Герои чужой войны
Шрифт:
Какая-то тряпка била по уху. Я поднял руку и ощупал ее. Чуть дурно не стало. Оказывается, это лоскут кожи с левой стороны был срезан мечом, и теперь болтался на ходу, заливая ухо сукровицей. Нихрена ж себе, чуть скальп не сняли!
— У тебя там, на голове… — заметил Томак. — Надо перевязать.
— Надо сначала оторваться от преследования, — возразил я. — Мы теряем время.
— Правильно, — заметил Грэм, — нам ни за что не сбить лесовиков со следа, если мы не разделимся.
— Да все равно нас вычислят! — воскликнула Кели. — У них хорошие следопыты! Разве не поймут они, что группа разделилась?
— Не поймут, если кто-то пойдет по воде, — заметил
— Вы? — не понял я. — О ком ты говоришь?
— Ты, Кели и Томак, — спокойно ответил Грэм за эльфа. — Я с Маваром буду отвлекать тойонов. Хват тоже пойдет с нами. Не ори! Что ты так напрягся? У вас есть шанс дойти до побережья. Кос, ты несешь очень ценные сведения о порталах Атриды, и ты должен дойти до наших!
— Спасибо, вы подняли мою самооценку, — проворчал я.
Меня, как водится, опять не поняли.
— Если я такой важный, зачем забираете Хвата? — задал я логичный вопрос. — Для моей охраны он пригодился в самый раз.
— Увидев следы собаки, или саму собаку, тойоны клюнут на нашу приманку, — сказал с уверенностью Мавар.
Я же покачал головой. Не знаю, разумно ли было сейчас дробить силы, но какого-то блистательного тактического хода на данный момент у нас не было. Приходилось действовать в жесточайшем цейтноте. Может, Грэм был и прав. Он и эльф — опытные бойцы, знают, как вести себя в лесу.
— Если заметите что-то необычное, зажигайте сигнальный костер, — загадочно сказал Грэм. — В каждой башне должен был быть хворост, приготовленный для огня. Если не истлел со временем, конечно. Идите от башни к башне, переходы совершайте по ночам или рано утром. До моря осталось недолго, день-два пути. Все, расходимся! Прощаться не будем! Кели, дай приказ Хвату идти с нами. Так будет надежнее.
— Ружье возьмете? — спросил я.
— Оставь себе, — отрицательно покачал головой Мавар.
Хват заскулил, поняв, что происходит. Он крутил лохматой головой, а слипшаяся от крови шерсть сосульками болталась по сторонам. Глэйв страдал от невозможности защитить нас всех, и поэтому метался между нами, пока Кели не прикрикнула на него дрожащим голосом. Ей тоже было плохо. Только тогда волкодав сел рядом с Маваром и зло тявкнул. Типа, ну и валите отсюда, предатели!
И мы ушли, оставив друзей в лесу. По течению спустились вниз, пробежали открытое пространство и нырнули в размытый дождями овраг, заросший ивняком и колючим шиповником. Не стали задерживаться и переводить дыхание, а сразу рванули по его дну, не зная, где придется вылезти наверх.
Овраг закончился через пару километров, и мы побежали дальше, особо не скрываясь. Высокая трава сама по себе была великолепным укрытием от посторонних глаз, да к тому же зорких, как у лесовиков. Но чем дальше мы уходили от предгорий, тем больше во мне крепла уверенность, что удастся улизнуть. Высокая башня уже маячила перед нашим взором в пределах трех поприщ, и до заката солнца мы, наконец-то, вошли под ее защиту.
Строение было возведено, наверное, в те времена, когда первые переселенцы с Земли стали осваивать эти земли. Сторожевые функции башни были видны невооруженным взглядом. Кладка из массивных блоков до сих пор не рассыпалась, и мы, как ни старались, не могли найти зазор между камнями, так, ради интереса. Нижний ярус представлял собой обыкновенное караульное и жилое помещение с остатками каменных полатей, на второй этаж вела спиралью
— Плохо, что двери нет, — вздохнул я, помогая Кели сесть на скамью. — Ты отдыхай, а я нарву травы. Не на камнях же спать будем.
— Наверху все чисто! — крикнул Томак. — Подниметесь? Здесь есть средняя площадка, крытая! Лестница ведет на самый верх, на сигнальный пост!
— Ты спускайся вниз! — ответил я. — Сначала нужно дров натаскать для костра! Неподалеку есть лесок, вот туда и наведаемся.
Последующие два часа мы были заняты благоустройством башни. Мы срубили сухостойную сосну, потерявшую свою кору, и не годившуюся ни на что, кроме топлива для огня. Обливаясь потом, приперли ее к башне, разрубили на несколько частей топором Фарина и перетаскали на верхнюю площадку. Наше решение было общее: внизу спать категорически было нельзя. Без дверей и мало-мальской защиты мы сильно рисковали. Потом закинули несколько охапок свежесорванной травы и лапника, которого я предусмотрительно нарубил в лесу. Спальники вышли что надо. Я соорудил постель и приказал Кели ложиться отдыхать.
После этого стали импровизировать, как обезопасить себя от внезапного вторжения. Я предложил перекрыть лестницу щитом из бревен. Ширина пролета была около метра, и мы просто ставили бревнышки нужного размера в распор. Получилось топорно, но с первого раза не проломить. Пока догадаешься, что держит бревна — можно и по голове чем-то тяжелым схлопотать. Томак занялся костром, а я стал массировать больную ногу эльфийки. Пока я растирал место, где была трещина в кости, она молчала.
— У нас осталось немного вяленого мяса, — сказал Томак, подкладывая в костер мелко наколотые чурбачки, — есть вода. Большего, увы, предложить не могу.
— Давай хоть что-нибудь поедим, — предложил я Кели, — да и спать ляжем. Завтра нам нужно до полудня пройти большое расстояние. Или до следующей башни — как Творец пожелает.
— Я не хочу, — тускло ответила девушка, — воды только дай.
— Надо поесть, — твердо произнес я, вкладывая в ее руку кусок мяса. — На, пожуй. И прекрати уходить в себя. Нам нужны бойцы, а не тряпки. Слышишь меня?
И машинально потрогал повязку, которую наложил мне Томак. Хоть не буду ощущать этот ужасный лоскут. А если честно — я опасался, что начнется заражение, и я где-нибудь на полпути протяну ноги. Рана ничем не дезинфицирована, лишь промыта водой. Хреновое дело. Я прислушался к своему состоянию. На удивление организм работал бодро, даже спать не хотелось.
— Спасибо вам, что не бросаете меня, — тихо ответила Кели, на что Томак возмущенно фыркнул.
— Але! Ты с нами? — рассердился я. — Ну-ка, взгляни на меня! Вот так! Что случилось? Нога беспокоит?
Эльфийка взглянула на меня глазами, полными слез. Вот только сейчас истерики не хватало. Да что с ней такое?
— Фарин…, — сглотнула она слюну, — он.… Очень славный гном, правда?
— Детка, — я устало сел рядом с Кели, — Фарин в первую очередь был воином. А это значит, что надо всегда быть готовым погибнуть в бою. Он это знал. И принял геройскую смерть. Можешь мне поверить, что на такую смерть очень тяжело решиться. Надо собрать в кулак всю силу воли, весь свой дух, чтобы одним ударом забрать с собой в могилу несколько чертей из леса. Фарин сделал это. И нам сейчас надо донести его подвиг до семьи, до всех, кто живет благодаря таким людям… гномам на земле. И мы дойдем до Росении, чего бы нам это ни стоило!