Герман Геринг. Второй человек Третьего рейха
Шрифт:
Однако это еще не все, поскольку Генрих Геринг старался также вкладывать деньги в недвижимость как опытный финансист. У него, конечно, был выбор между дворцом председателя рейхстага и дворцом премьер-министра Пруссии, но эти места не соответствовали его новому социальному положению. Поэтому он и положил глаз на бывшую резиденцию министра торговли, располагавшуюся за Лейпцигерплац на пересечении Принц-Альбертштрассе и Саарландштрассе [177] . Тем более что она находилась неподалеку от нового здания Министерства авиации [178] . Это было и без того шикарное пятиэтажное здание, но Геринг полностью перестроил его по своему вкусу (разумеется, на средства из бюджета земли Пруссия), а затем с гордостью показал дворец Гитлеру. Фюрер осмотрел здание критическим взглядом, как опытный архитектор, затем воскликнул: «Как темно! Как же можно жить в такой темноте? Сравни это с работой моего профессора: там все светло, понятно и просто!»
177
После воссоединения Саарской области с Германией в Саарландштрассе была переименована Штреземанштрассе.
178
См. карту 6
Гитлер имел в виду профессора Пауля Трооста, но Геринг решил, что речь шла об его ученике Альберте Шпеере, новом фаворите фюрера, и он немедленно привлек его к работе. «Геринг, – вспоминал позже Шпеер, – усадил меня в свой огромный лимузин с откидывающейся крышей, словно драгоценный трофей, и увез в свою резиденцию. […]
Его можно понять: в полностью перестроенный дворец теперь вела гигантская лестница из белого мрамора, внутри были анфилада залов с колоннами и охотничьими трофеями на стенах, круглый обеденный зал на пятьдесят человек, огромная кухня, кабинет в стиле Муссолини с разноцветными витражами, комнаты, украшенные дорогими коврами, скульптурами и гобеленами, кинозал. Все здание огибала терраса, имелись также теплицы для тропических растений, комфортабельные апартаменты на четвертом этаже для Пили Кёрнера и большой ров для львов в полуподвале: Железный человек особенно любил эту породу больших кошек. Когда работы были завершены, хозяин сделал последний мазок мастера, добившись переименования соседней улицы: решением муниципалитета Берлина Эбертштрассе получила имя Германа Геринга.
Однако никто всерьез не думал, что такой значительный человек ограничится одной резиденцией. Вообще-то у Геринга были апартаменты в соседнем Министерстве авиации, квартира в Мюнхене и охотничий домик в поселке Гросс Роминтен в Восточной Пруссии. Он также построил себе шале в местечке Оберзальцберг рядом с резиденцией Гитлера, а после окончания работ забыл заплатить строителям… Но все это еще не отражало главного: в знак признательности за службу премьер-министр Пруссии Герман Геринг подарил сам себе загородный дом в лесном массиве Шорфхейд, в 65 километрах к северу от Берлина. И, пользуясь полномочиями имперского лесничего, организовал в окрестностях заказник, где вели вольную жизнь бизоны, лани, кабаны, медведи, олени, туры, выдры, бобры и дикие лошади. В качестве главного егеря рейха он приобрел охотничий дом в скандинавском стиле, выстроенный на узкой полоске земли между озерами Гроссдёльнер и Вуккерзее. Это было простое бревенчатое сооружение с большим залом и каменным камином, на стенах там висели охотничьи трофеи, на полу лежали медвежьи шкуры, а в центре стоял массивный дубовый стол.
