гомулке (Gomulka; 1905-1982), избранному в 1956 г. Первым секретарем ЦК находившейся у власти Польской объединенной рабочей партии.

905

Г.И., несомненно, благодарит за «габардин» (а не за «кабардин»), плащ или пальто из плотной шерстяной ткани (от gabardine, англ., фр., – слово, обозначающее саму ткань).

Жму Вашу руку.

Г. И.

<Приписка на полях 1-й стр.:> И. В. кланяется и очень просит вернуть ее рукопись или ее переписку на машинке.

1957

127. Роман Гуль - Георгию Иванову. 1 января 1957. Нью-Йорк.

1 января 1957

Дорогой Георгий Владимирович,

Я все прекрасно понимаю. Я слышал — через океан — и Ваш зловещий шепот (я различил в нем все самые отменные ругательства по моему адресу), и Ваш басовый мат (я тоже его понял, увы). Я винюсь. Да, я виноват, я не ответил на письмо, я оборвался на самой верхней ноте — все это так. Но позвольте, господа присяжные заседатели! Есть ведь для подсудимого и требующие снисхождения обстоятельства. Да, господа присяжные заседатели, они существуют! Они существовали! И вообще, и в частности. Писать о них? Но, господа присяжные заседатели, поверьте лучше на слово, что они были (и есть): тут и недуги, и депрессии, и тяжкая замотанность, и нервность вообще и нервность в частности, и некоторое нездоровье Мих. Мих., и мое тоже, Вы все думаете, что Вашему Эккерману [906] (или лучше, конечно, Ницше — это правильнее) — двадцать лет. Увы, граф, это было, конечно, но уже более сорока лет тому назад. Итак, господа присяжные заседатели выносят Гулю оправдательный приговор и приглашают его к деловому разговору с Жоржем Ивановым и с Ириной Владимировной (она же политический автор — как давно это было! Боже, как давно! но это не прошло, это возвратится и возродится, юнкер Шмидт, [907] честное слово!). Итак, — дальше деловой разговор.

906

Иоганн Петер Эккерман (Eckermann; 1792-1854) — немецкий писатель, секретарь Гете, автор книги «Разговоры с Гете в последние годы его жизни» (1837-1848). Русский перевод — 1891 г. (в сокращении) и 1934 г. (полный).

907

Аллюзия на финал стихотворения «Юнкер Шмидт» (1854) из «Козьмы Пруткова»: «Погоди, безумный, снова / Зелень оживится! / Юнкер Шмидт! честнбе слово, / Лето возвратится!».

У нас с Вами несколько пунктов. Первый — о Вашей книге стихов. Напишите, какие стихи, из каких книг Н. Ж. Вам надо переписать? Мы это сделаем и вышлем Вам. Макет Вы должны делать — по-моему — так, как Вам кажется лучше. А типография (если это устроится) уже скажет, как и что. Второй пункт. Я обещал Вам пустить среди друзей подписной лист. Ну, не мог, не мог — поймите, ни времени, ни сил, ни духа, ни бодрости, ни напористости, ну, ничего. И все-таки — три — человека писнули и оказалось 50 дол<ларов>. Должен получить эти деньги от М. М. на днях, наверное. Всего три человека, но надо встретить многих других, позвонить, поймать, сказать несколько слов. Не серчайте. Будем откровенны. Предположите, что Вы должны собирать для Гуля. Сколько бы Вы собрали? И собирали ли бы вообще? А то, что деньги задержались, это ничего, деньги всегда нужны...

Третий пункт. У нас есть Ваше стихотворение о Фермопилах.Мы его не пустили в этой книге, ибо Вы хотели добавить к нему роскошный дневник. Почему дневник застрял? Давайте его! Думаю, что он есть, ибо пауза была глубокая и насыщенная.

Ир. Влад. тоже нам обещала, но нет и нет. Пааччеммуу? Ну, — в последний раз — пока я не погиб — на братский пир труда и мира (кажется, так?) — сзывает варварская лира! [908] (а м. б., вовсе и не так — простите, мы неграмотные...).

908

Слегка переиначенные заключительные строчки стихотворения Александра Блока «Скифы» (1818): «В последний раз — на светлый братский пир / Сзывает варварская лира!»

Шлю сердечный привет, цалую одну руку Ир. Влад., а другую, Жоржеву, жму, жмал и буду жмать...

С Новым Годом!

< Роман Гуль> (Гуль-американец!)

128. Георгий Иванов - Роману Гулю. 10 января 1957. Йер.

