Герман Геринг. Второй человек Третьего рейха
Шрифт:
Но хочешь, не хочешь, а приземляться надо: обладал ли бывший летчик-истребитель и торговец авиационными двигателями Герман Геринг, ничего не понимавший в современных технологиях, достаточной компетенцией, чтобы руководить столь гигантской работой по созданию военной авиации? Сколь бы тщеславен ни был, он оставался реалистом и испытывал некоторые сомнения. И поэтому решил призвать на помощь настоящего профессионала в лице Эрхарда Мильха, исполнительного директора компании «Люфтганза»… [147]
147
Вначале Геринг обратился к капитану Бранденбургу, ветерану мировой войны, сумевшему восстановить немецкую гражданскую авиацию, работая в департаменте воздушных сообщений Министерства связи. Но тот, зная репутацию Геринга, категорически отверг это предложение.
Вначале Мильх отказывался от предложенной ему должности заместителя комиссара по вопросам авиации: идея служить под началом бывшего депутата, которому он некогда давал деньги, ему вовсе не улыбалась. Тем более что он недолюбливал толстого интригана с неуемным темпераментом и знал о его недавней наркотической зависимости. Но Геринг представил Мильха фюреру, который прекрасно умел подчинять своему обаянию людей и играть на патриотических струнах их души. «Вы – специалист в своей области, – сказал Гитлер, – в партии нет никого, кто бы так хорошо разбирался в авиации. Вы должны согласиться! К этому вас призывает не партия, а Германия!» Мильх, очарованный, как и многие
148
Это привело к появлению едкого высказывания полковника люфтваффе Эриха Киллингера: «Желая сойти за христианина, Мильх сделал мать шлюхой!»
Точно одно: как не было бы Октябрьской революции без Льва Троцкого, так не было бы и люфтваффе без Эрхарда Мильха. Устроив свою штаб-квартиру в бывшем здании банка на Беренштрассе, статс-секретарь и новоиспеченный полковник поставил перед собой задачу создать военно-воздушные силы под видом гражданской авиации. Он пригласил к сотрудничеству ценные военные кадры – Вальтера Вефера, Вильгельма Виммера, Ганса-Юргена Штумпфа и Альберта Кессельринга [149] . Все они были полковниками сухопутных войск, но быстро влились в новый вид вооруженных сил и даже научились летать под присмотром Эрхарда Мильха. Все эти люди оторвались от земли и теперь согласовывали работу центров подготовки высококлассных рабочих, механических цехов, исследовательских лабораторий, центров летных испытаний, сборочных заводов, метеослужбы, подразделений наземного обеспечения, аэродромов, командных пунктов и бетонных укрытий. А также деятельность училищ, где проходили подготовку летчики и штурманы истребительной, разведывательной, бомбардировочной авиации, авиации связи и морской авиации, авиационно-инженерных училищ и училищ противовоздушной обороны. Они национализировали заводы «Юнкерса» в Дессау и поставили своих людей на руководящие должности в фирмах «Дорнье», «Мессершмитт» и «Хейнкель». Они установили сроки набора и обучения личного состава, начав с подготовки 1600 пилотов. Они по распоряжению Мильха занимались закупкой 1000 самолетов (среди которых предусматривалось иметь значительное количество бомбардировщиков) для формирования «Флота устрашения» – авиационных сил, призванных противодействовать любой попытке вторжения со стороны Франции. Все это, разумеется, осуществлялось в обстановке строжайшей секретности [150] . Конечно, бывали случаи производственного брака, приводившего к печальным последствиям при эксплуатации, но Мильху, который был ненастоящим военным, и Кессельрингу, который был ненастоящим летчиком, приходилось соблюдать драконовские сроки, установленные хозяевами… [151]
149
Соответственно, первый начальник Генерального штаба люфтваффе, технический директор, начальник управления кадров, начальник бюро планирования производства.
150
Тайная подготовка летного состава рейхсвера и танкистов началась за десять лет до этого, еще при Веймарской республике, в рамках советско-германского военно-технического сотрудничества с использованием военно-учебных центров и научно-исследовательских институтов на территории СССР (в частности, авиационной школы в Липецке и ЦАГИ).
151
Так, спешно приобретенные аэродромы оказались слишком пыльными или слишком вязкими, взлетные полосы не всегда были забетонированы, они также часто оказывались недостаточно длинными, ангары и диспетчерские пункты находились слишком близко от взлетно-посадочных полос, что делало авиабазы весьма уязвимыми при бомбардировке. Кроме того, подготовка летчиков основывалась на теории и была слишком укороченной по причине нехватки опытных преподавателей и летчиков-инструкторов.