Карта 6
Берлин Германа Геринга
Но Геринг, которому было неведомо понятие «скромность» [179] , в 1937 году решил превратить постройку из грубо обработанных балок в роскошный дворец и назвать земельное владение, на котором он расположится, в честь жены: Каринхалл. К охотничьему дому добавились три крыла, образовавшие просторный внутренний двор с газоном, и теперь царственное жилище, называвшееся также Вальдорф [180] , включало «комнату совета» в средневековом стиле с массивной мебелью, балочным перекрытием и огромным гранитным камином, «большую галерею» длиной 34 метра и шириной 5 метров с мраморным полом, ковром в тон мрамора и затянутыми гобеленами стенами. Имелся также высокий, как церковь, зал для торжеств, за которым находился салон для приемов, увешанный от пола до потолка картинами мастеров, фламандскими коврами и зеркалами, в которых отражались озеро и лес. Еще там была малая столовая и большой зал для банкетов с колоннадой из красного мрамора, с хрустальными люстрами и окнами с поперечинами. Окна и форточки имели электрический привод. Добавились также библиотека, украшенный охотничьими трофеями «большой охотничий зал» площадью 288 квадратных метров с панорамным раздвижным окном и органом, трубы которого поднимались над камином до верхнего этажа. Были там зал для игры в карты, кабинет в ярком тирольском стиле, спальня хозяина, где стояла огромная кровать с балдахином. За спальней шла «комната для завтраков» площадью 35 квадратных метров, потом «личный салон» площадью 150 квадратных метров. В противоположном крыле находились зимний сад, зал для занятий музыкой, двенадцать комнат для гостей, парикмахерская, медицинский кабинет и стоматологический кабинет, посвященная памяти Карин комната, где хранились вещи, которые ей принадлежали. Имелся также большой подвал, где находились спортзал, сауна, комната для массажа, тир, площадка для игры в шары, клетка для львов, баварская таверна и кинозал на пятьдесят мест. А еще там было прекрасно оборудованное бомбоубежище, на чердаке площадью 100 квадратных метров были проложены 600 метров путей миниатюрной железной дороги, с лоджии и террасы открывался прекрасный вид на Гроссдёльнер, внутренние дворики, большой двор с фонтаном посредине и статуями из камня и бронзы, переходивший в сады и лужайки, которые спускались к обоим озерам, павильоны для купания, а также гранитный мавзолей, где покоились останки его дорогой Карин, перевезенные из Швеции под охраной в июне 1934 года [181] . Весь комплекс поместья, включая конюшни, соколиный двор, гаражи для машин, ангары для лодок, лесные шале, охотничьи домики и частный аэропорт для самолета министра авиации [182] , обслуживала армия слуг в зеленых ливреях. В Каринхалле работала целая толпа администраторов, бюрократов, адъютантов и нахлебников [183] . Охраняли поместье восемьдесят человек из состава полка «Герман Геринг»… [184]
179
Следует заметить, что Геринг восхищался произведенной Гитлером в 1935 году перестройкой его имения в Оберзальцберге и намерен был следовать его примеру. Расходы по превращению охотничьего домика в имение Каринхалл, естественно, покрывались из бюджета Министерства авиации и земли Пруссия…
180
То есть «Лесной двор», по аналогии с резиденцией Гитлера в Оберзальцберге под названием Бергхоф – «Горный двор».
181
В церемонии захоронения ее останков в мавзолее 7 июня 1943 года приняли участие родные Карин и высшие руководители Третьего рейха, в том числе Гитлер. Геринг решил перевезти тело жены в Германию после того, как возмущенные шведы разбили свастику, украшавшую могилу Карин на острове Ловё.
182
Этот шикарный трехмоторный «Юнкерс-52» красного цвета следовал за ним во всех поездках, летая чаще всего без пассажиров, потому что Геринг предпочитал перемещаться поездами.
183
Ближайшее окружение Геринга, оставшееся почти неизменным до конца войны, включало Грицбаха, Гёрнера, Кёрнера, Лёрцера, постоянного адъютанта Бернда фон Браухича, управителя Шульца, доктора
184
Всего в этом полку состояли 108 офицеров и 2935 унтер-офицеров и солдат – бывшие члены группы земельной полиции имени Геринга, сменившие зеленые мундиры на светло-голубую форму люфтваффе.