10 января 1957

Beau-Sejour

Нуeres

Var

Дорогой Роман Борисович,

С трудом собрался ответить на Ваше новогоднее письмо. Я с неделю тому назад очень простудился и после разных <нрзб> и непрекращающегося гадкого и изводящего кашля по сей день лежу в кровати и неизвестно, когда встану. Так что отвечаю как могу и только «по существу».

Очень прошу и не пускать Фермопилы. Когда будет (если он вообще будет) очередной «Дневник», тогда и пустите. Дело обстоит так: когда,

полгода тому назад, я писал о новом роскошном «Дневнике», я имел основание думать, что он будет. То есть, у меня были тогда в «работе», в воздухе, десятка полтора эмбрионов: стихо, две, или даже строчка, две — которые, как всегда, должны были стать стихотворениями. Но не стали. Обстоятельства, в которых мне пришлось прожить это лето, слишком не располагали. Теперь все это умерло, т. е. эмбрионы стихов подохли и, если их и разыскать по бумажкам валяющихся в хаосе моих бумаг, ничего с ними сделать не смогу, заранее знаю. С тех пор всякое «вдохновение» меня оставило, а «сочинять» стихи я не умею, хотя и владею мастерством. Поверьте, я не ломаюсь. Напротив, был бы все-таки доволен чего-нибудь написать. Но невозможно. Поживем — увидим. Относительно книги — конечно, был бы доволен, если бы Вы издали ее. У меня нет ничего из напечатанного в Нов. Журнале, начиная с 25 № (где было 20 стихотворений), и ни одного «Дневника», кроме последних двух (1955 и 1955—1956). Я послал Вам, для статьи, все это на машинке, а если Вы выбросили, то, пожалуйста, перепишите наново. Без этих стихов никакой книги, сами понимаете, склеить не могу. А доброй половины не помню даже существования (без списка), а остальные не помню наизусть. Хорошо, когда Вы все это пришлете, я склею книгу так, как мне этого хочется, указав, что можно сократить, а чего нельзя. Если можно, каждое стихотворение на отдельной бумажке, чтобы можно было бы их тасовать. Я хочу составить нечто вроде «посмертной книги» — весь избранный Георгий Иванов за эмиграцию. В том, что напишу еще что-нибудь путное, сомневаюсь — и имею на это основание. Переехал на чистую страницу, т. к. получается грязь. Что еще? Конечно, «деньги — всегда деньги». Второго фельетона о Бурове не напишешь, да и тот, который я по его заказу написал летом, [909] принес мне немного. Не помогает мне решительно никто. Если я правильно понял, у Вас есть для меня 50 долларов и Вы, как будто, собираетесь теперь сделать для меня сбор. Если это я правильно понял (как и о книге), то, пожалуйста, не обращая внимания на скуку этого письма, ответьте мне сразу, а деньги, какие есть, пришлите сразу, не дожидаясь пока накроете кого-нибудь другого. Очень буду рад возобновить с Вами дружескую переписку, кроме всего этого. Хотел бы знать — будет ли выходить Новый Журнал в 1957 г. «Всезнающие» парижане говорят разное. Обидно было бы, если бы перестал выходить, как многие каркают. Последнюю книжку получил и благодарю. Статья Гумилевой [910] глупая. Эта дама на старости лет пишет чепуху: все не так и все не то. Совсем это не бесхитростные воспоминания, как писал Аронсон. [911] Напротив. Дело в том, что Гумилев с братом [912] был в прохладных отношениях и общались они мало. Масса выдум<анного>, а иногда и прямой лжи. Вероятно, ей так кажется теперь. Явно она, пиша, «работала по материалам», шлифуя цитатами свою ерунду. Для будущего биографа Гумилева это не пособие, а «совсем наоборот».

909

Георгий Иванов. «"Бурелом" Александра Бурова» («Русская мысль». 1956, № 975, 8 ноября, с. 4-5).

910

Анна Андреевна Гумилева, рожд. Фрейнганг (1887-1956) — жена Д. С. Гумилева, брата Н. С. Гумилева. Ее статья «Николай Степанович Гумилев» напечатана в «Новом журнале» (1956, кн. XLVI, с. 107-126) и вызвала нелестные отзывы не только Г. И., но и Ахматовой: «Как можно придавать значение и вообще подпускать к священной тени мещанку и кретинку А. А. Гумилеву, которая к тому же ничего не помнит не только про Н. Гумилева, но и про собственного мужа» («Записные книжки Анны Ахматовой (1958-1966)». Москва; Torino, 19%, с. 250).

911

О Г. Я. Аронсоне см. примеч.письму 20. Г. И. имеет здесь в виду его воспоминания, печатавшиеся в «Новом журнале» в 1945-1946 гг. Их первый эпизод «бесхитростно» озаглавлен «Московские зимы» (1945, кн. X).