В течение года этой головокружительной работы Мильх имел почти что неограниченные полномочия. Геринг подписывал все необходимые документы, чтобы авиационная промышленность получала людей, необходимое оборудование и сырье. Но виделся он с Мильхом не чаще одного раза в месяц, и это в лучшем случае. А в его штаб-квартиру на Беренштрассе и в авиационно-исследовательский центр в Рехлине наведывался очень редко. В апреле 1933 года, когда Мильх начал излагать ему свою подробную программу производства, Геринг перебил его, сказав только: «Да, да… Сделайте это!» А генерал Штумпф вспоминал: «Геринг ограничивался постановкой общих задач своим подчиненным, собирая их у себя раз в месяц. […] Когда я доложил, что мы уже подготовили тысячу летчиков, он сказал буквально следующее: “Спасибо! Подготовьте еще тысячу!” Узнать, как мы этого добились, он явно не желал! Конечно, у Железного человека в то время хватало других забот [152] , к тому же подробности и технические детали его явно тяготили».
152
См. главу VII.
Однако Геринг не смог бы обойтись без Мильха так же, как и Мильх не смог бы обойтись без Геринга. Кому другому удалось бы выбить для военно-воздушных сил бюджет в 642 миллиона рейхсмарок на 1933/34 финансовый год и целый миллиард на следующий год? Когда главный штаб люфтваффе представил ему финансовые документы, показывающие невозможность финансировать план развития авиации, Геринг тут же сказал: «Дайте-ка мне эту штуку!» – и направился в рейхсканцелярию, откуда вернулся с заведомо положительным решением фюрера. При этом он добавил: «Запомните раз и навсегда: финансовые расчеты не должны приниматься во внимание!» И подтвердил это таким рассказом: «Было, например [в начале 1934 года], одно совещание у фюрера. […] В отсутствие Шахта фон Бломберг оценил стоимость перевооружения примерно в 30 миллиардов марок и высказал мнение, что об этом стоило проинформировать Шахта. Но фюрер возразил: “Ради бога, не надо ему об этом говорить, иначе он упадет без памяти со своего стула, и тогда мне будет очень трудно все ему объяснить. Не стоит называть ему цифру следующего года”. Но Бломберг продолжал стоять на своем, заявив, что Шахт должен был быть в курсе, чтобы принять необходимые меры. […] И тогда я сказал: “Времени для того, чтобы все это уладить, предостаточно. Пусть господин Шахт потеряет сознание позже”. Мое предложение было принято, и Шахт в тот день ничего не узнал о предполагаемых расходах в размере 30 миллиардов марок».
Однако уже весной 1935 года огромные затраты на вооружение жестоко подорвали экономику [153] ,
153
Шестнадцатого марта 1935 года Гитлер официально возобновил призыв и заявил о намерении создать армию в составе тридцати шести дивизий, то есть численностью 500 000 человек.
154
Он составил 2,2 миллиарда рейхсмарок в 1936/37 финансовом году.
Но роль Геринга состояла не только в этом. Благодаря его влиянию и двум годам усилий люфтваффе были признаны третьим по значимости видом вооруженных сил постановлением от 26 февраля 1935 года и объединили в своем составе авиацию сухопутных войск, военно-морскую авиацию и даже подразделения ПВО. Легендарное чувство меры министра воздушного транспорта подвигло его на превращение ландтага Пруссии в «Дом авиаторов» и на сооружение на Лейпцигерштрассе самого крупного в мире здания Министерства авиации – ужасного монстра из бетона, стекла и мрамора, где размещались 4500 кабинетов (до расширения)… [155] Генералу Штумпфу, предложившему сформировать батальон парашютистов, Геринг ответил: «Минимум полк… Нет, мне нужна дивизия!» Офицеры и солдаты, призванные на службу в возрождающейся немецкой военной авиации, широко пользовались благами этой неуемной гигантомании: они имели самое современное оборудование, самые высокие оклады и самые комфортабельные казармы во всех вооруженных силах. Естественно, у них были и самые красивые мундиры лазурного цвета, сшитые по личному эскизу Германа Геринга, большого специалиста в этой области.
155
См. карту 6.
Министр авиации старался даже предоставить подчиненным… британские самолеты! Под предлогом нарушения воздушной границы страны неким неопознанным самолетом Геринг заявил, что Германия должна добиться от союзников право иметь «воздушные полицейские силы» для охраны границ.