В этом чуть ли не императорском поместье появилась даже хозяйка, после того как в феврале 1935 года Геринг предложил руку Эмме Зоннеман. Романтический флер этого романа несколько развеял сам премьер-министр, когда сказал послу Великобритании: «Я женился на ней только по просьбе фюрера, считающего, что в высших сферах нацистской партии слишком много холостяков». Но подчинение воле фюрера вовсе не исключало демонстрации на публике глубоких чувств, и свадебная церемония стала значительным событием с участием Гитлера в качестве свидетеля, с вереницей белых лимузинов с откинутым верхом, проследовавших от ратуши до городского собора под присмотром 30 000 полицейских и охранников. Над кортежем пролетела эскадрилья «Рихтгофен» в полном составе. На подъезде к собору собралась восторженная толпа людей. Службу в течение семи минут совершил епископ-нацист Людвиг Мюллер. Вся церемония транслировалась по радио. На паперти стоял почетный караул с саблями наголо. На ужин в отель «Кайзергоф» были приглашены 300 гостей. В конце банкета выступили Гитлер и граф фон Розен. И разумеется, на пару излился поток подарков из всех уголков страны: драгоценное колье, 16-метровая яхта водоизмещением 50 тонн, картины известных художников и орган «Вурлитцер»…
Конечно, Эмма не могла ничего поделать с тем, что ее новый муж хранил память о первой, покойной жене, и она поняла это сразу же по прибытии в Каринхалл: Геринг надолго уединялся в мавзолее у озера, он оставил на стенах дома все портреты покойной жены, а свою яхту назвал, разумеется, «Карин» [185] . Но очень покладистая Эмми довольно легко приспособилась к этой странной семье из троих, а к молодому Томасу фон Канцову стала питать почти материнскую любовь. Она без сожаления оставила свою карьеру актрисы, чтобы полностью посвятить себя обожаемому Герману. В отличие от Карин, Эмма совершенно не интересовалась политикой, но после свадьбы ей предстояло играть роль первой дамы рейха, о чем ей сказал в день свадьбы закоренелый холостяк Адольф Гитлер.
185
В 1937 году Геринг стал владельцем более крупной яхты водоизмещением 72 тонны и длиной 27 метров, купленной для него немецкими автопромышленниками; естественно, он назвал судно «Карин II».
До той поры эта роль принадлежала Магде Геббельс, но хрупкое здоровье мешало ей справляться с этими обязанностями в полной мере [186] . И хотя фюрер в принципе был равнодушен к светской жизни, он все же придавал приемам и празднествам большое значение, считая их дополнительной возможностью для проведения пропаганды и дипломатической работы. Именно поэтому послы Франции, Великобритании, США, Италии, Чехословакии и Польши часто приглашались в Каринхалл, где их принимал Геринг в зеленом кожаном камзоле, в белой рубашке с широкими рукавами, в высоких сапогах из красной кожи и в просторных брюках для верховой езды. Этот его вид «весьма напоминал облик Бибендума, символа компании “Мишлен”», как ядовито отметил сэр Эрик Фиппс. Между сеансами охоты на оленей в огромном лесу Шорфхейд хозяин поместья вел с гостями разговоры о международной политике, о возможных союзах, об быстром перевооружении и о раскладе сил в нацистском лагере. «Он обращался к нам фамильярно, – вспоминал позже посол Франсуа-Понсэ, – и отвечал на нескромные вопросы. Презирая предосторожности и намеки, он говорил жестко и свободно. Он приподнимал для нас уголок завесы, за которой Вильгельмштрассе [187] и пресса Геббельса скрывали реальность. Мы были ему за это благодарны и с удовольствием подыгрывали его тщеславию, что очень ему нравилось». Помимо дипломатов, в Каринхалле бывали царь Болгарии Борис III, министр иностранных дел Австрии Гвидо Шмидт, регент Венгерского королевства Миклош Хорти, герцог и герцогиня Виндзорские, наследный принц Швеции Густав Адольф, американский авиатор Линдберг, премьер-министр Канады Макензи Кинг, бывший министр воздушных сообщений Великобритании лорд Лондондерри. А также дуче, Бенито Муссолини, очень сблизившийся с нацистской Германией после завоевания им Эфиопии и войны в Испании. Он даже сдружился на этой почве с «бывшим пациентом психиатрической клиники»… Большинство гостей Каринхалла потешались над нарядами Германа Геринга в стиле барокко и над тем, как он с детской гордостью демонстрировал своих животных, свой массажный салон и свой электрический поезд. Другие – например, британский посол в Берлине сэр Фиппс и посол Соединенных Штатов Додд – испытывали неприязнь к его фанфаронству, к его грубым манерам и к его резкому смеху… Но всех очаровывала царившая в Каринхалле атмосфера комфорта, товарищества и семейственности, равно как и талант Эммы Геринг, которую переводчик Пауль Шмидт описал как женщину «спокойную и скромную, создававшую атмосферу гостеприимства в лучшем смысле этого слова». Туда довольно часто приезжали все родственники Геринга, Эмми и Карин, что доставляло большое удовольствие хозяину поместья. Недоставало лишь уважаемого крестного отца Эпенштейна, умершего в начале 1934 года.