912

Дмитрий Степанович Гумилев (1884—1922) — учился в университете и нескольких военных заведениях, в 1910 г. вышел в отставку, в 1914 г. — с началом войны — был призван из запаса, произведен в поручики, участвовал в нескольких сражениях, награжден четырьмя орденами, в 1916 г. контужен, на чем его военная карьера и завершилась. В 1921 г. Д. С. Гумилев работал юрисконсультом в петроградском Союзе поэтов, после ареста брата уехал с женой в Ригу, умер в Режице (Резекне).

Если Новый Журнал будет выходить (на что горячо надеюсь), я бы, наконец, досочинив свои «Иллюзии и Легенды», прислал бы их Вам. И, м. б., вставил бы, не обижая эту дуру, несколько фактических поправок. Но чтобы вообще кончить эту статью, мне нужна книга Варшавского, которую Вы так мне и не прислали. Заодно делаю заявку на рецензию о собрании стихов Смоленского, [913] которое скоро выпускает Гукасов [914] , если это редакции желательно. Ну вот. Здесь холод вообще и окромя, что особенно противно, холод в доме: суэцкий мазут. Кто может, отогревается водкой — мне, если бы и было на что покупать, нельзя, немедленно адская головная боль, не говоря уж об возможной кондрашке. Так что веселого мало, а отвращения много. Ир. Вл. благодарит за ответ и очень просит, кланяясь в свою очередь, очень просит прислать ей ее непринятую рукопись. Как я Вам уже писал — это единственный экземпляр. Мы оба кланяемся Ольге Андреевне и желаем Вам обоим здоровья, счастья и всего лучшего в 1957 году. Тоже очень рассчитываю на регулярный ответ(ты). М. б., и сам в конце концов малость распишусь, хотя не очень этому верю. Всегда Ваш

913

Владимир Смоленский. «Собрание стихотворений» (Париж, 1957). Составлено из стихов двух первых сборников («Закат», 1931, «Наедине», 1938) к новых стихотворений. Появление «Собрания стихотворений» сделало автора очень популярным в эмигрантской среде. По свидетельству К. Д. Померанцева, его выступления в Париже привлекали больше слушателей, чем выступления Г. И. Интересно, что Г. И. заявку на отзыв о книге уже сделал до этого письма к Гулю - в «Возрождение», написав секретарю редакции журнала И. К. Мартыновскому-Опишне в конце 1956 г.: «Не знаю, продолжаете ли Вы желать моего постоянного сотрудничества. Если да — теперь, наконец, могу им заняться. Для начала я бы пустил статью о новой книге Смоленского. Надеюсь, что она скоро выйдет, но, хотя вообще, я могу писать быстро, но для такой сериозной темы мне, конечно, нужно время. Так что если книга должна скоро выйти, то лучше всего если Вы пришлете мне корректурный оттиск загодя» (BL. Gen Mss Misc, Group 248, Item F-l).

914

«Собрание стихотворений» Смоленского вышло без обозначения издательства, указана только типография «Navarre».

Георгий Иванов

129. Георгий Иванов - Роману Гулю. 21 января 1957. Йер.

21 января 1957

Beau-Sejour

Нуeres

Var

Дорогой Роман Борисович,

«Это не письмо» — как видите, следую старой традиции нашей былой дружеской переписки. И, увы, тоже, как встарь, с корыстной целью. Будьте ангелом (воздерживаюсь от «душка», Вам не нравится), пришлите же мне обратной почтой те самые 50 долларов, которые ведь «уже лежат». У нас ни гроша, одни долги. Это не помешает ведь Вам, как Вы меня опять обнадеживаете, «встретить многих друзей, позвонить, поймать, сказать несколько слов»... И дослать мне результат этих встреч и звонков, следующим чеком!.. Жду также ответа на вопрос — дописывать ли мне «Иллюзии и Легенды» — нечто возвышенно грустное — или нет. Я бы охотно дописал. Обойдусь и, на худой конец, и без книги Варшавского. Но Смоленский, т. е. экземпляр книги, мне необходим, а то пришлет автор с восторженной надписью, а по его экземпляру неловко будет говорить то кислое, что, м. б., прийдется сказать. Да, скажите «совершенно конфиденциально», возможно ли в отредактированных «Легендах» возразить с должным почтением М. М. о полезности труда типа Струве? [915] Ответьте.

915

Никаких «Иллюзий и Легенд» Г. И. так и не написал. Не сохранились даже фрагменты их, если они вообще были.