Герои чужой войны

Гуминский Валерий Михайлович

Глоррохин ничего не ответил, только молча спрятал книгу в шкаф, закрыл дверцу.

— Может быть, доля правды в твоих словах есть, уважаемый Кос, — задумчиво сказал эльф, садясь в кресло, — сейчас идут бурные обсуждения, что предпринять в случае активной фазы наступления тойонов. Я, кстати, всегда стоял за магический удар, но большинство против. Что ты сказал в самом конце своей яростной речи? Патриа….

— Родина или смерть! Можете взять себе девизом, патента не требую, — подколол я, злясь неизвестно на кого: то ли на упертых магов, то ли на Глоррохина, скрывающего имя таинственного чародея.

— Красивый девиз, — без тени улыбки ответил эльф, — надо подумать, как его внедрить в массы.

— И все

же, уважаемый проф, мне нужно знать ваш ответ: есть ли у меня шанс вернуться домой?

Глоррохин сцепил сухие пальцы между собой в замок, вперил в них свой взор. Потом поднял голову и решительно сказал:

— Кос, есть два варианта развития событий. Первый: ты навсегда останешься здесь, потому что я не знаю способа вернуть тебя обратно. Второй: есть малая вероятность, что Змеиный портал можно активировать, но в этом случае ты рискуешь попасть не в свое время и не в свой мир. Именно этот портал питается энергией времени. Здесь ты проживешь год, а там пройдут десятилетия. Это лишь гипотеза, но основанная на научных опытах в лабораториях. Увы….

Мне оставалось только сжать зубы. Лишь одна мысль билась в голове: если Глоррохин наврал про смерть чародея, на веру принимать его слова не стоит. Надо найти этого отшельника. Или, в крайнем случае — его учеников. Не мог просто так покинуть земную юдоль чародей, унеся в могилу свои знания и опыт.

Глава третья

«Дорогая (вымарано чернилами) … Уважаемая Мирина! Пишет вам Кос, тот самый парень, который прошлым летом гостил в вашем доме. Очень извиняюсь за долгое молчание, потому что рассчитывал побывать в Велиграде, но обстоятельства вынудили меня изменить планы. А планов у нас громадье, и не знаю, когда все закончится. Полагаю, к концу лета освободимся. Я сознательно не распространяюсь о цели своего путешествия, да они, возможно, вам известны через Томака. Ваш брат — замечательный человек. Благодаря его легкому характеру мы быстро сошлись. Можно сказать — друзья не разлей вода. Обещаю присматривать за ним, так же, как и он грозится все время, что не будет отходить от моего драгоценного тела даже на два шага. Хочется мне повидаться с вами, поговорить. «Душа рвется к вам, ненаглядная Мирина свет Онагостовна, как журавль в небо…» [11]

11

Аллюзия на письмо Сухова Катерине Матвеевне, конечно, с изменением имени, из фильма «Белое солнце пустыни».

— Чего встал, как вкопанный? — голос Иримэ вернул меня в суровую действительность. Чувствительный тычок в спину девичьим кулачком придал мне ускорение.

Наш отряд короткой цепочкой втягивался в распадок, идя вдоль холодной весенней лесной речушки, недавно сбросившей ледяной панцирь. Впереди шагал Грэм, пока еще спокойно и размеренно ступая по узкой стежке, натоптанной дикими кабанами или козами. Иримэ не шла с нами, а всего лишь провожала до определенной точки, откуда наша группа уйдет в рейд. За ней, сурово хмуря брови, пристроился сотник Дали, держа в сильных руках короткоствольный «слонобой» — двойную спарку — своеобразную модификацию с четырьмя стволами, которая стреляла не картечью, а тяжелыми пулями; ее гномы тайно перебросили в «Наконечник» для испытаний. Приказ Лифанора был кратким и безапелляционным: проконтролировать нас, заодно и помочь, если наткнемся на тойонов.