Это, по его мнению, оправдывало покупку за границей самолетов, которые Германии было запрещено производить… Пресс-секретарь НСДАП Эрнст Ганфштенгль вспоминал: «Во время одной из поездок в Берхтесгаден в конце лета [1933 года] мне поручили встретить промышленника сэра Джона Сиддли [156] и его жену. Я до сих пор вспоминаю, как они с Герингом сидели на балконе, рассматривая большие фотографии и чертежи британских военных самолетов, которые Германия якобы хотела приобрести».
156
Знаменитый конструктор самолетов «Хокер-Сиддли».
К тому же министр Геринг и его личная полиция в ходе кровавых событий конца июня 1934 года обеспечивали защиту Мильху и его непосредственным подчиненным, чьи отношения с СА, СС и гестапо были весьма прохладными… Именно по этому поводу генерал Штумпф позже написал: «Геринг постоянно прикрывал меня от партии и от СА». И наконец, Геринг лично сбросил плотную завесу тайны, объявив 10 марта 1935 года в интервью корреспонденту «Дейли мейл» о возрождении немецкой военной авиации. А после этого, несколькими днями позже, сообщил британскому военно-воздушному атташе полковнику Дону о том, что у Германии имеется 1500 боевых самолетов! Это было явным преувеличением: в ту пору на службе в люфтваффе числились 900 офицеров и 17 000 солдат и первая эскадра, которую свежеиспеченный генерал авиации Геринг [157] , естественно, назвал именем Рихтгофена. Однако на вооружении эскадры состояли лишь довольно старые бипланы «Хейнкель-51» и первые бомбардировщики «Дорнье-11», которые представляли большую угрозу для жизни пилотов, а кичливое заявление о том, что эти силы якобы уже обеспечивают военный паритет с Королевскими военно-воздушными силами Великобритании, было явно натянутым. Тем не менее общий импульс был задан, работа не прерывалась, и менее чем за пару лет самолетный парк люфтваффе увеличился с 77 до 2700 машин…
157
Мы помним, что до этого Геринг был всего лишь пехотным генералом, поскольку официально военно-воздушные силы не существовали.
И все же, хотя Геринг был так же полезен Мильху, как Мильх был полезен Герингу, взаимоотношения между ними вскоре охладились. «Мильх, – написал позже генерал Рикхоф, – очень тяготился своим подчиненным положением. […] Геринга было очень трудно убедить принять какое-нибудь решение, и поэтому Мильх часто обходился без одобрения министра». Конечно, и Геринг злился, зная, что Мильх всем и каждому говорил: «Настоящий министр – это я!» На самом же деле все зависело от того, в каком контексте рассматривалась роль министра: Геринг красовался перед фюрером, перед армией, перед немецким народом, перед журналистами и иностранными дипломатами, а Мильх проводил серьезную работу по планированию, организации, производству, координации и внедрению новшеств… Кстати, министр авиации, ставший уже главнокомандующим люфтваффе [158] , давал фюреру, ждавшему немедленных результатов, необдуманные обещания, которые выполнять приходилось Мильху. Так, в конце июля 1934 года Геринг и Мильх (тоже уже ставший генералом) были вызваны в Байройт Гитлером, которого не удовлетворяла программа выпуска самолетов на предстоявшие четырнадцать месяцев: «всего» 4021 единица, включая 1800 самолетов «первого удара», из которых 822 бомбардировщика. Фюреру нужно было значительно больше самолетов, и Геринг, заботившийся прежде всего о собственном престиже, немедленно пообещал увеличить производство. Но Мильх, прекрасно зная пределы возможностей производства и сроки подготовки экипажей, тут же привел возражения технического порядка. И получил нагоняй от министра в присутствии Гитлера. Геринг хотел показать себя единственным специалистом в области авиации и поэтому в августе, отправляясь на следующую встречу с Гитлером в Берхтесгаден, заявил Мильху, что его присутствие там не обязательно. К несчастью для очень хвастливого министра авиации, Адольф Гитлер имел определенный опыт в технических вопросах и инстинктивно отличал любителя от профессионала [159] , поэтому он настоял на участии Мильха в этой встрече. Геринг, естественно, подчинился, но отношения со статс-секретарем Министерства авиации от этого вовсе не улучшились…
158
Главнокомандующим люфтваффе Геринг был официально назначен военным законом от 21 мая 1935 года.
159
Широта познаний Гитлера в таких областях, как механизация в военном деле и вооружение, всегда поражала его окружение.