186
Зато любовница Гитлера Ева Браун постоянно вычеркивалась из списка лиц, приглашенных на официальные приемы.
187
На Вильгельмштрассе находилось Рейхсминистерство иностранных дел. – Примечание переводчика.
Разумеется, Геринг организовывал также шикарные праздники в столице по случаю своего дня рождения, давал балы в честь авиации, по поводу годовщин Нюрнбергского съезда и Олимпийских игр 1936 года. Посол Франции так описал закрытие Олимпиады: «Геринг устроил в саду своего министерства [188] целую миниатюрную деревню XVIII века с таверной, почтой, булочной и лавками ремесленников. Сам он без конца вертелся на манеже с деревянными лошадьми. В Берлинской опере, полностью задрапированной новым кремовым шелком, он организовал шикарный ужин, после которого состоялся бал. Сцену и зал соединил помост. Армия лакеев в красных ливреях и в напудренных париках, держа фонари на длинных шестах, освещала проходы между столами, за которыми сидело множество мужчин в военной форме, во фраках с галунами и женщин в вечерних туалетах. Там была вся нацистская верхушка, сиявшая, улыбчивая и суетливая». И часто очень завистливая… Но всем руководителям партии, которые с горечью жаловались Гитлеру на это роскошество при режиме, проповедовавшем пролетарские ценности [189] , фюрер бесстрастно отвечал: «Отставьте Геринга в покое. Только он один может так нас представлять!»
188
Имеется в виду Министерство авиации, строительство здания которого только что закончилось.
189
Только один бал в Опере обошелся в 300 000 марок…
Действительно. Прежде всего Герман Геринг желал угодить своему фюреру, и ради этого он готов был идти на любые жертвы. По сути, всякие детали и многочисленные обязанности мало его заботили: главным был результат, который он мог бы записать на свой личный счет и который позволил бы ему поддержать свой престиж в глазах Гитлера. В конце концов, разве не ему он был обязан своим головокружительным взлетом? Посол Франсуа-Понсэ в 1936 году уловил эту зависимость и заключил: «Геринг телом и душой предан Гитлеру. Он считает себя его верным паладином. Он не предаст его ни за что на свете». И потом, подражание является не только самой искренней формой лести, но и самой очевидной формой преданности. Будь то архитектура, чтение [190] , ораторские приемы или методы работы, Геринг всегда подражал своему господину, которого считал непогрешимым и чьи желания всегда были для него законом. «Говорю же вам, два плюс два будет пять, если так хочет фюрер!» – заявлял он. Ведь фюрер сделал его великим человеком, да еще официально назначил своим преемником!
190
Так Геринг незамедлительно обзавелся полным собранием сочинений Карла Мэя о приключениях на Диком Западе, после того как Гитлер лестно отозвался об этом писателе. Что касается архитектуры, мы уже знаем, чьих взглядов он придерживался…