Иримэ, конечно, преувеличивала. Я никоим образом не встал во время движения, а лишь замедлил ход, замечтавшись. Я шел между Фарином и Кели, нагруженный как осел. На моих плечах

висел рюкзак с несколькими килограммами взрывчатки, упакованной в глиняные сосуды, личные вещи и паек на несколько дней, на поясе висел топор, пара ножей. Тяжелый пистолет был заткнут с другой стороны пояса, что придавало мне большую уверенность. Лук присобачил на плече, и теперь он был по соседству с рюкзаком, нисколько мне не мешая. Грэм помог пристроить колчан со стрелами. В этом он знал толк. Так что я в отряде «теней» стал за штатного лучника, как и Кели.

На мне висел самый настоящий балахон-маскхалат бледно-зеленого цвета с грязными разводами. В весеннем лесу он хорошо скрывал уже за полсотни шагов, но тойоны болезнью зрения не страдают, так что мы не строили иллюзии, что долго сможем идти незамеченными. Любой здравомыслящий человек, пусть им будет даже лесовик, заподозрит неладное, заметив бредущие между деревьев поросшие мхом и ветками пеньки, причем на двух ногах.

Странно, что страх куда-то пропал, как только мы вышли с Базы и углубились в начавший зеленеть лес. Глядя на вооруженных до зубов товарищей, мне стало казаться, что задание будет выполнено, и обратно вернутся все. Хотелось верить в это.

— Все, дальше мы не пойдем! — сказал Дали и остановился, перекидывая ружье с одного плеча на другое. — Давайте прощаться, други.

Пошли рукопожатия между мужчинами. Эльфийки обнялись, что-то прошептали друг другу. Кели бледно улыбнулась, выслушав напоследок какие-то рекомендации подруги. Фарин затряс бородой и прогудел, глядя на Иримэ:

— Эй, красотка, давай пообжимаемся, пока есть возможность!

— Ха! Нашел причину облапать мои телеса! — Иримэ показала гному кулак. — Давай, топай вперед, да бороду подбери, а то запнешься!

— Ох, пожалеешь потом, что не согласилась! — огорченно покачал головой Фарин, подходя к Дали. Стукнул кулаком по плечу сотника. — Передавай привет моим родичам, если увидишь. Скажи, пусть пиво ставят ближе к червеню [12] и вишневую наливку из подвалов вытаскивают. Своих дядьев я знаю: скупердяи знатные, но в этот раз не отступлюсь!

— Передам, язык не отвалится, — кисло улыбнулся Дали, крепко сжимая плечи Фарина, — только свою башку не высовывай по каждому поводу, брат. Враз снесут.

12

Червень — июнь

— Э! Я со своим самопалом любого тойона угомоню! — стал бахвалиться Фарин. — Видал, самострел какой выдумали братья?

И гном потряс своей переносной пушечкой. Ей-богу, дитя с бородой!

Иримэ приблизилась ко мне, пристально взглянула своими кошачьими глазами и негромко сказала:

— Присматривай, пожалуйста, за Кели. Я понимаю, что с тебя толку как с быка молока, но в бою держись рядом. Она слишком увлекается, и за спиной не смотрит. Воины Дома Тэлери все такие, горячие и безрассудные.

— Как с козла молока, — машинально поправил я.

— Что? — не поняла девушка. — При чем здесь козел?

— Да это я так, вспомнил, — улыбнулся я. — А ты из какого Дома?

— Мориквенди, — улыбнулась в ответ Иримэ. — Мы живем ближе к северу, кровь наша горячая, но разум холодный. Ну, все! Пошли! Пошли!

— Ха! Так Мавар тоже из Дома Мориквенди! Вы родственники, наверное?

— Нет, как ни странно. Ладно, иди, да не оглядывайся.

Мы снова стали перестраиваться в походный порядок. Ломая кусты, на тропку выскочил Хват, успевший навесить на свою шерсть прошлогодние колючки и какие-то зеленые шары с торчащими со всех сторон иглами. Он укоризненно посмотрел на всех нас, словно спрашивая, куда мы, собственно, подевались? Уже вся тропа исследована, каждое дерево помечено, а вы здесь глупостями занимаетесь.